«Конор возвращается каждый день. В твиттере». Махачев — про поздравления от Рамзана Кадырова, раннего Хасбика и тапочки Хабиба

Первое большое интервью чемпиона UFC в легком весе Ислам Махачева после турнира в Эмиратах. — После боя ты оставил пост в соцсетях с обращением к Хабибу «не мешай мне жить две недели». Расшифруешь? — У Хабиба бывает: «Туда не иди, сюда не иди». Я люблю чуть на мотоциклах покататься, на лошади, какой-то активных отдых. А у него одно: «Иди в зал, потренируйся». Тренируюсь два раза в день, но мне нравится отвлечься, когда бывает свободное время. Чтобы ты постоянно головой не был в этом процессе, хочется куда-то пойти развеяться. Пацаны часто в отеле любят лежать, отдыхать. А мне нравится активный отдых. Он сказал: «Две недели у тебя есть точно». — Чем будешь заниматься? — Сначала родственники. Думаю, в горы поеду, бабушку увидеть. Первая неделя так пройдет, а вторая — будем расписывать. — Мотоцикл, лошади… Это же травмоопасно? — На мотоцикле, если ты сам себе не напридумываешь проблем, можно аккуратно кататься по полям, по лугам. У меня первый мотоцикл стоил 200 тысяч рублей, а вся защитная экипировка была немного дороже. То есть я создал все условия, уповаю на Всевышнего и катаюсь спокойно. — А зал? — Тоже будет. Может завтра пойду пацанов увидеть, с поясом зайду. — Говорят, ты почти трое суток не спал? — После боя сутки не спал — целый день суета. А потом спал по два-три часа, но я же был в режиме последние 2-3 месяца — минимум по 10 часов спал в сутки. Так что сейчас 2-3 часа это как будто ты вообще не спал. Вот сегодняшняя ночь: вылет из Дубая был в три утра, пока в аэропорт приехали. Можно сказать, что не спал. — Когда ты гонял вес, кто-то подкалывал, выставляя фото с едой? — А я сам люблю смотреть. Мне там кто-то отправлял машины, приколы какие-то. Я говорю, мне еду отправляйте. Сам тоже отправляю, подписываюсь на страницы, где еда. Думаю, что поем после взвешивания. — Повар Бурак отправляет фотографии? — Нет, но у него не та еда, которую люблю. Кофе? Я не кофеман, черный кофе вообще не пью, только если с молоком. — Когда в раздевалку зашел после боя, какие эмоции ощутил? — Там такая атмосфера! У тебя в раздевалке бойцы из твоей команды, они радуются, хлопают, даже подводят общий счет раздевалки. Например, из нашей раздевалки никто не проиграл в этот вечер. — Не хотелось одному на пять минут остаться? — Такая суета была: меня забрали на интервью, и где-то полтора часа интервью давал без остановки. Потом мне дали зайти в раздевалку, и я сразу домой позвонил — сначала отцу, потом маме, поговорил с ними. Хотя даже пяти минут на это не было, переоделся и пошел на пресс-конференцию. — Видел, что творил Хасбик во время интервью? — Да, видел. Он уже уставший был тоже. — Вы же соседи (Махачев живет в районе Новый Хушет)? — Да, метров 200 от меня живет. — Ты о нем раньше слышал? — Конечно, я его всегда знал. Он раньше чуть закрытый был, отец переживал за него. Может быть, думал, что его обидят, на улицу не давал ему выходить гулять. Отправил его учиться в медресе (мусульманское учебное заведение. — «Матч ТВ»), где его сельчане учатся. Но у него друзья всегда были, просто он выходил редко, потом чаще и чаще начал выходить на улицу. — Абдулманап Нурмагомедов в 2017 году сказал, что в команде есть два человека, которые круче Хабиба. Но не сказал кто. Про одного сказал, что тот четко выполняет все, что говорит тренер. А второй может что-то не делать, может что-то делать. Как думаешь, кто есть кто? — Думаю, что он говорил и про меня, и про Усмана [Нурмагомедова, троюродного брата Хабиба]… — Так все-таки: кто первый, а кто второй в характеристике Абдулманапа? — Думаю, речь сначала