Войти в почту

Седунов: «Бродил по первой лиге, как цыган. Там получали те же премиальные, но от другого клуба»

Известный в прошлом защитник Петр Седунов вспомнил о своей карьере и рассказал о жизни в Швеции. «Вылезла межпозвоночная грыжа. Чтобы продолжать играть, надо было делать операцию, но я уже не хотел. Менисков уже не осталось. Сейчас воспитываю младшего сына, тринадцатилетнего Леву (старший, Никита, играл в хоккей, но в семнадцать лет завязал: «Буду учиться»). Лева занимается в лучшей шведской академии «Броммапойкарна». Это в Швеции: если в футболе не сложилось — выучился и пошел работать. А кем бы я в Мурманске работал в девяностые? Вот и рвался изо всех сил в профессиональный футбол. Семья-то моя жила небогато. В отборе в юношескую сборную участвовало шестьдесят человек. Проходил он в Новороссийске, потому что сборную спонсировал отец Владимира Бута, руководитель новороссийского «Черноморца». Бут-старший хотел, чтобы его сын тренировался в хороших условиях и сборная была сыгранной. Осенью 1993-го Бута-старшего застрелили. Хороший мужик был. Мы вышли из группы на юношеском Евро, а в четвертьфинале нам не повезло: у австрийцев удалили игрока, но они на контратаках забили нам два мяча. На том турнире нас с Бутом заметила дортмундская «Боруссия». Прислали контракты, привезли майки с нашими номерам, одеколоны. «Черноморец», с которым я подписал контракт перед Евро, удерживал нас, но мама Бута договорилась, чтобы Вова уехал в Германию, а меня не отпустили. Через два года я все же поехал на просмотр в «Боруссию». Я мог остаться в Дортмунде, но тогда уж возразил мой первый тренер Шеховцев: «Вы с Бутом там сопьетесь». Шеховцев через знакомых отослал меня в шведский «Лулео». Было очень скучно: жил как в армии, без друзей. Ничего не делал — тренировался, спал и играл. Думал, топчусь на месте, но, приезжая в сборную, чувствовал, что прогрессирую — сказывалось то, что в Швеции фокусировался на футболе. Из Швеции меня звали в Англию, но в какую-то третью лигу. Я подумал: зачем мне это? К тому же во время новогодних каникул в Мурманске я через общего друга познакомился с будущей супругой, и в восемнадцать лет женился. Мы ждали рождения сына, и я решил вернуться в Россию. Один из тренеров юношеской сборной Геннадий Костылев устроил просмотр в «Спартаке». Я провел там месяц, чуток сдружился с Филимоновым, но Романцеву не приглянулся — по стилю не подошел. Костылев стал вторым тренером ЦСКА, и позвал с собой. ЦСКА шел внизу, и тренер Садырин очень ждал мой дебют в высшей лиге. Когда наконец заявили, я вышел в стартовом составе против нижегородского «Локомотива». Мы уступили 1:3, через несколько дней я снова сыграл за дубль, и меня сломали. Разрыв связок. Два месяца в гипсе. Обратно в ЦСКА так и не влился. Я стал бродить по первой лиге, как цыган — Ижевск, Омск, Липецк. Играл с недолеченным коленом, но оставался на виду, потому что вызывался в молодежную сборную. В первой лиге нам привозили деньги команды, которые хотели, чтобы мы бились против их конкурентов. То есть мы получали те же премиальные, но от другого клуба. Мне надоело в этом болтаться, а тут как раз позвали в Швецию, в «Буден». Там получил наличными тридцать тысяч долларов, рассовал их по одежде и повез в Москву — руководителям ЦСКА. В пути очень боялся — думал, завалят где-нибудь. Правда, в «Будене» меня обманули с контрактом — вернее, я сам его недосмотрел. Подписал контракт на полгода, а потом еще какую-то бумажку — на четыре года. Спросил: «Что это?» — «Формальность — для шведского футбольного союза». После полугода в «Будене» уехал в Германию, где Бут нашел мне клуб. Думал, что я свободный агент, а в «Будене» заявили: «У тебя контракт на четыре года — ты стоишь триста тысяч евро». Так я и остался — и не расстраиваюсь из-за этого. В Швеции началась спокойная жизнь. Почти все российские футболисты, игравшие в Швеции, остались здесь жить — Галайба, Гицелов, Пригода. Для семьи очень хорошая страна. Все надежно и спокойно — никогда не останешься без денег. Я устроился в миграционную службу. Помогаю приезжим интегрироваться в шведское общество. Сейчас я уже шеф своей миграционной конторы, хотя мог еще два года получать деньги по контракту с «Буденом» и ничего не делать», — цитирует Седунова Матч ТВ.