Книга Эдриана Ньюи «Как построить машину» выходит на русском языке
Что испортило отношения легендарного конструктора с «Маклареном» и как «Ред Булл» превратился в топ-команду. Выдержки из книги Эдриана Ньюи. Совсем скоро в российских книжных магазинах появится автобиографическая книга Эдриана Ньюи «Как построить машину». Некоторые выдержки из неё уже мелькали в СМИ после выхода книги на английском языке — например, про гибель Айртона Сенны, многочисленные предложения из «Феррари» и то, как он взбесил Рона Денниса перекраской стен в рабочем кабинете. Мы решили опубликовать пару глав, посвящённых уходу Ньюи из «Макларена» в 2005 году и началу его работы в «Ред Булл». «Я подозреваю, Рон Деннис был очень недоволен тем, что один из сотрудников стал почти незаменимым. Втайне от меня он проинструктировал Мартина Уитмарша, чтобы подобное впредь не повторилось. Решение Мартина заключалось в том, чтобы выстроить матричную структуру инженерных отделов «Макларена» — неоправданно сложную и неработоспособную систему руководителей отделов и «создателей производительности», неформально известных как «муллы» — в честь мусульманских знатоков.Это не сработало… Я чувствовал, что теряю вдохновение и должен заставлять себя работать, хотя раньше меня естественным образом тянуло в офис. А это всегда плохой знак. В 2004 году из-за горизонта начал выплывать «Ред Булл». «Форду» надоело содержать команду «Ягуар», и в конце сезона автоконцерн продал ее производителю энергетических напитков «Ред Булл». Кристиан Хорнер решил, что унаследованная от «Ягуара» техническая команда требует усиления и нового лидера. Он знал обо мне, да и Ди-Си постоянно шептал ему в ухо: «Если хочешь чего-то добиться, тебе нужен Эдриан». Хорнер так и поступил. Его тактика заключалась в том, чтобы наладить отношения, как бы случайно пересекаясь со мной в паддоке. Я иду в одну сторону, он идет мне навстречу и сразу: «О, привет, Эдриан...» Он притормаживал и заговаривал со мной — Кристиан очень приятный и общительный человек, с которым очень легко найти общий язык, хотя в тот момент мы не были хорошо знакомы. Затем он позаботился, чтобы нас с Мэриголд пригласили на премьеру «Звездных войн» в Монако, где мы сидели рядом с Кристианом и его подругой Беверли. Должен признаться, я уснул во время фильма. Эти маленькие встречи помогали нам получше узнать друг друга, и я начал подозревать, что он готовит мне предложение.Это продолжалось всю первую половину сезона-2005. В том году на этапе в Сильверстоуне я шел мимо грузовиков в паддоке. Когда я поравнялся с грузовиком «Ред Булл», очень строгий джентльмен в черной кожаной куртке шагнул вперед и с немецким акцентом сказал: «Я — доктор Хельмут Марко, работаю в «Ред Булл». Набери мне». Потом он дал визитку и ушел. Это была моя первая встреча с Хельмутом. Должен признаться, прямота Хельмута несколько меня озадачила, хотя позже я понял, что для австрийцев это нормально. Тем не менее уже тогда я подумал, что здесь намечается что-то интересное. Молодая команда, старт-ап. Если ей обеспечат финансовую стабильность, то у меня будет шанс подключиться к ее созданию почти с самого начала. Это было очень соблазнительно. Можете считать это незаконченным в «Лейтон Хаус» делом, но я действительно жалел, что та команда лишилась поддержки в тот момент, когда все могло стать по-настоящему интересным. Покинув «Лейтон Хаус», я работал в превосходных командах — «Уильямсе» и «Макларене», но они выигрывали гонки и чемпионаты задолго до моего прихода. Я привнес свежий дизайн и идеи, но инфраструктура уже существовала. Таким образом, я не участвовал в развитии и становлении команды, и все, что должен был делать, — создавать чертежи и предлагать идеи. «Ред Булл» был чем-то новым, свежим вызовом. Я позвонил Кристиану и рассказал о своей встрече с Хельмутом. Через неделю или около того Ди-Си, Кристиан и я встретились в клубе Bluebird, чтобы обсудить команду и перспективы моего участия в ней. К этому моменту я уже понял, что пора уходить из «Макларена», и