Войти в почту

«В Марселе думал, что нам конец». Он дрался с англичанами, а теперь выступает в ММА

24-летний Кирилл Крюков профессионально выступает в ММА с 2015 года. В его активе шесть побед, одно поражение и одна ничья. Кирилл представляет команду Industrials, а на свои бои выходит в футболке московского «Локомотива», за который активно болеет с 2005-го. В январе 2015-го он дрался с итальянцем Джиакомо Амабили, пережил в первые 15 секунд два нокдауна и выиграл бой во втором раунде болевым приемом на руку. 27 декабря Крюков в рамках турнира Fight Nights встречался с Алексеем Мартыновым. По ходу второй пятиминутки у него вылетело плечо, которое вправлял врач. Оставшиеся полтора раунда Кирилл дрался на одной руке, и, кажется, у него все очень в порядке с характером. За плечами Крюкова насыщенная околофутбольная карьера. Он дрался в лесу, в городе и был участником известных марсельских событий на Евро-2016. Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов общается со спортсменом на следующий день после его боя против Мартынова и слушает увлекательные истории про не самых смелых англичан, околофутбольное прошлое и «Локомотив». — На турнире у тебя была самая заметная группа поддержки. Кто эти ребята?— Увы, пришло не так много людей, как, например, 19 октября. Тогда было человек 200. В этот раз гораздо меньше, потому что очень дорого стоили билеты. По большей части, это мои друзья, болельщики «Локомотива», с которым я общаюсь уже лет 8-10. Они меня всегда поддерживают, катаются в другие города. — Устроила ли тебя ничья?— Считаю, выиграл бой по раундам (2:1). Первый забрал без вопросов, потому что Мартынов побывал в нокдауне, а потом я минуту его контролировал. Второй раунд получился близким, но, опять же, в мою пользу больше контроля и попаданий. Также защиты от тейкдаунов, который идут в актив. Что касается третьего раунда… Начало я забирал, давил, но стоило отойти к сетке, как он попал. Я «затанцевал», упал, он пошел добивать. Потом переместились в партер, но не быо такого, что он долбил меня все оставшееся время. Да, пропустил пару ударов локтями. Потом встал, и ничего фатального уже не происходило, чтобы посчитать эту пятиминутку 10-8 в его пользу. Но судьи решили так. — Ты расстроился?— После боя был огорчен. Я не обижался на судей, на команду и так далее. Вопросы возникли к самому себе. Можно списать некоторые вещи на то, что я там не смог размяться, так как нам не дали время, но это уже звучит как оправдание. Но я понимал, что показал всего 40-50 процентов от того, что могу. Можно сравнить с моим боем, который прошел 19 октября. Все факторы могли наложиться. И короткая разминка, резко перетекающая в выход, и другие моменты… Все в совокупности. Буду разбираться в себе, в подготовке. Надо что-то менять. Ошибка — делать то же самое, но надеяться на другой результат. Необходимо анализировать бой и закрывать пробелы в технике. — Что произошло во втором раунде?— В середине раунда пробил правой рукой в корпус, и вылетело плечо. Такое уже происходило два года назад. Руку вправили, потом прошел курс реабилитации, потом съездил на сборы в Исландию, плечо чуть побеспокоило вновь. Опять прошел полугодовой курс реабилитации, и плечо стало сильным и крепким. И я забросил это дело. Хотя врачи предупреждали, что над такой травмой нужно работать постоянно. Но плотный график, тренировки… Не уделял должного внимания. При ударе плечо вылетело, рука повисла. Сразу понял, в чем дело. Врач вышел в клетку, начал вправлять руку, я стиснул зубы, не показывая, что мне больно, так как полагал, что могут снять с боя. Слава богу, этого не случилось. Но врач говорил, мол, зачем мне это, дальше может быть только хуже. Я потом ей просто уже не работал. Считаю, неплохо вел бой и на одной руке. — Плечо болело?— Когда вывих, нет боли. Просто ты чувствуешь, что твое плечо не очень стабильно. Некий дискомфорт. Конечно, все время я уже думал о руке. Беспокоился, что вылетит опять. Но пару раз приходилось ее задействовать, когда, например, он проходил в ноги. И обозначил ей несколько раз удары, чтобы он не догадался, что у меня осталась только одна рука. Так ведь невозможно скакать по клетке, все равно хлопнут. — Мартынов удивил?— Он опытный. Давно выступает. Когда мы его изучали, в предыдущих боях он себя показывал хуже, чем сейчас. Немного недооценили его даже. А тут он вышел очень мотивированным. — Ты выходишь на бои в экипировке «Локомотива». Почему?— Я болею за «Локомотив», а «Локомотив» болеет за меня. — Когда ты начал болеть за «Локо»?