«Даже гены можно убить». Как стать Дмитрием Комбаровым

Дмитрию Комбарову исполнилось 30, но он по-прежнему в лидерах любых предсезонных тестов. Для российского футбола работоспособность вице-капитана «Спартака» по-хорошему уникальна. И в этом интервью мы попытались понять, генетика это или особенный тип работы. — Вы должны знать, что структура тела у всех игроков разная, — неожиданно по-научному отвечает Комбаров. — Кто-то хорошо бегает короткие отрезки, кто-то длинные. У меня смешанный вариант. Господь одарил, спасибо ему. Но гены тоже можно убить, если не работать, не соблюдать диету, жалеть себя. — Вы знаете, кем были ваши дальние родственники? — Не спортсменами точно. Мастерами. Один дед работал на заводе «ЗИЛ», сменил много разных специальностей. Другой вообще мог сам дом отстроить и отремонтировать: мебель сделать, кровати. Футболом только батя занимался – не знаю, чего он так его полюбил. Но у него из-за здоровья карьера не получилось. Вот, получается, переложил свою мечту на детей. — У вашего отца есть интересная фраза: «Я потому и не иду тренером работать – поубиваю. То есть дисциплину стану держать так, что все плакать будут. Останутся только такие, как спартанцы, сейчас про них кино показывают. Рождается такой в Спарте, и если он смотрится слабым – его выбрасывают. А потом в семь лет оставляют одного, чтобы выжил до 17, сам, как сможет». Вас так воспитывали? — Людям методы могли показаться странными. Например, в Домодедово есть большой круг на дороге – около километра ровного асфальта. Батя привозил нас туда на «девятке» «Жигулей», высаживал, ставил перед машиной и чуть нажимал газ. Мы бежали в хорошем таком темпе впереди капота минут 30-40. Необычная картина. Думаю, другие автомобилисты вообще не понимали, что происходит. Но нам нравилось. Лучше уж так, чем дома сидеть. Мы были не из тех, кто играет в компьютер. — Тогда компьютеров-то не было. — Ну, перед «Денди», «Сегой», «Плейстейшн» — всё это неинтересно. Самое важное, что батя был рядом. Я вообще за такое воспитание, чтобы человек не говорил, а показывал на своём примере, каким надо расти. Мы с ним шли к площадке, но всегда останавливались в 10 метрах от коробки, где все парни играли в футбол. Но батя запрещал касаться мяча, пока мы не позанимаемся на турниках. Уже тогда, лет в 10, делали 3 серии по 10-15 подтягиваний. Это минимальный вариант. Сам батя вообще мог и сальто на турнике крутануть. Конечно, мы хотели быть такими же сильными, как он, и были готовы ко всему. — Как выглядел обычный день вашей семьи? — В 5.30 утра встаёшь, с закрытыми глазами умываешься, в таком же состоянии завтракаешь, с полуоткрытыми идёшь на электричку — там зима, холод, темно. Доезжаешь до метро, с двумя пересадками в школу, оттуда на тренировку, потом такой же путь обратно. Выходишь в Домодедово, а рядом с платформой уже ждёт батя, чтобы отвезти на кикбоксинг в Подольск. Это ещё минут 40 в одну сторону. Причём он сам иногда «лапу» держал. — Жить в Домодедово, учиться играть в футбол в Сокольниках, драться в Подольске – сложно представить. — Да, многие не верят. Но мы ничего другого не знали, чтобы ощущать усталость. Тренер, кстати, говорил: «У вас огромное будущее в единоборствах, делайте выбор». Но футбол был главным, тут даже не сомневались. Мы к нему шли с четырёх лет, когда поступили в детскую школу. — Зачем так рано? — Батя решил, что нужно быть готовыми к «Спартаку» — набор там начинался с шести. Для этого сначала играли в «Торпедо» со старшими ребятами, потом в «Динамо», но как возраст пришёл – сразу поехали в Сокольники. Это ведь лучшая школа, со своим стилем. — Зачем два года готовиться, если тренер вашего года в «Спартаке» и так был знакомым папы? — Никакого блата не было. Всё честно. 