про меня, а затем про Усмана. У нас в зале в категории до 70,3 кг очень сильная конкуренция. Усман будет драться за пояс сейчас. Кроме того, получается, есть Хабиб, Ислам Мамедов, Гаджи Рабаданов, Амру Магомедов, Шарип Зайнуков, Динислам Камавов. Очень большая конкуренция, и она внутри зала помогает расти. Поэтому такие результаты. — Абдулманап был твоим секундантом на первом поединке в США. Кто жестче — он или Хабиб? — Они оба жесткие. Сейчас Хабиб нас тренирует, и мы между собой с парнями говорим, что яблоко от яблони далеко не падает. Также он кричит во время тренировок, подход такой же: дисциплина на первом месте. Но, наверное, у Хабиба нет такого профессионального опыта, он может просто нас загонять. Уже тренировка закончилась, а у него все равно надо дополнительно-дополнительно-дополнительно что-то делать. — А кто громче подсказывает? — Хабиб громко подсказывает, его всегда слышно. Он перед мои боем пришел в раздевалку, а до этого еще ребят секундировал. У него уже голоса не было. Говорю: «Ты как будешь подсказывать? Тебя не слышно почти». Отвечает: «Найду силы». — Почему он в тапочках вышел на ваш бой? — А у него мозоль была большая на ноге сзади. Он даже в раздевалке сказал: «Это что за тапочки мне принесли — на три размера больше! Нельзя мне было найти по размеру?!» — У Хабиба есть задатки супертренера? — Супертренер тот, у кого есть чемпион UFC. У Хабиба есть чемпион UFC, и сейчас его второй ученик будет драться за пояс в Bellator. Во всех лигах у него есть ученики в топе. — Как тебе комфортнее, когда соперник занимается трэштоком перед боем или когда все на уважении проходит? — Конечно, мне неприятно, когда меня задеть пытаются или мне что-то плохое говорят. Но такого, чтобы прямо задеть, в свой адрес не помню. Я и сам к таким вещам не прибегаю. Если какой-то делаю трешток, то стараюсь, чтобы это было в рамках. Потому что если буду кого-то задевать, то и меня будут задевать, а мне это неприятно. Не могу человека оскорбить или нацию задеть, происхождение, страну, мать, семью. К такому никогда не прибегну. — Смеешься, когда Конор пишет, что он возвращается? — Он возвращается каждый день в твиттере. Два года уже не дерется. Если бы он все это время молчал, его бы уже забыли. Вот он периодически что-то высказывает, старается быть на слуху. — Тебе желают защитить пояс как можно больше раз. Интересно защищать или завоевать новый? — На данный момент нужно защитить пару раз. Потому что если не защитить завоеванный пояс, то это как-будто неполноценный чемпион. Завоевал — надо защитить. И сейчас начинается тяжелая работа: у меня-то была мотивация его забрать, а теперь за мной есть голодные пацаны, которые хотят его отобрать. — Не чувствуешь, что тебе не хватает яркого оппонента, такого, каким был Конор для Хабиба? Например, Бенеил Дариуш — яркий оппонент? — Дариуша, наверное, можно назвать самым неярким из возможных. С ним будет тяжелее всего раскрутить и продать бой. Думаю, поэтому Дэйна Уайт даже нигде не сказал, что Дариуш может следующим драться за пояс. UFC не интересны просто хорошие бойцы, которые бои выигрывают. В категории до 70 кг есть Майкл Чэндлер. В UFC он провел четыре боя, два проиграл, но в Америке это большое имя, чемпион Bellator, у него зрелищные поединки. Дастин Порье дрался с Конором три раза, с Хабибом дрался, тоже очень большое имя. Это бои, которые людям интересны. — А чемпион из категории до 66 кг Волкановски? — Это — объединение двух поясов. Людям всегда интересен бой людей, которые давно не проигрывали. Они всегда ждут поражения одного, поэтому объединение поясов всегда интересно. — Тебе самому интересно с ним подраться? — Да. Он номер один в рейтинге лучших бойцов