Геннадий Стёпушкин – о «Ростове», СКА, Саввиди и собаках в Южной Корее
Он становился лучшим защитником Азии и формировал нынешний «Ростов». Много историй от Геннадия Степушкина. Принято считать, что в РПЛ пять топ-клубов. Если так, то «Ростов» – главный претендент на звание шестого. Клуб всё более заметен в последние годы. Тут и Лига чемпионов, и даже акция с ковром. Плюс на сегодня команда Карпина идёт в зоне еврокубков. Обозреватель «Чемпионата» встретился с человеком, который связан с футболом в Ростове-на-Дону больше, чем кто-либо. Геннадий Степушкин – тот человек, который шесть раз приходил в «Ростов» и четыре раза – в ростовский СКА. Сейчас тренирует последних. – Я же по гороскопу близнец! – говорит с улыбкой Степушкин, когда мы присаживаемся в одном из ростовских кафе. – Между фанатами двух клубов непримиримое противостояние, но мой переход одобрили. Сначала мне позвонили поклонники СКА и доброжелательно отозвались. Затем фанаты «Ростова» сказали, что продолжат за меня болеть. Я уже стал человеком Ростова-на-Дону, а не какого-то клуба. Был тут и капитаном, и тренером. – В 90-х вы попробовали себя в достаточно экзотических чемпионатах. Откуда вообще появился вариант с израильским клубом второго дивизиона «Маккаби» Явне? – В 1994-м хотелось что-то заработать для семьи. Были варианты: Израиль, Германия и Тунис. А перед этим сорвался переход в австрийский «Мёдлинг». – Почему? – Контракт был полностью готов, но я сломал руку. Посоветовался с семьёй, и решили, что Израиль – лучший вариант. Там условия хорошие, а мы – с ребёнком. Пускай даже команда из второй лиги. – В голове не укладывается, как израильская команда из второго дивизиона могла присмотреть кого-то в чемпионате России. – Я находился на виду. Была такая ситуация: мы встречались с «Ротором», и в Волгоград приехали скауты из Туниса. Правда, они смотрели другого футболиста. Я провёл неплохой матч, и они сделали предложение мне. – В 1995-м вы поехали в немецкую «Арминию». Уже другой уровень? – Там серьёзные задачи. Команда выходила сначала во вторую Бундеслигу, потом в первую. Приглашали много футболистов из зарубежа. Помню, как позвал тренер Вольфганг Зидка, который меня запомнил на просмотре в «Ольденбурге». Правда, мой этап в Германии не сложился. – Что случилось? – Зидка проработал несколько туров, и его уволили. Новый тренер поменял состав, в том числе меня. Было сразу видно отношение, и мы прекратили сотрудничество. Меня тогда Тарханов звал в ЦСКА. Я тренировался с «армейцами» и даже подписал предварительный контракт перед Новым годом. – Однако за ЦСКА вы так и не сыграли. – Появилось предложение из Южной Кореи. 1 января улетел на просмотр и уже через пару дней мне предложили остаться. Я извинился перед Тархановым, он с пониманием отнёсся. – Среди корейских команд вам попалась лучшая на тот момент – «Соннам Ильхва Чхонма». – Мне повезло. В первый же сезон выиграли местный чемпионат и Кубок чемпионов Азии. От нас шесть-семь футболистов вызывались в сборную Кореи. Один из них выступал на моей позиции, так что конкуренция складывалась мощная. После Израиля и Германии я понимал, что легионер должен быть значительно сильнее. Помню, что на сборах мы занимались по четыре раза в день. – Четыре? Сейчас больше двух не бывает. – В 7:00 зарядка. Потом завтрак. В 11:00 тренировка. Обед. В 15:00 ещё одна тренировка. А вечером – тренажёры. – Жёстко. – Пришлось и через такое пройти. Помогла поддержка Валерия Сарычева. Он там выступал с 1992 года и считался легендой клуба. До сих пор с ним дружим. Большой привет ему. При нём команда три года подряд становилась чемпионом – другим такое сделать не удавалось на тот момент. Я застал только последнее из тех трёх чемпионств, но, когда мы выиграли Кубок чемпионов Азии в 1995-м, меня признали лучшим защитником Азии. Контракт автоматически продлили. В следующем году мы выиграли Суперкубок Азии и Афро-азиатский кубок. – Что собой представляет корейский футбол? – Дисциплина. А ещё 33 человека в команде – бешеная конкуренция. Реально на каждой тренировке приходилось биться. Хотя в плане техники и тактики ребята были послабее. Зато у них стоит поучиться самопожертвованию и уважению к старшим. – Заза Джанашия рассказывал, что его в Корее неделю хорошо кормили в отеле. А потом он случайно узнал, что всё это время ел собачье мясо. По его словам, он тут же рванул в номер, где у него поднялась температура, а вы в тот момент над ним смеялись. – Заза, как любой настоящий грузин, большой сказочник. Если серьёзно, то раз в неделю нас возили съесть собаку. Для нас, европейцев, готовили курицу. Мне предлагали собачье мясо, но я ни разу не пробовал. Видимо, Зазе немного досталось. – Дичь. – Стоят клетки, и ты можешь пальцем показать на собаку. Её при тебе вытаскивали и отправляли на кухню. Бедные животные. Они всё чувствовали, когда их забирали. Жалкое зрелище. Хотя в чужой монастырь со своим уставом не полезешь. – После Кореи у вас уже не было желания играть за рубежом? – Я вообще думал закончить карьеру, но меня внезапно пригласил новороссийский «Черноморец». Пообщался с Олегом Долматовым и Сергеем Бутенко – понял, что это моя команда. Поиграл там полтора года. – Но и это ещё не всё. – Мне хотелось закончить в городе, где я начинал – в Ростове. Вот там я уже порвал ахилл и понял, что организм призывает закончить в 36 лет. Неожиданно для себя стал помощником Сергея Балахнина в «Ростсельмаше». Большое счастье – оказаться в клубе РПЛ сразу после окончания карьеры футболиста. – В марте 2005 года «Ростов» ненадолго возглавил англичанин Пол Эшуорт. В первом же матче ему сказали сдать игру «Рубину» – об этом мне говорил и он сам, и Михаил Осинов. Эшуорт отказался проигрывать, и команды сыграли вничью – 1:1. Тогда «Ростовом» должны были руководить вы, но не смогли из-за здоровья. У вас действительно что-то болело или вы не хотели влезать в ту историю? – Я на самом деле был в больнице – прокопался. У меня был стресс. Чувствовал на себе ответственность за неудачный старт. Был эмоционально подавлен из-за отсутствия очков. Подошёл к Саввиди и попросил паузу на несколько недель. – От кого узнавали о происходящем в клубе за время отсутствия? – Я знал всё. Я же долгое время руководил командой. – Советовали воздержаться от сдачи матча? – Нет, я был в больнице. «Ростовом» руководил Эшуорт. У меня на это есть своя точка зрения. Я бы не хотел сейчас об этом рассуждать. Пускай Пол рассуждает. – Тогда «Ростовом» рулил Саввиди. Каким он запомнился? – Говорят, что с ним тяжело работать. У меня мнение противоположное. У нас не было конфликтов. Он всегда мог выслушать мою точку зрения. У него могло быть своё видение по составу, но он никогда не давил. А какие-то нюансы всегда есть. – Главное не выбегать на поле с пистолетом? – Эмоциональный человек, бывает. Я могу сказать, что у меня с ним всё было доброжелательно. Он часто принимал то решение, которое я ему предлагал – по тренерскому штабу, по быту, по режиму работы, по расписанию сборов, по покупкам игроков. – Вскоре вы ушли вместе с Саввиди в СКА. И случился знаменитый матч в Пятигорске, после которого вы сказали: «Кучка мошенников вершит судьбы. Разве нормально, когда судья говорит: «Мне дали деньги, ребята, извините, но я вас «убью»?!» – Сейчас уже не так, получше. – Умеете приободрить. – В голове не укладывалось, как судья мог такое сказать футболистам. Это меня и толкнуло на публичное высказывание. Пацаны в раздевалке были просто в шоке. Возможно, мои слова повлияли на сроки завершения судейской карьеры Марамыгина. – За то высказывание вас дисквалифицировали на два матча. Несмотря на это, вы пришли в свою раздевалку перед игрой, и вас ещё раз дисквалифицировали. – Кажется, это было в Калининграде. Видите, как профессионально работают конкуренты (улыбается). – Последние четыре года вы провели в селекционном отделе «Ростова». В этой работе нет ничего сложного для тренера? – Когда тренируешь, то не обращаешь внимания, по каким деталям отбирают игроков. Больше думаешь о самих занятиях и матчах. А в селекционной работе учитывается много критериев. Важно понимать сильные и слабые стороны в игре. Да и бытовые моменты тоже. Отслеживали по Wyscout и Instat многие нюансы: по какой схеме и в каком темпе выступают потенциальные новички. – Много футбола приходилось смотреть? – Бывало и пять полных матчей в день, когда срочно требовался футболист на какую-то позицию. Нарезка ключевых эпизодов может оставить неправильное впечатление. Показательно, как игрок выглядит все 90 минут. Хотя по-хорошему нужно ехать и просматривать живьём. Вот «Ростов» принимал «Атлетико» в ЛЧ. Первый тайм я посмотрел с четвёртого ряда на трибуне, а после перерыва – из офиса по телевизору. – В чём отличие? – Абсолютно разное восприятие футбола. По ТВ ты не всегда видишь, как футболисты располагаются, как подсказывают друг другу, как поворачивают головы. – Кого из нынешнего состава «Ростова» долго просматривали? – Нападающего Сигурдарсона. У нас вообще неконвульсивные покупки. Не просто «вот список футболистов и решаем», а чёткий отсев. Хотя гарантий не бывает. Всегда можно промахнуться. Футболист одному тренеру подойдёт, а другому нет. Вот смотрю на Муссу Думбия – в чемпионате Франции отлично выглядит. – В «Ростове» сейчас четыре исландца. Было бы пять, если ЦСКА не перехватил бы Магнуссона. Откуда такая нацеленность на этот рынок? – Скандинавские футболисты нам по менталитету подходят – быстро адаптируются. Направленность на исландцев появилась во много после их победы над англичанами во время Евро-2016. Иногда даже зависть просыпается к этой маленькой стране. – И последнее. На ЧМ-2018 у вас в Ростове случилась удивительная встреча. – Так сложилась, что к нам приехала сборная Кореи. Я хотел увидеться с главным тренером Син Тхэ Ёном. Мы вместе играли за «Соннам». В VIP-ложе оказались бизнесмены, которые приехали из Кореи и говорили по-русски. Они меня узнали и подошли. Я им показал фото из моего корейского этапа. Бизнесмены сказали, что знакомы с главным тренером сборной и приведут его ко мне. Перед матчем не получилось – он не вышел на разминку, а после игры подозвали к трибуне. Я по взгляду понял, что он меня узнал. Мы пожали руки, поздоровались по-корейски – было приятно. Спасибо жеребьёвке.