150 человек пришли, а отобрали, наверное, каждого десятого. Мы этого уже заслуживали, потому что, повторю, вся семья к этому шла. — Есть ещё одно высказывание вашего отца: «Вы готовы бросить всё ради того, чтобы ваши дети стали футболистами? Оставить работу, прибыльный бизнес, чтобы уделять время только сыновьям?» Что он имел в виду? — Вот у мамы была перспектива серьёзного роста в банковской сфере. Карьера в Москве, серьёзная должность. Отец в это время занимался коммерческой деятельностью – не ахти какой, но нам хватало на хлеб-соль. — Вы же вроде даже тогда жили в коттедже. — Да в каком коттедже? Квартира была скромненькая, на еду хватало и повседневные вещи. Бате нужно было зарабатывать, он был занят делами, не мог возить постоянно в Сокольники. Вот мама и оставила профессию ради нас. С утра разбудит, еды наготовит и целый день с нами мотается. Люди в Домодедово к нашей семейной идее с сомнением относились: «Зачем вы мучаете детей, зачем они столько бегают, ездят? Всё равно ничего не получится». Но когда всё вышло, начали удивляться: «Как вам удалось?!» И вот тогда батя отвечал: «А вы готовы всё бросить и рискнуть, чтобы ребёнок стал футболистом?». Люди отвечали: «Нет, не готовы». Батя отворачивался: «Всё, с вами разговор окончен. Смысла общаться о футболе больше нет». — Вы говорите, что ваша семья рисковала. Чем? — В том, что взрослые люди ставят всё на детей. А если у них не получится, то что будет с тобой самим?! — Ну так ведь в первые годы не очень и получилось: когда в «Спартаке» оставляли одного из вас. — Это не «Спартак» оставлял, а «Академика» Сарсании. Но раздельный вариант даже не рассматривался, только вместе. — Есть другая версия ухода из «Спартака» — её папа озвучивал. Вам было сложно конкурировать с одногодками, выглядевшими постарше. — В Спартаке» действительно что-то странное началось: начали какие-то взрослые ребята приезжать. У нас ещё даже пушок на лице толком не появился, а у людей уже станок ломался после бриться. Здоровые все такие. Не буду говорить, что это прям подставы, может, просто росли люди очень быстро, но конкурировать в такой ситуации было уже нереально – нас перестали ставить. Обидно, злость была. — Так надо было кикбоксинг подключать. — Лучшая драка – та, которая не состоялась. Стоять за себя приходилось в других ситуациях. Особенно в электричках, метро. Народ там такой, нервный. Кто-то на ногу наступит, толкнёт, начинается ругань, дерёшься со взрослыми мужиками. Не хочу вспоминать и это как-то выделять. И нам доставалось, и другим, но ничего такого серьёзного не было. → Братья Комбаровы от «А» до «Я» — Вы попадали из агрессивного метро в школу. Как учились? — Да толком никак. Старались побыстрее, тяп-ляп, сделать задания в электричке, чтобы больше времени было на спорт. Когда домой возвращались, то часто падали без сил и засыпали – какая учёба?! Хотя школу закончили без криминала, всё нормально, потом получили высшее образование в физкультурном. Честно – сейчас есть желание пополнить багаж знаний. Поступить на юридический или экономический. Только, опять же, если ты играешь в футбол, будет ли смысл от «вечёрки»? Мне не нужен диплом, нужны именно знания, чтобы ходить на лекции, зубрить перед экзаменами. Пока это невозможно, а в будущем – обязательно. — Знаете, что над вами иногда посмеиваются. Как-то Дзюбу попросили задать вопросы партнёрам по команде, и он саркастически сказал: «Комбаровым такой — какую последнюю книгу вы прочитали»? Подразумевалось, что никакую. — Желание читать тоже есть, но, опять же, не всегда получается. — И всё-таки: какая книга была последней? — Два тома воспоминаний Алексея Шерстобитова. Это киллер из 90-х — Лёша Солдат. Очень интересно. Перевоплощения, смена образов, работа без улик. — В