Торпедовский воспитанник Алексей ПОТАПОВ завоевал вместе с «Ак Барсом» Кубок Гагарина

Фото Сергея АРИСТОВАТорпедовский воспитанник Алексей ПОТАПОВ завоевал вместе с «Ак Барсом» Кубок Гагарина29-летний торпедовский воспитанник Алексей ПОТАПОВ пытался сделать это, завоевав вместе с «Ак Барсом» Кубок Гагарина. На минувшей неделе он привозил почётный трофей на родную Нижегородчину, а в мае побеседовал с нашим коллегой Алексеем Анисимовым из агентства «Татар-информ». Публикуем этот материал с сокращениями. Третья победа казанского «Ак Барса» в Кубке Гагарина стала примером того, что грамотно построенная работа в клубе и заряженность на достижение цели бьёт большие бюджеты и громкие имена. Многие ставят этот успех команды в заслугу и клубному менеджменту: все новички казанцев отлично вписались в коллектив и внесли свой вклад в завоевание трофея. Одним из них стал Алексей Потапов, история которого похожа на драму с хеппи-эндом: у форварда возникло недопонимание с его родным клубом, он ушёл и доказал всем, насколько в нём ошибались. Работа на льду таких хоккеистов, как Алексей Потапов, зачастую не бросается в глаза и не видна обычному болельщику – на хоккейном сленге их называют чеккерами. Как правило, это игроки третьего-четвёртого звена, которые активно ведут силовую борьбу, принимают на себя броски и не дают играть лидерам соперника. В «Ак Барсе» Потапов оказался в ноябре прошлого года и сразу показал себя с лучшей стороны. ПРОРОЧЕСТВО ОТ ДРУГА – Алексей, первый и главный вопрос: о чём думалось в ту секунду, когда поднимали над головой Кубок Гагарина? – Неужели это так, а? Неужели я здесь и сейчас, а это не мультик и не какой-то фильм? Я много раз видел, как поднимают над головой Кубок Стэнли, Кубок Гагарина. Неужели я становлюсь приближённым к этим людям, которых я видел по телевизору? Сейчас вот опять расплачусь. – Многие спортсмены говорят о том, что после больших побед нужно время на осознание всего произошедшего. – Я до сих пор не осознал – лежу прибитый и пытаюсь до конца понять, что же произошло. Что делать дальше, как с этим быть, как с этим жить. Многие звонят, поздравляют. Я у одного парня спрашиваю: «А с чем ты меня поздравляешь?» Он: «Ты чемпион!» Я: «Е-моё, я же чемпион!» (Улыбается.) Голова ещё далека от этого. – Сколько было пропущенных звонков и СМС-сообщений после пятого матча с ЦСКА? – У нас с Рафаэлем Батыршиным было соревнование: мы одновременно достали телефоны и показали друг другу, сколько сообщений в соцсетях. Я выиграл – почти 150. Плюс около 100 звонков, причём половина номеров совершенно незнакомые. Но поблагодарил всех, чтобы никого не обидеть. Очень приятно было. – Кто первым поздравил вас после финальной сирены? – Я выбежал на лёд и сбросил с себя шлем. Мне показалось, что я выкинул его за пределы площадки. Перед глазами – пелена, не помню, как прибежал ко всем ребятам. Теперь смотрю видео и по ним восстанавливаю хронологию событий. Первыми поздравили Саня Свитов, Альберт Яруллин: мы обнялись, начали прыгать. Из родных были мама, отец, супруга, дочка, брат. Все плакали. Их пропустили на лёд, они праздновали вместе со мной. Мурашки по коже. – Наверняка осенью вы даже представить себе не могли, что будете играть в финале Кубка Гагарина. – Разумеется. Я был такой сбитый лётчик. Но когда в ноябре уезжал из Нижнего Новгорода, мой друг сказал: «Лёха, я приеду к тебе на финал». Тогда это было так далеко! – Друг приехал? – Да, сдержал слово. И я нашёл возможность принять его. Это, кстати, парень, с которым я начинал играть в хоккей. – После последней игры вы в прямом телевизионном эфире сказали: «Спасибо тем, кто в меня не верил». На эту фразу очень многие обратили внимание. Это привет… – …никому конкретно – группе людей. Для всех никогда мил не будешь. Но я уверен в том, что большинство болельщиков из моего родного города поддерживали меня. Негатив есть всегда, но я отношусь ко всем с открытой душой, всем желаю испытать те эмоции, которые испытал я. Обязательно приеду в Нижний Новгород и поделюсь ими. – Именно открытость и доброжелательность так быстро помогли вам стать душой команды? – Об этом лучше спросить у ребят: не могу сам себе давать оценку. Я задумался о том, какой у нас коллектив, с кем бы пошёл в разведку. И пришёл к выводу, что с каждым. Не нашёл такого человека в команде, который мог бы меня подвести, которого мог бы подвести я или от которого отвернулся бы, не протянул бы руку. ТРИ-ЧЕТЫРЕ ЧАСА СНА – Какая серия победного плей-офф стала для вас самой сложной? – Ещё когда я играл в «Торпедо», ребята с кубковым опытом говорили, что самая тяжёлая стадия – первый раунд. Мне было тяжело играть против «Амура». Он не играл сам и не давал играть нам. Что касается Магнитогорска – когда у них выходило на лёд первое звено, это была сумасшедшая опасность, особое напряжение, концентрация доходила до мысли о том, с какой ноги выйти на площадку. Челябинск – ребята, которым нечего было терять: они уже выполнили задачу на сезон, даже перевыполнили и с нами играли в своё удовольствие (а они действительно умеют