вне зависимости от весовых категорий, почистил свой дивизион. И в плане стиля у него много навыков и в борцовский, и в ударной технике. Думаю, на данный момент это один из самых интересных боев. — Ему уже сейчас нужно начинать готовиться к бою с тобой? — Да, им всем нужно начинать тренировать борьбу. — Оливейра позвал на подготовку сильного борца-вольника из Ирана. Ты же в первом раунде бросил его вроде броском из самбо. Сам чувствуешь, что твой соперники недооценивают твою подготовку в самбо и дзюдо, думают, что надо готовиться именно как к вольникам? — Если начинать с самого начала, то борьбу нельзя набрать за два-три месяца… Даже за пять лет. Это должна быть база, которая идет с детства. Если база есть, то ты вспомнишь эти навыки. Но, если у тебя этой базы нет, ты хоть пол-Ирана позови, не сможешь подтянуть борьбу. Наоборот, тебе это может помешать. Тебе этот тренер может внушить, что ты сам уже такой борец, что можешь кого-то повалить. И у меня в бою это было — Оливейра хотел меня как-то бросить… У нас с детства эта школа есть, в Дагестане почти все с этого начинали, это — фундамент. Возьмем Хабиба. Все же знали, что он будет бороться, готовились годами, брали тренеров, спарринг-партнеров. Но Хабиб шел, в две ноги проходил и валил. Зрелый спортсмен должен понять, что не стоит зацикливаться на этой защите от борьбы, нужно улучшать свои навыки, чтобы свой бой навязывать. — А ты план на бой на 100 процентов выполнил? — Где-то в какие-то размены заходил, а этого не было в планах.Потому что в разменах любой может попасть. У меня план был такой — одиночные удары, максимум два удара, потом входить в клинч, вязать. И дать ему понять, что у него не получается. Мы Оливейру знали. Знали, что когда у него не получается, и он это понимает, у него не идет бой. — Дал ему это понять? — Да, потому что, когда мы в партере оказались, он начал там треугольники закидывать. Но я спокойно это все контролировал. В последних боях, когда его в нокдаун отправляли, никто его добивать не шел, потому что он мог какой-то прием сделать. А когда он увидел, что я этого не боюсь, что сам туда лезу, то понял — будет тяжело. — Что ты знаешь о потасовке Абубакара Нурмагомедова и Хамзата Чимаева после вашего боя? — Мне об этом рассказали уже после случившегося, сам эту стычку не видел. Ничего серьезного там не было, уже есть видео с близкого расстояния, просто друг друга недопоняли. До этого был конфликт Абубакарка с Чимаевым, и они этот конфликт не замяли. Увиделись, и такая вот реакция… По-моему, он [Чимаев] ему рукой ударил легко, чтобы Абубакар поздоровался. А тот в другую сторону смотрел. Со стороны Чимаева не было никакого оскорбления, а Абубакар не понял этого. Потому что суета была, ажиотаж. Он ему сказал: «Подойди нормально, че ты бьешь?!» Из-за того, что предыдущий конфликт у них был не замят, наверное, так и получилось. — Рукопожатие было, конфликт улажен? — Да, рукопожатие было, они обнялись, конфликт замяли. — Рамзан Кадыров поздравлял тебя? — Да, мы разговаривали по телефону. Сказал: «Поздравляю!», я ответил: «Спасибо». — Ты говорил, что любишь турецкие сладости. Но потом сказал, что стал себя ограничивать в сладком. — Стал ограничивать себя, чтобы безобразно не есть, не набирать вес. Вот сейчас, два дня после боя, колу ни разу не пил, от газировки отказался полностью. Сегодня поел нормальную дагестанскую кухню, которую не ел два месяца. — У боксера Александра Усика была такая серия, когда он бил местных звезд — каждого в его стране. Было бы тебе интересно повторить такое же, начав как раз с Волкановски и турнира в Австралии? — Так я езжу по другим странам. В Махачкалу никого не зову драться. Даже перед этим