программе «Человек и закон» о нём был полноценный фильм. У меня человек сумел вызвать симпатию. Что вы чувствовали? — Написано-то всё правда красиво. Выставил себя жертвой, будто бы его втянули во все бандитские дела и он вынужден был убивать, не мог вырваться. Но я думаю, что выбор есть всегда. Потом общался с некоторыми людьми в теме, они говорили, что Шерстобитов всё-таки немного приукрасил. «Наверное, Дзюба большого авторитета в «Зените» добился» — Есть информация, что в ваших способностях сомневались и во взрослом «Спартаке». Правда, что Мурат Якин говорил, что у него в Швейцарии Комбаров бы не играл? — Что-то было такое. То ли он, то ли помощник его, старик был. Но всё это было за спиной. Личных претензий не было. — А откуда шли намеки? — Да про Якина можно много чего рассказать, но я не буду. Пусть грязное бельё останется нетронутым. Тем более уже два года прошло, у нас новая жизнь. — Каррера не будет говорить за спиной? — Мне как раз нравится его искренность. Он может сам завестись вполоборота, всё тебе и всем напрямую эмоционально высказать, но это на пользу. Да дело не только в Каррере на самом деле: за семь лет в «Спартаке» такого коллектива не видел. Теперь нет разделения на легионеров и иностранцев, все вместе общаются без каких-то там групп, каждый друг за друга. — То есть это не только влияние Карреры? Просто коллектив-то реально создавался при Аленичеве, когда человек 10 ушли из команды. — При Аленичеве да, хороший коллектив уже начал складываться. — То есть это и есть багаж. — Не хочу про багаж. При Аленичеве что-то не получалось. Может, в тренировках дело, может, в тактике. Я так не могу сейчас объяснить. — Правда, что Каррера водит вас по полю за руку? — Мы тактические упражнения делаем очень в медленном темпе – там перестроения происходят, всё повторяется, закрепляется. Можно ли назвать это «водит за руку»? Наверное, да, но прямого контакта нет. Потом всё это оттачивается в динамике, мы понимаем, кому куда бежать, кого где страховать. Есть уверенность. — Мануэл Фернандеш сказал, что «Спартак» на первом месте из-за акцента на оборону. — Мы действительно строже начали игру строить, стараемся обезопасить свои ворота, поэтому довольно мало пропускаем. Это тоже тренерская рука. Но о каких-то тактических эпизодах я сейчас вам рассказывать не могу. → Фернандеш: Дзюба сказал правду про Эмери — После поражения от «СКА-Энергии» главный тренер клуба Григорян сказал, что строил атаку через ваш фланг, потому что Комбаров систематически теряется в обороне. Есть что ответить? — Да я много от кого это слышал. Но отвечу так: комфортно себя чувствую в обороне. Да и вообще не читаю всех этих экспертов. Пишут они, пишут, а ты смотришь иногда и думаешь: что это вообще за бред? — Приведите пример «бреда». — Да не хочу даже вспоминать. — Тогда я общую мысль из «бреда» выделю: эксперты волнуются из-за того, что «Спартак» несколько сезонов плохо играл в начале весны. Особенно это ярко проявилось в год, когда команда должна была бороться за чемпионства, а закончила увольнением Карпина. — Тогда да. Сборы вообще были очень лояльные, много внимания уделялось тактике. Спрашивали сами у тренера по физподготовке: «А мы бегать-то будем»? Но как получилось – так и получилось. — При Каррере всё иначе? — Нагрузки просто огромные: и на первом сборе, и сейчас. Иногда, как в детстве, еле до кровати доходишь. Мы бегаем разные отрезки, которые с другими тренерами не использовались. Надеюсь, всё это пойдёт в плюс. — У Глушакова есть чёткое желание – трофей. У вас тоже? — Не хочу так вопрос ставить. → Глушаков: я – мясной хулиган — Но вы чувствуете, что он ближе, чем когда-либо? — Об этом не думаю. Мы идём от матча к матчу. — Вы ведь ни на один из таких вопросов нормально