Петр Гуменник поменял произвольную программу перед олимпийским отборочным турниром: что случилось, Авербух, Онегин

Новая постановка Ильи Авербуха пала жертвой критики — мы вновь увидим на льду Евгения Онегина.

До олимпийского отборочного турнира в Пекине остаются считаные дни, и новостей становится только больше. Пётр Гуменник незадолго до отъезда в Китай сменил произвольную программу, квоту он поедет завоёвывать с прошлогодней постановкой «Онегин». Произвольная на олимпийский сезон тоже была поставлена Ильёй Авербухом, однако первые проверки не прошла.

Как и почему Пётр Гуменник столкнулся со сменой постановки незадолго до важнейшего старта, рассказывает «Чемпионат».

Коротко: что случилось?

В конце августа Пётр представил новые программы на закрытых прокатах сборной Санкт-Петербурга, а в начале сентября уже успел выступить на городских соревнованиях, чтобы проверить себя в деле. Споры возникли и по поводу короткой, и по поводу произвольной – но если в «Парфюмере» основное внимание на себя забрал платок, то с произвольной дела обстояли хуже, ведь эффект производили только многочисленные прыжки.

Над программой Pray Илья Авербух работал вместе с Еленой Масленниковой и Андреем Ежловым. Они вместе искали какие-то решения, новые хореографические находки. «Меня Илья Изяславич привлёк для помощи в постановке дорожки, я помогал с техническими вопросами и с поиском разных интересных штучек: подпрыжки, зубчики, перепрыжки», – рассказал «Чемпионату» Ежлов.

При таком количестве задействованных специалистов программа всё равно получилась пустоватой, и некоторые характерные жесты из «Онегина» перекочевали в «Молитву». Взять, к примеру, момент, когда по сюжету из рук Евгения в концовке выбивают письмо Татьяне – это же движение мы видим и в начале Pray.

Постановкой произвольной занялись в мае, затем Гуменник три недели провел в Калифорнии с Рафаэлем Арутюняном, где занимался в основном технической составляющей. Уже в России постановку дорабатывал тренерский штаб – Николай Морошкин приглашал для работы хореографа Надежду Коханову (они же дорабатывали и «Онегина» в прошлом сезоне).

За неделю до выступлений в Пекине на сайте ISU обновился профиль Гуменника: теперь в графе «Музыка к произвольной программе» значится саундтрек к фильму Сарика Андреасяна. По информации «Чемпионата», к смене постановки пришли после соревнований в Петербурге.

Почему «Молитву» поменяли на проверенного «Онегина»?

Новая постановка сильно проигрывает по первому впечатлению всем программам Гуменника в этом олимпийском цикле. Pray задумывалась как абстрактная программа про разговор с богом – но даже с объяснениями концепции от Ильи Авербуха её не поняли. На фоне «Дориана Грея» и того же «Онегина» новая постановка смотрелась блёкло, не по-олимпийски, нарезка музыки выглядела монотонно.

Да, возможно, такая музыка – это хороший вариант для программы с большим количеством четверных прыжков, однако это не вариант для Гуменника. В России есть много одиночников, способных под фоновую музыку прыгнуть много квадов – а Петра выбирали как «экспортный товар», как фигуриста, который хорош и в элементах, и в скольжении, и в презентации.

При этом работу над программами основного кандидата на Олимпиаду провели очень странно – и после того, как Гуменник отказался от новой произвольной в пользу «Онегина», это стало очевидно. И фигурист в этом не виноват, он в первую очередь работал над физической формой и прыжками, чтобы подойти к Пекину в отличных кондициях. Морошкин с Кохановой отталкивались от того, что сделали Авербух, Масленникова и Ежлов.

Смысл «Молитвы» Илье Авербуху пришлось объяснять несколько раз – и в этот момент начало казаться, что будущее у постановки туманное. В конце концов, сам Гуменник, будучи в Пекине, никакого пояснения к программе международной аудитории дать не сможет – нейтральным атлетам запрещено общаться с прессой. Всё надо рассказывать самим действием на льду, а получилось в итоге, что рассказывать нечем. Не будь в сентябре олимпийской квалификации, может быть, Pray оставили бы дорабатывать и довели бы до ума к чемпионату России, но производить впечатление нужно здесь и сейчас.

Сыграл роль и слив программы до её премьеры на публике. Pray в прессе подали как постановку на тему «Игры престолов», хотя никакого отношения к фэнтези-сериалу она не имела. Даже Илья Авербух в своих объяснениях допустил фактическую ошибку: песня Мэттью Беллами в сериале не звучала, она была выпущена в 2019 году в саундтрек-альбоме For the Throne, куда вошли композиции, вдохновлённые сюжетом «Игры престолов».

При этом в нарезке произвольной Гуменника использована перезаписанная версия песни из альбома Cryosleep, где уже нет ни слов на валирийском языке, ни отношения к сериалу. А аудитория же в первую очередь ждала «Игру престолов», и комментарии от постановщика видели не все. Да и произвольная Александры Трусовой в сезоне-2019/2020 с использованием этой песни наделала шума – и тогда в синем платье на лёд выходила именно Дейнерис Таргариен, а не абстрактная девушка.

Промахи в олимпийский сезон — нередкая история

Так бывает, не каждая программа классно смотрится с самого начала, да и промахи бывают у всех. В карьере Ильи Авербуха уже был подобный случай: в олимпийский сезон-2017/2018 от программы «Январские звёзды» отказалась Евгения Медведева – тренерский штаб группы Тутберидзе сделал выбор в пользу «Анны Карениной». Взгляды на ситуацию от Евгении и от Этери Георгиевны разнятся: Медведева подчёркивала, что ей просто ближе образ Карениной, а Тутберидзе отмечала, что Женя отказалась катать программу Авербуха сразу после того, как вышла со льда на мемориале Непелы.

Анна Щербакова по ходу олимпийского сезона-2021/2022 меняла короткую программу, потому что первую постановку очень холодно оценивали судьи. Даниил Глейхенгауз получил обратную связь от специалистов и создал для фигуристки новую программу, которая потом принесла Анне олимпийское золото.

Сейчас в Пекине во главе угла стоит результат, и возвращение к старому проверенному варианту – хороший стратегический ход. Аделия Петросян изначально сделала ставку на проверенные программы, и такое решение многие поддержали.

Жаль только, что в случае с Петей было потеряно столько времени.