Хотя Олимпийские игры по факту длятся уже два дня, официальный старт им был дан только 9 февраля. На уникальном разбираемом стадионе в Пхенчхане, наконец, загорелся олимпийский огонь, а чтобы увидеть его, корреспонденту «Ленты.ру» пришлось взламывать собственную память, бороться со сном и замерзать. — Но ведь 20 долларов больше, чем 17! Возьмите! — Севентин, ЭмПиСи, Корея, карта? — Но ведь не получается по карте! — Севентин! Диалог с таксистом не складывался. Ну никак он не мог согласиться взять большую сумму, уговаривая воспользоваться картой. В итоге со второй попытки его чудо-машина списала деньги, после чего я выбежал из автомобиля и оказался в Главном пресс-центре Олимпийских игр 2018 года. Все началось в аэропорту Сеула. На паспортный контроль строгие смотрители пускали по одному человеку, каждому из которых было отведено место в очереди: на полу наклеены отпечатки ног на приличном расстоянии друг от друга. Просто рай для любителей личного пространства. Передвинув кое-как уже свои ноги, напоминавшие ватные мешки, я оказался... в поезде. Корейцы умудрились впихнуть состав в аэропорт: сообщение между терминалами осуществляет поезд только со стоячими местами. Желание спать перебивало весь восторг от того, что я оказался на краю света, на главном событии четырех зим. Притом что Сеул оказался чрезвычайно приветливым, несмотря на дикий хаос, который творился в главном аэропорту Инчхон. Толпы корейцев и иностранцев гоняли из одного конца зала в другой в поисках… Чего? Воды? Еды? Найти какую-то логику в их передвижениях было трудно, да и это не стоило усилий. Во всем этом море нетерпения и хаотичного движения выделялся единственный островок блаженного спокойствия. Миниатюрная бабушка, увешанная самодельными плакатами с призывами найти в себе Бога, мирно шагала по аэропорту. Если ей верить, то Бог любит «коредцев». И никак иначе. И все-таки аэропорт Инчхон встретил как порядочный хозяин. Местные волонтеры на английском с азиатским акцентом были готовы объяснить, рассказать и показать абсолютно все. Они же посадили на Корейский экспресс — чудо-поезд, который 200 километров между Сеулом и Олимпиадой пролетает за пару часов. Где-то, например, в тоннелях, он развивает скорость до 200 километров в час. Не Hyperloop, конечно, но тоже ничего. Час — и уехал из столицы. Спасибо, Сеул. Еще увидимся. В экспрессе крутят новости на корейском, я на них обратил внимание, когда диктор рассуждал о Ким Чен Ыне. Сразу же перевожу взгляд в окно. С северокорейским лидером сегодня еще предстоит свидеться. По пути — пустота. Реально, вокруг чистые поля, а где-то далеко, в тумане, виднеются небоскребы. Очевидно, новый спальный район не окружают деревья и даже кустарники — растительности мало, даже неприлично мало, особенно для русского человека. Зато время от времени встречаются не слишком высокие холмы, покрытые высохшей травой. Летом здесь должно быть куда живописнее. Чем дальше от Сеула, тем выше становились горы, тем больше на них росло деревьев, а местами даже лежал снег. Это означало, что поезд подъезжал к горному кластеру, причем делал это с семиминутным опозданием, что вызвало неподдельное огорчения у сотрудника охраны экспресса. Станция с игривым названием «Джумбо» была перевалочным пунктом. От нее ходят шаттлы до Главного пресс-центра (Main Press Center, MPC), который находится на курорте Альпензия, где проходят соревнования по горным лыжам. Перрон, эскалатор, ветер в лицо. И волонтер говорит: «Не сегодня». Последний шаттл ушел около 12:00. На вопросы «Как?» и «Почему?» он лишь предложил вызвать такси. Уже из MPC отходят автобусы до Олимпийского стадиона в Пхенчхане — места, где проходила церемония открытия и пройдет церемония закрытия Игр. К восьми вечера в горах заметно похолодало, и организаторы озаботились сбором специального обогревающего комплекта для каждого зрителя и журналиста. Впрочем, он не особо спасал: глубокий минус и сильный ветер оказались сильнее грелок и пледов. Зато сама церемония получилась теплой, а местами и вовсе горячей. Ох уж это восторженное корейское «Вааааа»! Зрители почти не аплодировали актерами, они просто визжали. И это было круто! Каждого олимпийского чемпиона, выносившего национальный флаг, каждого актера, бившего в барабан на шоу — всех встречали восторгом и обожанием. Корейскому народу устроили праздник, и они им от всей души наслаждались. В особенный экстаз толпу привело появление объединенной корейской команды на параде спортсменов. Томас Бах, глава Международного олимпийского комитета, увидел в этом символ мира, который несет спорт, и болельщики ответили ультразвуковым «Ааааа». А оговорка о том, что все спортсмены должны оставаться чистыми, была встречена одобрительным, по всей видимости, молчанием. К слову, о чистоте. Команда, которую проверили вдоль и поперек, тоже получила свою долю оваций. Олимпийских атлетов из России неожиданно встретили ободряющими криками, хотя кто-то и попытался посвистывать. В целом же отношение к безликой команде оставалось таким, каким и должно быть: по-олимпийски нейтральным. Зато во время выхода американцев корейцы не стеснялись: их крики должны были услышать в самом Вашингтоне. Пока спортсмены наворачивали круги по стадиону, на трибунах началось волнение. Эффект, кхм, ядерного взрыва произвело появление Дональда Трампа и Ким Чен Ына, которые под шумок вышли на дружеский променад перед зрителями. Мгновение — и толпа желающих подарить этому миру селфи с двумя лидерами отвлекла внимание от происходящего на стадионе. Вмешаться пришлось волонтерам. Самая технологичная Олимпиада в истории не смогла предоставить журналистам работающий без перебоев Wi-Fi, и от этого было больно. Коллега из Швеции три раза открывал свой ноутбук, горько улыбался и доставал телефон. Оставалось только снимать. Снимать, как сотни девушек бьют в барабаны, десятки актеров выбегают на стадион со свечками и выстраиваются в одного большого мирного голубя и как загорается Олимпийский огонь. Один-единственный. А вечером, уже в пресс-центре, произошла не самая приятная история. В одной из кабинок мужского туалета появилась надпись «F*ck WADA. F*uck USA». Хочется верить, что вырисовывал ее не кто-то из российских журналистов. Первый день в Пхенчхане был, скорее, трудовым, чем трудным. Бесконечная беготня и попытки объяснить, что тебе нужно, волонтерам, которые не всегда были способны сделать лучший выбор, добивали. Но первый день закончился. Дальше будет проще.
