Хрупкий, падкий на похвалу, не нужный «МЮ», скучающий в «Крыльях». Сергей Пиняев опровергает вымыслы о себе

«Матч ТВ» пообщался с 17-летним игроком «Крыльев Советов», на днях впервые приглашенным в молодежную сборную России. Этот парень из Самары, безусловно, явление. На него интересно смотреть, его интересно слушать. Как Аршавина лет двадцать назад: вроде футболист футболистом, а приглядишься и вдумаешься — точно не из общего ряда. (Андрея Сергеевича, кстати, мы в разговоре тоже затронули.) Однако пресса предупреждена и наслышана: психику молодых надо щадить. И брать на себя с этой целью не только информирующие, но и педагогические функции, страхуя будущее российского футбола от медных труб. Соглашаемся. Берем. Для чего составляем вопросы интервью так, чтобы юный спикер не взлетал преждевременно, а имел крепкое сцепление с футбольным газоном. Даже такой адекватный, как Пиняев. То, что прочтете ниже, в сущности, не вопросы, а утверждения, местами критического, местами скептического характера. Хавбеку «Крыльев» было предложено опровергнуть стереотипы. С задачей, на взгляд «Матч ТВ», он справился. — 11 «чертановцев» играют вничью с «Зенитом». Многие скажут — случайность. — Не согласен. В «Чертаново» методики были подобраны таким образом, что и сегодня помогают играть на равных с лидерами российского чемпионата. В том числе против бразильцев и других легионеров. — Когда вас называют вундеркиндом, вы для виду морщитесь, а в душе ликуете. — Спокойно к этому отношусь. Сегодня называют так, завтра после ошибки станут называть иначе. Не придаю значения, способен отреагировать только на слова близких людей. — Что такое ошибка для вашего амплуа? — Разное бывает. Могу быть неточным в завершении или допустить брак на своей половине поля. Самое распространенное на моей позиции, пожалуй, — неудачная реализация момента. — Вы ни разу всерьез не получали во взрослом футболе по ногам. Вот как получите, так вам финтить и расхочется. — В первом своем сезоне ФНЛ после пятого тура пропустил три месяца, 12 матчей. Восстанавливался от травмы голеностопа. — Подвернули или кто-то врезал? — Крайний защитник ивановского «Текстильщика», фамилию не помню. Но ментально был готов к жесткости в профессиональном футболе, понимал, что взрослые люди решают здесь взрослые задачи. Более чем нормально отношусь к подобным вещам, считаю контакты на поле частью работы. — Желание ответить возникает? — Получаю пока не так много игрового времени, поэтому ситуаций, когда соперники провоцировали бы и выводили на эмоции, еще не возникало. — В Москву из родного Саратова вы попали по блату. — Если шесть лет занятий футболом из моих девяти на тот момент — блат, то да. — Но была же у вас в столице какая-то точка входа. — Изначально год находился в структуре «Локомотива». Приезжал на турниры, на тренировочные периоды. Затем там сменилось руководство, новое не было во мне заинтересовано, поскольку возрастом оказался младше, чем требовалось для приема в интернат. Соответственно, грамотно отшили. Позже скауты «Чертаново» заметили на одном из турниров и пригласили на просмотр. — Резкость у спортсменов уходит первой, мы видели это на примере Аршавина. Ваша игра тоже базируется на взрывной скорости и резком старте, поэтому ваш футбольный век будет коротким. — Аршавин, прежде чем потерять резкость, как вы говорите, провел насыщенную и яркую карьеру, в том числе в Европе. Даже в зрелом возрасте сумел остаться исполнителем, его техника и мастерство никуда не ушли, так что ваше предположение неверно. Буду надеяться, что к тому времени, когда уйдет моя резкость, успею наработать другие ценные качества и смогу играть за счет них. — Из завершителей — в диспетчеры? — Для завершения резкость и не требуется. Скорее, для создания моментов. — После «Чертаново» вы посматривали в сторону Европы, звучали в прессе такие слова. Но предложений оттуда до сих пор не поступало. — И не могло поступить: до 18 лет не имею права заключать профессиональные контракты за рубежом. Соответственно, предложений не было. — Получается, нынешний бойкот российского спорта для вас не удар? — Хочется верить, что когда-то он закончится и будет возможность уехать. — Вам не хватает сил на 90 минут игры, поэтому вас выпускают только на замену. — Это происходит, потому что на моей позиции играют более мастеровитые и опытные футболисты. Зиньковский и Ежов на данный момент полезнее, поэтому они в основе, я на замене. Если доведется сыграть весь матч, физически, думаю, меня хватит. — Вас нужно беречь от прессы и популярности, иначе снесет голову и прогресс замедлится. — Беречь меня не нужно, сам себя берегу. Знаю, когда стоит появляться в публичном пространстве, когда нет. Но понимаю: не сделал еще ничего такого, чтобы привлечь внимание журналистов. Сначала хочу поиграть в футбол и раскрыться, а уже потом что-то рассказывать. По этой причине