возможность поработать в новой команде стала еще более привлекательной. Чем больше я узнавал о «Ред Булл», тем больше убеждался, что у них есть стабильное финансирование и желание побеждать, а не просто тусить в паддоке. Все еще в сомнениях я позвонил Ди-Си, чтобы убедиться, что он не просто надел маску посла бренда. «Нет, Эдриан, — заверил он. — Поверь, тут все по-настоящему. Они хотят добиться этого». Единственное, что мы не обсуждали, так это зарплату. Мы с Кристианом в этом плане были типичными британцами и старались не касаться грязной темы денег. Мы решили, что переговоры продолжатся в штаб-квартире «Ред Булл» в Зальцбурге на встрече с большим человеком — Дитрихом Матешицем, с которым и обсудим все условия. Тот уикенд был совершенно нереальным. Все должно было пройти в тайне, потому что я все еще был сотрудником «Макларена» и не хотел, чтобы там знали, что я веду переговоры с кем-то еще. Мы с Мэриголд, Ди-Си и Кристианс Беверли вылетели на частном самолете из Лутона в Зальцбург, на переговоры к Дитриху и посмотреть его знаменитый «Ангар № 7» — музей экспонатов и место нашей встречи. Для конспирации я надел бейсболку, но внутри оказалась группа туристов из Японии, фанаты гонок; они сразу меня узнали и стали фотографироваться со мной и просить автографы. Вот и вся секретность! Слава богу, это было до того, как социальные сети нас поглотили. Мы встретились с Дитрихом, пожали друг другу руки. Нас ожидал головокружительный полет на каскадерском самолете, затем нас повезли в Зальцбург, а в воскресенье утром мы вылетели на немецком военно-воздушном гидросамолете на озеро в 30 километрах от города. Там, прежде чем отправиться в очередной полет — уже на вертолете, у нас был прекрасный обед, и мы увиделись с Дитрихом во второй раз. Вплоть до этого момента мы еще не обсуждали мою зарплату. Спрашивать о таком всегда неудобно, и это, конечно, не было моим главным мотивом, однако, как я уже говорил, зарплата — это способ понять, насколько тебя ценят, а это было для меня важно. Мы с Мэриголд договорились, что она будет присутствовать на переговорах и что я должен просить тех же денег, которые получал в «Макларене», которые, в свою очередь, совпадали с предложением «Ягуара». Я даже не был участником дискуссии, когда стало ясно, что запрошенная сумма не вызвала энтузиазма. Прозвучали слова «отправьте его домой» — не знаю, кто их сказал — Дитрих или доктор Марко. Скажем так, австрийцам нужно было убедиться, что я стою тех денег, которые запросил. Дитрих позвонил Герхарду Бергеру, и он так вспоминает тот разговор: «Герхард, к нам в Зальцбург приехал Эдриан Ньюи, но он очень много берет, что нам делать?» Герхард: «Ну, это зависит от того, насколько вы сами себя цените». Я очень благодарен Герхарду и в долгу перед ним. К его чести, Дитрих не из тех, кто мелет языком и ничего не делает, кроме того, он — не торгаш. Если Герхард Бергер сказал, что я стою этих денег, то пусть так и будет. Мы договорились о сделке, и, когда мы вернулись с Гран-при Китая, я отправился к Рону сообщить новости. Рон знал, что я уже принял решение. Тем не менее Рон хотел, чтобы объявление о моем уходе было отложено (позднее мне сказали, что он надеялся привлечь моим именем нескольких ключевых сотрудников). По тем же самым причинам Кристиан стремился объявить о контракте со мной как можно раньше. В конце концов мне надоели игры Рона, поэтому я вернулся и сказал: «Извини, Рон, но я боюсь, что «Ред Булл» объявит о моем контракте, и я не уверен, что могу этому помешать». Чего я не ожидал, так это того, что по возвращении в офис мне скажут как можно быстрее освободить кабинет и покинуть базу. Прежде чем выпроводить меня из здания, мне хотя бы разрешили собрать чемодан. Печальный конец карьеры в «Макларене». Еще более неприятный момент произошел в конце года на церемонии вручения наград журнала Autosport в Grosvenor House Hotel в Лондоне. В номинации «Автомобиль года» победил наш MP4-20. Мы с Мэриголд присутствовали на мероприятии как гости «Ред