Костин: «Я никогда не вру, но я могу недоговаривать»
Андрей Костин в интервью Business FM прокомментировал публикации о том, что ВТБ мог выдать катарскому фонду кредит на покупку доли в «Роснефти». «ВТБ не выдавал денег катарскому инвестиционному фонду», — еще раз заявил Костин. Но добавил, что он как бывший дипломат и действующий банкир всегда говорит правду, но может что-то недоговаривать. Ранее СМИ сообщили, что катарский фонд в сентябре получил от ВТБ 6 млрд долларов на дополнительную покупку акций «Роснефти». Эта информация основывалась на источниках и официальной отчетности ВТБ. В сентябре, когда закрылась сделка, банк выдал нерезидентам около 6 млрд долларов. И вот как Андрей Костин ответил на вопрос главного редактора Business FM Ильи Копелевича: Я оставлю в стороне заявление ряда СМИ о том, что ВТБ кредитовал катарский фонд для выкупа у Glencore пакета акций «Роснефти». Вы официально неоднократно это опровергли. Эти предположения или инсинуации, как угодно их назовем, базируются на отчетности ВТБ, где видно, что в сентябре во время завершения этой сделки ВТБ выдал около 6 млрд долларов кредитов нерезидентам. Кому ж давали? Андрей Костин: У меня была профессия дипломат и профессия банкир. Обе требуют исключительно четкой формулировки своих ответов. Потому что дипломаты друг с другом разговаривают при наличии блокнотов и все записывают, и это официальная позиция бывает. А банкир иногда, если он неловкое слово скажет, особенно на дилинге и так далее, то это является основанием для того, чтобы сделку зафиксировать на записи. Я сказал то, что сказал. Я сказал, что ВТБ не выдавал денег катарскому инвестиционному фонду на эту сделку. Full stop. А вы можете сказать, кому давал? Андрей Костин: Нет, не могу и не хочу. Это тоже мое право. Это даже все западные телеканалы и газеты признают: я никогда не вру, но я могу недоговаривать. В данном случае я недоговариваю, но не вру. Ранее Андрей Костин предложил журналистам пари. Если их заключение о том, что ВТБ дал деньги Катару, окажется неверным, то СМИ заплатят банку по миллиарду рублей. Покупкой катарским фондом пакета в «Роснефти» завершилась приватизация 19,5% нефтяной корпорации. Катару сейчас принадлежит около 19%, швейцарскому нефтетрейдеру Glencore — чуть больше половины процента.