играть). В ЦСКА много олимпийских чемпионов, они били, бежали… Но самой сложной для меня всё же была серия против «Металлурга». – Перед финалом хоккейная общественность ставила на армейцев. Показалось, что в битве против СКА москвичи потеряли слишком много сил и эмоций. – У них и с «Йокеритом», в полуфинале Западной конференции, была очень непростая серия. Они потратили уйму сил и эмоций. Конечно, это сыграло нам на руку. Также помогло то, что мы всухую выиграли серию против Челябинска. – В этом плей-офф многие восторгались игрой челябинского таланта Виталия Кравцова. Как он вам в личной встрече на льду, чем-то удивил? – В каждой серии про кого-то говорили: с «Амуром» – про Бывальцева, с «Трактором» – про Кравцова. Но я их не заметил. У нас такая команда, против которой неприятно играть, это сто процентов. Знаю это по себе: когда мы на тренировках играем друг против друга, это крайне неприятно. Мне кажется, мы не дали талантливой молодёжи проявить себя. – Возвращаясь к финалу: что чувствовали при виде нескольких сотен болельщиков «Ак Барса» на трибунах в Москве? – Это безумная поддержка. Я тогда на секунду задумался, почему мы играем в белых майках, а не в зелёных, домашних. Мурашки по коже, когда ты выходишь на площадку в гостях и видишь заполненный фан-сектор, весь белый – в майках «Ак Барса»… Потрясающе! А на нашей базе, вне зависимости от того, выиграл ты или проиграл, все – от поваров до вахтёров – знают, забил ли ты, отдал ли голевой пас. Татарстан в хорошем смысле болен хоккеем. – Перед пятым матчем у вас была уверенность в том, что в этот день всё закончится? – Я был уверен в общей победе даже перед первым матчем серии, как мог магнитил эти мысли. И это мешало: я спал по три-четыре часа, голова боролась со мной всеми возможными способами. Это было очень трудно, прежде всего психологически – тратишь огромное количество эмоциональных сил. Надо черпать всё это в семье, в отдыхе, в религии и церкви. Слава Богу, что всё так получилось. «Я – КРЕСТЬЯНИН» – Менять обстановку после 10 лет в одном клубе, «Торпедо», – трудно. Как вы адаптировались в «Ак Барсе»? – Поначалу было очень тяжело, я не понимал, как себя вести. Из ребят никого не знал, разве что с Васькой Токрановым мы пересекались в молодёжной сборной. Зашёл в раздевалку – и так мне не по себе! Разулся там, где не должен был, где грязно, пошёл босиком зачем-то. У меня было много непонятных мыслей. Чувствовал на себе взгляды игроков, то, как меня изучали. Но потихонечку я раскачивался, раскачивался… Отдаю должное челябинским ребятам (Антону Глинкину, Андрюхе Попову), Альберту Яруллину и Эмилю Гарипову, которые меня практически за уши притянули в основную группу коллектива. – Переходя в «Ак Барс», вы наверняка понимали вашу роль в новой команде… – Я никогда не витал в облаках, не могу сказать, что у меня высокое голевое чутьё, что я какой-то «мастерюга». Я пахарь, крестьянин, который ложится под шайбу, выполняет черновую работу, даёт дополнительные эмоции в коллективе. Поэтому был полностью согласен на ту роль, которую мне отвели, и готов к ней. – Взаимопонимание в тройке нападения нашли быстро? – Мой постоянный партнёр с первого матча – Артём Лукоянов. Сыграться с ним удалось достаточно хорошо, потому что он такой же крестьянин, только с более высоким уровнем мастерства, чем у меня. Ещё играл с Мишкой Глуховым – классный парень и в коллективе, и на льду. Федю Малыхина я называю «клещ», потому что он окапывается на пятаке и к нему вообще никто не может подобраться. Александр Бурмистров – настоящий профессионал как на льду, так и вне площадки. У него многому можно научиться. К каждому партнёру, с которым я играл, испытываю огромное уважение и симпатию. – Наверное, самые суеверные и мнительные люди во всей вселенной – это хоккеисты во время плей-офф. – У меня не то что приметы или суеверия – я называю это хронологией действий, которую не хотелось бы нарушать. Вплоть до того, за кем выйти на разминку, за кем делать упражнения, каким стоять в очереди… У нас есть интересная традиция: на раскатке перед бросками я стою у борта, Стас Галиев подъезжает ко мне, и мы сталкиваемся настолько сильно, что отлетаем друг от друга. Это нас заряжает, мы это делаем перед каждой игрой с ноября месяца. – Ваш контракт с «Ак Барсом» рассчитан до 30 апреля 2019 года. Намерены отработать его полностью? – Безусловно. Это мой второй дом, после возвращения из поездок я чувствую, что приезжаю именно домой. Мне и в Нижний хочется поехать, к родителям, но Казань всё равно дом. – Вы были участником Матча звёзд КХЛ 2017 года. В январе 2019-го Неделя звёзд хоккея пройдёт в Татарстане, а главное её событие – в Казани. Насколько, по-вашему, этот Матч звёзд важен для города? – Важно каждое событие, которое так или иначе популяризирует хоккей. Я хочу, чтобы ребята не шатались по дворам, а шли в секцию и занимались. Когда приеду в Нижний Новгород, обязательно буду ходить в майке «Ак Барса» и говорить о том, что у всех есть возможность и шанс. Самое главное, как говорит наш тренер, – честно и упорно трудиться.