— В 2004-м была игра против ярославского «Шинника». Помню тот матч, потому что очень спонтанно включил футбол. Не особо им увлекался. Он мне понравился после того, как увидел серию пенальти в игре сборных Англии и Португалии на Евро-2004. Тогда меня очень вдохновил вратарь Рикардо. Собственно, поэтому я и сам в дальнейшем выбрал на поле вратарскую позицию. А так, пришел из школы, включил телевизор, там шел второй тайм матча «Шинник» — «Локомотив». Игра закончилась, и «Локо» стал чемпионом. Потом поспрашивал у сверстников по поводу раскладов российской лиги, потому что не очень разбирался в нашем футболе. Оказалось, многие болели за «Локо» в нашем классе. Позже, правда, все стали топить за «Спартак», а я продолжил поддерживать «Локомотив». Стал очень внимательно следить за командой с 2005-го. — Помнишь первый поход на футбол?— Это был март 2007-го, тогда играли с «Рубином». Сходил с отцом на восточную трибуну. На фанатский сектор попал в 2009-м. Апрельский матч с ЦСКА. Помню, проиграли 1:4. В общем, ходить самостоятельно на стадион начал в 14 лет. — А потом?— В 2010-м попал в свой первый и, как показало будущее, единственный коллектив. 1 мая 2010-го впервые подрался. Мне было 15 лет. — Было тяжело?— Нет. Достаточно легкая драка получилась. Но мы там дрались, вроде, пять на пять. Выиграли секунд за 15-20. Сложнее было через полтора месяца, когда была тема на Яузе. Если не ошибаюсь, 10 на 10. Мы проиграли, а я остался на ногах последним. Тогда на меня наскочили пять человек и жестко отлупили в кустах. После я стал гораздо более серьезно относиться к спорту. По сути, произошел своеобразный толчок в этом направлении. — То есть, занятия единоборствами начались параллельно с околофутболом?Если вспоминать точную хронологию, то спорт появился в жизни чуть раньше. В секцию спортивного самбо я пришел в феврале 2010-го, а в первой драке поучаствовал, получается, ровно через два месяца. — Занимаясь параллельно единоборствами и околофутболом, ты думал, что в будущем свяжешь жизнь с профессиональным спортом?— Когда я поступил в университет, многие мне задавали вопрос, мол, почему не пошел в спортивный. Если честно, даже подумать не мог, что буду профессиональным спортсменом. Единственное, всегда была мечта сделать себе рекорд в ММА с одним боем. Чтобы статистика была 1-0. В итоге затянуло. Первый поединок провел 7 июня 2014-го на турнире White Rex во Франции. Выиграл, но это не занесли в официальную статистику. В декабре позвали в Италию. Соперником был Жиакомо Амабили. Не понимал, что это за парень. Тогда мне удалось выиграть, хотя в первые 15 секунд я дважды оказывался в нокдауне. После боя уже узнал, что Амабили выступал за олимпийскую сборную Италии по боксу. И я задумался о том, что у меня неплохо получается. Решил, буду двигаться дальше. — Профессиональная карьера так и шла в параллель с околофутболом?— Да, но околофутбол начинал больше отходить на второй план. Потому что, когда ты готовишься к бою, то не хочешь получить травму и слететь. Стараешься ограничить свою околофутбольную деятельность. — Какие драки тебе больше всего запомнились как с положительной, так и с отрицательной стороны?— Одна из самых запоминающихся была весной 2014-го. Не знаю точно, почему. Мы тогда дрались 15 на 15 с одной спартаковской конторой. Вроде бы, обычное пересечение, но хорошо запомнил, думаю, из-за того, что тогда были хорошие количества и равные (в спортивном плане) составы. Минут 5 дрались. Выиграли, но сильно устали. Тогда я еще сломал большой палец на правой ноге. А если вспомнить про отрицательный опыт, то это драка против солянки коллективов «Зенита». Мне тогда было 18 лет. Дрались 34 на 34. Не понравилась драка тем, что все было глупо. Зачем приехали, до сих пор не понимаю. Наш состав сильно уступал и по возрасту, и по спорту. Ко всему прочему, мы никогда не принимали участие в таких массовых темах. Как-то на суматохе вышли и проиграли за минуты полторы-две. — Были какие-то последствия?— У меня нет. В принципе, почти все вышли без серьезных травм. Только один мой товарищ серьезно пострадал. Ему тогда сломали нос и выбили четыре передних зуба. Когда возвращались из Блогого в Москву, он лежал на задних сидениях автобуса. Адреналин тогда уже отошел, и было видно, что ему, мягко говоря, не очень приятно. Я сильно переживал за него. Это еще больше усугубило тот день. — Какие были твои самые серьезные травмы, связанные с околофутболом?