боем Оливейра говорил: «В Бразилии жду тебя». У меня была переписка с Хабибом, Хабиб говорил: «Поедем в Бразилию, снимем там зал, отели рядом найдем, сделаем там кэмп». Потом Хабиб Уайту писал, что мы готовы полететь в Бразилию. Оливейра это отрицал, хотя я могу привести факты. Мне без разницы куда, я где только не дрался по всему миру. — От интервью сильно устал? — Когда на английском даю, сильно устаю. На русском хотя бы могу свою мысль полностью выразить. А на английском какой-то барьер остается и чуть-чуть напрягает. — На лакском не задавали пока вопросов? — Пока нет. — По уровню знаний ММА тебе больше нравятся российские журналисты или иностранные? — Наверное, иностранные. У нас тут редко именно ММА-журналисты встречаются. Уу нас обычно журналисты по всем видам спорта и про ММА знают 20 процентов. Иногда вопросы даже некорректно задают. А там ММА — большой спорт. И есть журналисты, которые, бывает, даже лучше тебя знают по всем весовым, и тебе самому с ним может быть интересно поговорить. — Бой Петра Яна с Шоном О’Мэлли посмотрел? — В раздевалке смотрел кусками, а уже в самолете полностью посмотрел. Ян начал и бороться, и в стойке работать. И как-то он не смог это совместить. Думаю, если бы он выбрал планом или только бороться, или только в стойке работать, давить, он выиграл бы. Ян его перебил бы. Он постарался побороться, потом, когда руки не такие скоростные стали, пробовал бить в стойке. Ии как-то бой тяжело сложился. — Один из фанатов, болея за тебя, сломал телевизор. Ты обещал купить новый. Закрыли вопрос? — Пока нет, там уже тысячи полторы сообщений пришло «мой телевизор». Настоящего хозяина пока не нашел. Если кто-то найдет, пусть на знакомых выйдут. Я без проблем верну телевизор. — Вы же с Хабибом оба следите за футболом? — Хабибу ближе история футбола, но играю лучше я — 100 процентов. Сам я не слежу за футболом, но играть люблю. — Он знает об этом? — Знает, конечно. Сколько раз я у его команды выигрывал. — Что бы пожелал сам себе? — Мы были в США, наш одноклубник приехал после боя, только-только его выиграл. Мы приехали в зал, а он говорит: «Я останусь дома, отдохну». И Хабиб ему говорит: «Как ты отдохнешь? У тебя что-то болит? Травма?» А тот отвечает: «Нет, просто отдохнуть хочу». И Хабиб говорит: «Как ты можешь отдыхать, пока ты не лучший в мире!» И я тоже хочу стать лучшим в мире, № 1 бойцом р4р (вне зависимости от весовой категории. — прим. «Матч ТВ») в UFC. Думаю, что это самый высокий результат. Этого добиться, а потом думать о завершении, об отдыхе, об остальном. А в личном — пожелал бы, чтобы все были здоровы, родные, близкие. — Хабиб пример для тебя? — Конечно. Вернее, в пример ставлю лучшего, кто жил на этой земле, пророка Мухаммада. А Хабиб показывает нам пример спортивного профессионала: как надо тренироваться, как надо жить. Например, в жизни как он себя ведет. Это нигде не афишируется, но все люди, кто вокруг Хабиба, они хорошо живут. Видел, как друг Нейта Диаса говорит, что вроде как Нейт пришел к нему в больницу, когда он был травмирован, купил какие-то продукты, что-то такое. Но если сравнивать с тем, что Хабиб делает для своих друзей, для своих близких, для своего окружения, то это вообще несравнимые вещи. — Тебя можно называть его учеником? — У меня сейчас много тренеров, они все мне сильно помогают. Но в первую очередь я ученик Абдулманапа. Этот пояс я бы 100 процентов надел на него, если бы он был в клетке с нами. Я был никем, в зал пришел обычным пацаном, который хочет тренироваться. Был как тысячи детей в Дагестане. В зале было сто человек, все выступают в моем весе, все точно такие же. А он как-то давал мне понять, что я отличаюсь и мне надо тренироваться.