не ответите. Суеверие? — Просто не отвечу. Мы в лидерах шли три месяца назад, потом была пауза. Не вижу смысла что-то говорить. — За весь этот срок, что вы отвели, «Спартак» не пробил ни одного пенальти. Почему? — Были спорные моменты. Но если пенальти был, значит, судья его поставил. Нет – значит нет. Я не вижу смысла жаловаться. — Но, например, Луческу называет одним из факторов назначения Дзюбы капитаном возможность общаться с судьями. — Просто, думаю, Дзюба там большого авторитета добился, если его без голосования назначают. — Почему, кстати, пенальти в одном из контрольных матчей били не вы, а Луис Адриано? — Он – форвард, ему важно забивать за новую команду. Хотя он адаптировался так, будто уже много-много лет здесь играет. По-русски пытается говорить, знает пару слов. Хороший парень, поможет нам. → Луис Адриано: FIFA? Я больше люблю Call of Duty «Ромашки» больше нет. Все из-за кризиса» — Чем вы занимаетесь, когда не играете в футбол? — Путешествовать люблю. В этом году впервые на Мальдивы попал. Весь остров можно за 20 минут обойти. Хорошо, спокойно. Ещё в Сочи был, на «Розе Хутор». — И как? — Двойственно. Вроде, кажется, что это Европа. Но есть куда расти. Рестораны некоторые только открываются, официантов не хватает, всё не так дёшево. Сыроват курорт. Но хорошо, что он есть в России. — У вас ведь тоже был ресторанный бизнес. Чего не хватило «Ромашке»? — Старого курса доллара. Кризис ударил – и всё, аренда заключалась в долларах, цена выросла в два раза. Стало невыгодно. — Вы в плюсе по итогам? — В плюсе. — Сколько заработали? — Не скажу. Но, чтобы ресторанный бизнес шёл, нужно им постоянно заниматься. Свободного времени на путешествия не останется. — Чем запоминается отдых за границей? — В том году ездили на остров Комодо – это Бали. Там остались драконы. Один укус – и всё, смерть. Как только ступили на землю туда – сразу адреналин заиграл, было не до шуток. Гид с нами шёл и показывал: «Так, эти сытые – не страшно, а вот этот голодный». Ну, голодный на нас и побежал, его гиды палками отбили. Они такие, кило 200 весят, но бегают медленно. Мы были быстрее. — Брат Кирилл охотится. Вы тоже «ходите» за зверями? — Тут интересы расходятся. Просто когда есть свободное время, то мы с детьми стараемся в другие страны выбираться. Кабанчиков я не добываю. — Ваша дочь занимается балетом. Как это получилось? — Перед сном лежали в кровати все вместе. Щёлкали пультом, и Ульяна вдруг закричала: «Оставьте»! Ну и досмотрели спектакль до конца. Важно понять, чего сам ребёнок хочет – и тут была удача. Начали узнавать, рассказывать, а дочь говорит: «Хочу быть балериной в Большом театре». Отдали её в школу Ирины Винер. Гимнастика-то там – дело полезное. А вот растяжки всякие – тяжёлый труд. — Вы готовы бросить всё, чтобы дочь стала балериной? — У нас другая ситуация. 25 лет назад помогать отцу было некому. Я же могу себе позволить и водителя и, если надо, няню… У меня же есть ещё один интерес. — Какой? — ФК «Домодедово». — Как у вас там дела? — Да нормально. Вот как-то наш тренер приехал на семинар к Слуцкому, а Викторыч потом перезванивает: «Ваш-то хорошие вопросы задаёт». Радостно. Тут ещё парня одного в сборную взяли. Результат есть. — А цель какая? — Готовить игроков, которых будут покупать. — То есть бизнес-модель? — Не знаю. Клуб, вообще, принадлежит не Комбаровым, мы просто помогаем. Он задумывался как городской проект. И цель такая — чтобы люди ходили на стадионы, знали, что есть в их городе хорошая команда. Мечта – вообще хорошую детскую школу открыть, чтобы ребята не шатались где попало, а тренировались в нормальных условиях. Хочется, чтобы футбол в городе был. Настоящий, не на бумаге. Невозможно?! Ну, в нас ведь в Домодедово тоже когда-то не верили…