— Слава богу, жесткого ничего не было. Наверное, самое серьезное — это перелом большого пальца на правой ноге. А так, у некоторых ребят, конечно, бывает все очень жестко. Ломаются ключицы, лицевые кости, голени. Это все очень серьезно. Но меня подобное обошло стороной. — После боя с Мартыновым у тебя очень сильно разбито лицо. Бывало такое после драк?— Только один раз. И, как бы это комично не звучало, получил я от своего же. Он меня перепутал. Я сидел сверху на человеке, добивал, а он пробегал мимо и пробил мне с ноги в лицо. И побежал дальше. А тот, кто лежал подо мной, поднялся и начал добивать. Мы тогда выиграли, но мой вид оставлял желать лучшего. — Сколько у тебя выездов за «Локомотив»?— Не очень много. Наверное, если сложить выезда по Европе и России, то получится около пятнадцати. — Драк больше?Да, раза в два. Ну, около 30-35, думаю. — Было ли у тебя что-то яркое не в лесу, а в городе?— Сразу же вспоминаются события в Марселе на Евро-2016. Эмоции непередаваемые. Помню, там двое суток подряд происходило что-то непонятное. Полиции нет, англичане провоцируют, мы на эти провокации ведемся, постоянные драки и стычки… Слава богу, никто не погиб. И обошлось без серьезных увечий. Но адреналина и эмоций тогда хватило. Но были и моменты, когда думал: «Блин, зачем это все вообще?». Так, например, когда мы в количестве 200 человек пытались прорваться в порт, но не могли, потому что там было несколько тысяч англичан. Помню, стояли тогда в переулке. Над головами держали стулья, а в них летели бутылки. Осколки сверху и под ногами. Звук битого стекла потом еще месяц в голове сидел. — Это все в день матча, верно?— Все началось еще в утро накануне футбола. А в день матча мы собирались днем у посольства России. Человек 200. Помню, нас сопровождали двое или трое полицейских в российской форме. Мы шли вниз к площади, пели «Катюшу», а там уже стояли готовые англичане. Покидали в нас бутылками, а после мы побежали на них. Потом все как-то разбрелись по переулкам. И помню один очень страшный момент. Тогда я подумал, что все, нам конец. Мы деремся на площади, а полиция начинает слезоточивым газом стрелять. Я начал убегать от этого облака. Забегаю в какие-то узкие улочки и оказываюсь на перекрестке двух улиц. Там же было еще 10-12 наших. Мы стоим и видим, что со всех четырех сторон начинают выходить англичане, которые сначала спрятались. Их очень много. Куда бы ты не побежал, тебе конец. Мы как-то скооперировались и выбрали одну сторону. Что-то похватали, громко заорали и побежали на них. И в той стороне англичане все побросали и убежали. Мы прорвались через эту сторону. Думаю, остались бы мы на том месте, нас бы, наверное, и забили бы там. — После, как я понимаю, околофутбола в твоей жизни стало еще меньше?— Да, это была своеобразная «Лебединая песня». Крайнее событие в околофутбольной жизни. После я полностью переключился на профессиональную карьеру. Получилось, что с 2015-го у меня был долгий простой, так как поочередно получил четыре разные травмы. Не дрался, думал, может, это вообще не мое. Но в январе 2017-го подписал контракт с командой Industrials, за которую и выступаю сейчас. Первый профессиональный бой за них провел в июне 17-го. На турнире, который прошел в Иркутске. Выиграл, и понеслось. — Помогает ли тебе каким-то образом околофутбольный бэкграунд в спорте?— В околофутболе вырабатывается стержень. Думаю, многие ситуации меня закалили. Главное, фильтровать все, чем бы ты не занимался. Главное, брать самое хорошее. Считаю, я взял лучшее. Получил много важных знакомств, которые помогают в моей спортивной карьере. Приобрел много друзей. И это касается не только парней, связанных с «Локомотивом». — Сейчас ты зарабатываешь достаточно, чтобы быть сосредоточенным исключительно на карьере?= Могу сказать, что гонораров, которые платят в России, на жизнь хватает едва ли. Даже ребятам, которые выше меня уровнем. Это ведь всякие сборы, восстановительные процедуры, оплата жилья, питание и так далее. В какой-нибудь Таиланд на месяц слетать стоит порядка 150-160 тысяч. Массаж во время подготовки, бани, криокамеры… Все стоит денег. Где-то с апреля-мая у меня появилась возможность не работать. И я все равно могу себя содержать. Появились люди, которые меня очень поддерживают. Без таких в нашем спорте крайне тяжело. Как только меня начали поддерживать, я сразу отказался от работы тренером. Начал заниматься только своей карьерой. Поехал на сборы в Таиланд, набрался опыта. Когда занимаешься только собой, полноценно восстанавливаешься, ты постоянно растешь и прогрессируешь. — В чем заключается поддержка, которую тебе оказывают?— Меня полностью обеспечивают. Платят зарплату, оплачивают сборы. Вот, например, сейчас помогают с американской визой. