Карпов — о самом страшном полете: «Наш пилот был асом Геринга»
Один из величайших шахматистов в истории, 12-й чемпион мира Анатолий Карпов накануне юбилея (23 мая Карпову исполняется 70 лет) рассказал в интервью «СЭ» о самых опасных ситуациях в жизни.
— Самая большая опасность, с которой сталкивались?
— В Пуэрто-Рико пошел купаться в море. Спасатели предупреждали — далеко не заплывать. Хоть пляжная зона и огорожена сетками, но они ржавеют, и акулы их легко перегрызают. Я спокойно плавал и вдруг метрах в десяти увидел плавник. Похолодел от ужаса — ну и сразу к берегу изо всех сил. А там Любомир Кавалек, чешский гроссмейстер, в 1968-м переехавший в США. Мой приятель. Говорит: «Толя, что случилось? На тебе лица нет». — «Любош, я от акулы удрал...»
Еще было два тяжелейших перелета. Первый — зимой в Рейкьявик. Попали в зону турбулентности. Так не трясло нигде и никогда. Казалось, самолет прямо в небе развалится на куски. Чудом не разбились.
Вторая история — отправился на маленьком частном «Джете» из Бремена в Папенбург. Городок на севере Германии, те края называют немецкой Сибирью, там всегда жуткий ветер. Так было и на этот раз. Болтанка страшная! Альфред Кинцель, председатель шахматной федерации ФРГ, полковник полиции в отставке, уже начал молиться. Я тоже подумал: «Сейчас грохнемся». А сидел рядом с пилотом.
Снижаемся, самолет под углом 90 градусов к взлетно-посадочной полосе. В последний момент делаем ловкий маневр и садимся плавно-плавно. Будто и нет никакой бури. Все бросаются к пилоту, благодарят. Я пожимаю ему руку со словами: «Вы большой мастер...» А в ответ слышу: «Да я один из асов Геринга!»
Я прикинул — на дворе 1977-й, прошло 32 года с окончания Великой Отечественной. Значит, во время войны он был еще очень молод.
(Александр Кружков)