стараюсь пока избегать прессы. — Интерес к вам «Зенита» и «Локомотива» — утка. — Никаких конкретных предложений не поступало. — Роль дриблинга, в том числе вашего, в современном футболе невелика, тем более что он не силовой. В цене атлетические качества, высота прыжка, сила удара. — Ложное утверждение. Самые востребованные футболисты, как мы видим, те, кто умеет обыгрывать. — Потому что дают результат? Или зрелище? — Потому что создают зрелищные моменты, благодаря которым достигается результат. — Вы не сидите в компьютере, не жалуете игровые приставки, значит, у вас есть какая-то другая слабость или страсть. — Насчет компьютера или PlayStation — правда. Стараюсь проводить время в коллективе, играю в настольные игры. — Вроде тенниса или хоккея? — Нет, что-то типа «Уно». (Настольная игра колодой специальных карт. — «Матч ТВ».) Других хобби у меня нет. — Три ваших стажировки в «МЮ» были PR-ходом. — Это не так. Единственной целью поездок в Манчестер было саморазвитие и возможность показать себя на европейском уровне. По отзывам из английского клуба, вроде бы получилось. — Кто был инициатором стажировок? — «Манчестер Юнайтед». В Мадриде, не помню в каком году, проходил юношеский турнир с участием «Реала», «Атлетико», «Челси». Мы его выиграли, меня признали лучшим игроком и бомбардиром. На турнире присутствовали скауты «МЮ». Через полгода, как раз во время зимних каникул, позвонил генеральный директор «Чертаново» Николай Ларин. Сказал, что на него вышли люди из Манчестера, хотели бы видеть меня на стажировке в клубе. — Мнение агента Алексея Сафонова: «У Руни одна нога больше, чем две у Пиняева». Расшифровка: в весе пера сложно стать сильным футболистом. — Вес никак не влияет на качество игры. У легкого есть возможность быть более пластичным. — В «Крыльях Советов» существует разделение на «чертановцев» и остальных. — Ни в коем случае. Никаких лагерей нет, мы единая команда. — В детстве вы были пухлым и поэтому теперь вынуждены жестко режимить. — Склонность к лишнему весу есть, поэтому слежу за питанием и нагрузками. В нынешних кондициях чувствую себя комфортно, резкости и скорости ничто не мешает. — Манит ночной холодильник? — В комнате на базе нет холодильника, как и ящика с шоколадом. В семь вечера иду на ужин, перед сном пью воду — такой вот рацион. — Сергей Игнашевич: «В России никогда не будет своего Мбаппе, у нас просто другая генетика». — С такой фамилией россиянина точно не будет. Но будет с другой, молодежь в России хорошая, прогрессирующая. Захарян и другие позволяют верить в лучшее. — Вряд ли Игнашевич имел в виду фамилии, но вообще тема скользкая, связанная, допустим, со структурой волокон и мышц. — Понимаю, поэтому не стану углубляться. — Выбрав «Крылья», а не московский, петербургский или казанский клуб, вы отправили себя в ссылку. — Наверное, мог бы играть и в других командах, однако не считаю, что выбрать «Крылья» означает себя закопать. Посмотрите турнирную таблицу, она о многом говорит. В Самаре хорошие возможности для развития, да и я полон надежд, а не уныния. Работаю и прогрессирую, на мой взгляд. — Николай Ларин — прагматичный и расчетливый делец, а из него сделали футбольного Юрия Деточкина, если знаете, кто это. — Не знаю, но догадываюсь. Николай Юрьевич не такой. Это человек чистой души, отдавал последнее, чтобы развивать молодежь, помогал лично мне и другим ребятам в быту и на футбольном поле. Личной выгоды никогда не преследовал, жил только футболом. — Вы признавали, что не очень хорошо играете в обороне. И у вас не получается развить этот навык. — Снова мимо. Тренерский штаб ежедневно подсказывает всей группе атаки, как действовать в любых ситуациях. Максимально впитываю информацию и стараюсь воплотить ее в действия на поле. — Не пригодившись «Локомотиву» в детстве, вы затаили на него обиду. — Не очень хорошо помню детали, мне тогда было девять лет. Знаю, что в клубе сменился вектор развития, поэтому я не подошел. Лично мне, естественно, о причинах не сообщили. Но расстроился не сильно. Уже через полгода был в «Чертаново», с головой ушел в футбол, а теперь вы сами называете команды, которые хотели бы отдать за меня деньги. Какие могут быть обиды? Вообще, всегда спокойно относился к поворотам карьеры или разлуке с родителями, скажем. Они спортсмены, с детства привили понимание: спорт состоит не только из побед, это нормально и это не повод себя терзать, на любой позитив и негатив нужно реагировать правильно. Поэтому, оказавшись один в московском интернате, не плакал в подушку. Воспринимал все как возможность помогать семье в будущем и жизненный шанс. Считаю, смог им воспользоваться, причем родительское воспитание в этом помогло. — Напоследок не утверждение, а обычный опрос. В чем измеряются и как формулируются ваши цели на сезон? — Запомниться болельщикам игрой и почаще отмечаться в протоколе результативными действиями.