Булл», и пока я сидел за столом, а Рон поднимался на сцену за наградой, я думал — упомянет ли он мой вклад в эту машину? Да, он меня упомянул. Он сказал всем, что я ушел из «Макларена» в «Ред Булл», потому что хотел тихую и ненапрягающую работу в команде, которая никогда не добьется успеха. И да, все это я делаю исключительно ради денег. Сидя рядом со мной, Кристиан возмущался, но я отнесся к этому более философски. Теперь я, по крайней мере, был уверен, что принял правильное решение. Довольно забавно, что это напомнило мне случай, когда я опоздал на свадьбу Робина Херда. Ну не то чтобы прямо опоздал — я все-таки приехал раньше невесты. Но когда я вошел в зал, Макс Мосли повернулся и сказал: «О, «Лейтон Хаус», они всегда опаздывают». Тогда я сказал себе: «Дыши глубже, Эдриан, ты еще им всем покажешь». После того как меня выставили из офиса, в «Макларене» не возражали, чтобы я присоединился к «Ред Булл» еще до истечения контракта. На этот раз не понадобился даже отпуск по уходу за садом: «Макларен» не рассматривал «Ред Булл» как угрозу и не беспокоился о том, чтобы отпустить меня к ним пораньше. Я должен был приступить 1 марта. За несколько недель до этого в пабе рядом с Милтон-Кинсом состоялась неофициальная встреча, на которой меня представили главам инженерных отделов «Ред Булл». Это была странная встреча. Один из старожилов команды сказал: «Эдриан, здесь, в «Ягуаре» (!), есть определенные процедуры и способы ведения дел. Мы надеемся, что ты будешь им следовать». Я ничего не ответил. Но это в двух словах объясняло, почему «Ягуар» ни разу не поднимался выше седьмого места Кубка конструкторов. Независимо от моих способностей, на месте ведущих инженеров команды вам бы скорее захотелось узнать от экс-сотрудника топ-команды, почему процессы и подход «Ягуара» не принесли результатов и как команда, выигравшая чемпионат, подошла бы к этой проблеме. Особенно на фоне смены владельца годом ранее. Это было странно. Это, похоже, было что-то чисто мидлендское — сразу извиняюсь, если вы родом оттуда: высокомерное убеждение в том, что вы справляетесь лучше всех, хотя очевидные факты говорят об обратном. Команде требовались большие культурные сдвиги, о чем говорил уже тот факт, что часть сотрудников по-прежнему гордо называли ее «Ягуар». Я сразу погрузился в создание машины «Ред Булл» сезона 2007 года — RB3. Моей первой задачей были проект общей компоновки и чертежи компонентов аэродинамики для создания модели в аэродинамическую трубу. На это ушло шесть или семь недель. Долгими часами я рисовал машину от начала и до конца. Отправной точкой был дизайн «Макларена», как я его помнил. С юридической точки зрения это вполне приемлемо, поскольку все, что осталось у вас в голове, — это ваше дело. Однако нельзя использовать материалы, чертежи и прочую документацию другой команды. Как бы там ни было, автомобиль, который нарисовал я, был лучше, чем машина «Ред Булл» 2006 года — она перегревалась, генерировала мало прижимной силой, плохо управлялась и обладала ненадежной коробкой передач. За исключением этого, все было в порядке! По мере развития проекта у меня начали появляться вопросы. Во-первых, по поводу нашей команды симуляций и компании, которой они отдали контракт на создание симулятора. В то же время я чувствовал, что мои аэродинамические идеи развиваются слишком медленно, поскольку компоненты изготавливаются очень долго. На совещаниях люди по-прежнему очень долго рассказывали об уже выполненной работе, но слишком мало думали о том, что делать дальше. Кроме того, мы тратили время на споры о неровной и потому наверняка неработоспособной системе движения колес в аэродинамической трубе, в то время как по факту вся программа продувок представляла собой недоразумение. Оглядываясь назад, я понимаю, что потратил слишком много времени на разработку машины, но уделил недостаточно сил решению проблем самой команды. Я почувствовал, что за моей спиной что-то происходит. В лицо люди говорили тебе «да», а потом шли и делали все по-своему — прямо как во времена «Ягуара». Я подозревал, кто именно так себя вел, но попытки вывести сотрудников на чистую воду всегда приводили к решительным отрицаниям. Чтобы разобраться в ситуации, мы с Кристианом наняли Джейн Пул — верного друга семьи, которая умела решать такие проблемы. Проработав в сети отелей Crest и пройдя по служебной лестнице в HoggRobinson, осенью 2006-го Джейн была превосходно готова консультировать нас по вопросам управления персоналом три дня в неделю. Я умалчивал, что мы хорошо знали друг друга, чтобы она могла выяснить непредвзятое мнение сотрудников команды. В числе моих союзников были Кристиан и Роб Маршалл, а также Питер Продрому, мой старый соратник, которого я пригласил из «Макларена», и Жиль Вуд — один из умнейших людей, которых я знаю. Жиль внес большой вклад в создание симулятора «Макларена», поэтому для развития этого проекта в «Ред Булл» он подходил идеально. Тем временем Джейн подтвердила мои подозрения, и я решил уволить трех старших менеджеров. Уверяю вас, это было непростое решение, но атмосферам в команде изменилась буквально в одночасье. Другие квазибоевики, на счет которых я сомневался, полностью изменились — возможно, из-за новообретенной свободы от ушедших боссов и необходимости быть лояльными к ним. Формула-1 — это технический вид спорта, но все же это спорт людей. Кадры очень важны, и необходимо создать такую рабочую среду, которая в максимальной степени раскрывала бы индивидуальные особенности каждого сотрудника. Чтобы улучшить связь между инженерными отделами, я убедил Кристиана расширить основное помещение для инженеров, чтобы все отделы находились в одном большом помещении, а не были разбросаны по всей площади. Я также ввел правило, согласно которому успешным совещание считалось только в том случае, если его итогом стал четкий набор идей и действий. В конце концов, совещание это не доклад о проделанной работе — это должно быть сделано еще до встречи. Вскоре я вернулся из поездки на Кубок Америки в Валенсии с новой идеей. Я обнаружил, что в участвующих в регате командах задействовано куда меньше сотрудников, чем в команде Формулы-1, и они проводят на соревнованиях так много времени, что, по сути, все сотрудники переезжают на гонку. После дня, проведенного на воде, парусная команда садится с инженерами с базы команды и обсуждает, что они узнали о поведении лодки, что можно улучшить и так далее. Это поразило меня, став приятным контрастом с тем, что часто происходит в автоспорте. В команде может назреть конфликт «наши против чужих» — и «Ягуар» / «Ред Булл» был хорошим (т.е. плохим) примером подобной ситуации, когда гоночная бригада во главе с гоночными инженерами смотрит на сотрудников базы свысока и считает машину своей собственностью, что приводит последних в бешенство. Мы задумались о создании операционного зала в главном здании штаб-квартиры в Милтон-Кинсе и о том, как связать этот зал с бригадой инженеров на трассе. Вместо того чтобы ограничиваться пятью или шестью инженерами на трассе, команда могла иметь доступ к опыту всей базы. Эти комнаты располагали всем необходимым для видеосвязи, и если возникали проблемы с надежностью, скажем, коробки передач, то бригада на трассе могла оперативно выйти на связь с экспертами по трансмиссии на базе и обсудить проблемы. Кроме того, система позволяла в реальном времени передавать на базу данные телеметрии с датчиков в машине. Этот заключительный штрих был важным и непростым вызовом. Мы связались с AT&T, американским телекоммуникационным гигантом, чтобы выяснить, возможно ли вообще это реализовать. После небольших обсуждений они ответили положительно. Теперь у нас было несколько блоков, строительство и доведение которых до ума заняло бы пару лет или даже больше, но по всей базе воцарилась атмосфера волнующего предвкушения…» Старт продаж книги «Как построить машину» намечен на 25 декабря. Издание будет доступно во многих книжных сетях крупных городов России. Уже сейчас можно сделать предзаказ книги на сайте book24.ru.
