Мирошниченко о болезни: «Решил, что нужно собраться и быть позитивным. Разговор с Лемье очень помог, не было повода опускать руки»
– Во время недуга вас поддержал хозяин и легенда «Питтсбурга» Марио Лемье, с которым вы общались по зуму. Как это было?
– Мы разговаривали где-то минут 40. Марио рассказывал свою историю, и очень здорово было пообщаться с таким человеком. Он тоже прошел через это все, перенес болезнь Ходжкина. Вернулся в хоккей, снова играл на высшем уровне. Его пример воодушевляет. Тем более мы общались в самом начале моего лечения.
Лемье спросил у меня: «Как дела?» Я что мог, то рассказал. Мне помогал с переводом менеджер «Авангарда» Игорь Еронко, он тоже был в зуме. Марио вспоминал, как у него обнаружили эту болезнь, как он с ней боролся.
– Наверное, вы раньше даже не слышали о такой болезни, как лимфома Ходжкина. Как узнали диагноз?
– Есть очень много всяких разновидностей лимфом. Какой-то боец ММА от одной из них скончался на днях. Не скажу, чем лимфомы детально отличаются. Сам особо не вникал, но вроде бы у меня была одна из самых нетяжелых форм.
– Когда вы поняли, что с вами что-то не так?
– Появились зуд, кашель, потливость. Я-то не понимал. Откуда мог знать, в чем причина? Ну, кашляю – пью сиропчик.
Начал сильно уставать, на играх задыхался. Мы в хоккее два раза в сезон проходим обследование. Сдавал анализы, и мне сказали: кровь какая-то плохая.
Ну и все, начали меня прогонять по врачам, везде проверять. Поехал в клинику в Германию. Там взяли биопсию, вырезали один лимфоузел. И поставили диагноз, что это лимфома Ходжкина.
– Какой была ваша реакция?
– Решил, что нужно собраться и быть позитивным. Почитал в интернете, что эту болезнь уже побеждали спортсмены. Так, лимфомой Ходжкина переболел канадский сноубордист. Но он вернулся в спорт, теперь выигрывает, радуется жизни.
Тот же разговор с Марио Лемье очень помог. Так что не было повода опускать руки. Я вылечился относительно быстро. Само лечение шло с февраля по май, когда жил в Германии. Потом вернулся в Россию, ничего не делал месяц. Затем потихонечку начал ходить в зал, приводить себя в форму.
– Какой момент во время болезни был самым сложным?
– Проходил четыре курса химиотерапии. Второй оказался для меня самым болючим. Бахнул он по здоровью. Я в больницу поехал полежать, не мог уже дома находиться.
А уже после второго курса сказали, что всё чисто. Третий и четвертый курсы «химии» я прошел спокойненько, с радостью.
– В чем была радость?
– В том, что после второго курса мне сделали проверку.
Если бы не оказалось все чисто, мне пришлось бы проходить еще четыре курса «химии». Итого – шесть. Тогда бы вернулся не в мае, а где-нибудь в июле, – сказал нападающий системы «Авангарда».
