Олег Кузьмин: Уплотняю время - хочу играть
Защитник «Рубина», вернувшийся в футбол после длительной травмы, дал интервью спецкору «Советского спорта». ДРАЙВ ПОСЛЕ КОСТЫЛЕЙ Тот случай, когда факт возвращения важнее степени его триумфальности. 35-летний Олег Кузьмин, пропустивший 9 месяцев из-за травмы ноги, восстановился и провел за казанскую команду первый матч. Пока контрольный. - Как вы себя чувствовали, выйдя на поле против «Осиека»? - К счастью, хорошо. В последнее время ни боли, ни дискомфорта, - спасибо нашим докторам. Они все 9 месяцев были рядом — и тренеры по физподготовке, и физиотерапевт Хуан Мартинес. Он вообще стал для меня в команде самым близким человеком, как с ребенком со мной - и днем, и ночью. Сейчас работаю без ограничений. За контрольный матч оценок себе ставить не буду. Вышел на поле, почувствовал игру, мяч, драйв — это главное. Надеюсь, картины не испортил. - Что с вами было вообще? Какая травма? - В начале прошлого года играли с «Мордовией». Получил удар в область правого колена. Кто, как — не помню. Боль почувствовал только наутро, когда надо было улетать в сборную. - Полетели с болью? - Ну, да. Сказал врачам, неделю тренировался под их контролем. Иногда через боль. Сыграл против французов — и вот тогда колено стало опухать. Вернулся в клуб, отправили в Германию. Там доктора посмотрели — ничего страшного, говорят, старый мениск. Проколешься, дашь паузу, - все пройдет. Два месяца кололся и «давал паузу», начал тренироваться с командой. Но как только серьезная нагрузка, так опухоль. - Неприятно. - Снова в Германию, снова обследование. Тогда уже врач сказал: не вижу причин для боли, МРТ ничего не показывает, но ложись-ка ты под нож на всякий случай. И хорошо, что лег. Оказалось, проблема под коленной чашечкой, повреждение хряща. Не видно, а болит. Сверлили, чистили, подлатали мениск заодно. И началось самое сложное — период восстановления. Полтора месяца на костылях, никаких нагрузок. И постепенная долгая работа в тренажерном зале. - Девять месяцев без футбола — срок серьезный. Наверняка всякие мысли в голову приходили. - Не без этого. И насчет завершения думал, и вообще. Но решил придерживаться изначального решения — попробовать вернуться. Спасибо близким, особенно жене, которая постоянно подбадривала и заставляла верить. - Первая тренировка после полного покоя — что-то вроде пытки? - И тяжело, и больно, вы правы. Закисление, ломота в мышцах. Оттого вдвойне рад, что все это позади. Сейчас никаких последствий не ощущаю. «ПОКА НЕ ДО КОНТРАКТА» - В мае у вас заканчивается контракт. Вы или клуб начали какие-то движения в этом вопросе? - Ни я, ни клуб. Куда более важно сейчас вернуться, начать приносить команде пользу, а там уж видно будет. Никто ведь не представляет, на что буду способен. Включая меня. - Пока вас не было, на правом фланге обороны оформилось конкурентное ядро: Бауэр, Устинов, Михайлов. - Конкуренция никогда не пугала, для футбола это нормально. Но пока я сам себе конкурент, по большому счету. - В чем отличие игры в футбол в 22 года и в 35? - В 22 кажется, что все впереди. Надежд полно, сил тоже. А сейчас понимаешь: осталось играть не так много. И как-то бережнее смотришь на все, что с тобой происходит. Уплотняешь время и ощущения. - Что вы чувствовали, когда не попали на Евро-2016? Близких выражением лица не пугали? - Было расстройство — день или два. Да еще знакомые усугубляли своими звонками и сожалениями. Но семья помогла забыть. Отвлекла от тоскливых мыслей. - Когда смотрели игры сборной России, не было чувства: «Слава богу, что не поехал?». - Нет. Болел, переживал вместе со всеми. О причинах такого выступления мне говорить сложно. - С Леонидом Слуцким общались после Франции? - Да, но не на эту тему. Про здоровье больше говорили. Итоги Евро я старался не бередить. - Помогло вашему появлению в сборной давнее знакомство со Слуцким? Ведь вы играли у него еще в «Уралане». - Наверное, помогло. Если бы он меня не знал, вряд ли рискнул бы пригласить 34-летнего дебютанта. ПОСЛЕ ЭЛИСТЫ НОВОРОССИЙСК — ЛАС-ВЕГАС - В вашей карьере значится новороссийский «Черноморец». Как вы там оказались? - Ушел в полугодовую аренду к Сергею Павлову, знавшему меня по «Уралану». В Элисте тогда работал Игорь Шалимов — с ним у меня как-то не срослось. - В человеческом или футбольном плане? - Пусть будет - не сошлись характерами. Он не видел меня в составе, я молодой, амбициозный, не хотел сидеть в запасе. - Как вам игралось у моря после Калмыкии? - Как в Лас-Вегасе. Хотя по спортивной части не очень хорошо сложилось: «Черноморец» в тот год вылетел вместе с «Ураланом». Но все-таки приморский город, зелень, бриз. В Элисте жил в Сити-Чесс, больше негде было. Прямая длинная дорога до стадиона, посредине рынок — и все. Жарко, досуга нет, делать кроме футбола нечего. Тяжелый регион. Но все равно ни о чем не жалею. Никаких тебе соблазнов, кормят, а это экономия, в команде матерые Окрошидзе, братья Аджинджалы, Казаков, Вязьмикин, Геращенко. Хорошая школа. - Хави Грасия — мягкий тренер? - В меру жесткий, в меру добрый. Может пошуметь сугубо по-испански. Они все такие бойкие. Во время игр активный подсказ, шум, крики. Весь в игре, постоянно с командой. - Был на сборах «Локомотива», там вспоминали, как вас вытеснил из состава Шишкин, благодаря чему вы и раскрылись в «Рубине». Действительно была конкуренция, которую вы проиграли? - Я бы сказал иначе. Не чувствовал конкуренции. Мне дали понять: есть Шишкин — и всё. Уверенности в том, что буду играть, если докажу свое превосходство, не ощущал. Но это моя версия, могу ошибаться. Когда понял, что буду сидеть на лавке, стал искать варианты. И очень рад, что мы с «Рубином» нашли друг друга. - Вам кто-то намекнул, что шансов нет? - Сама обстановка намекнула, разговоров не было. Просто «Локомотив» оказался не моей командой. - Вы москвич. С каким чувством покидали столицу. - Сначала с тревожным. Не видел себя вне Москвы. Сейчас могу сказать точно: Казань — родной для меня город.
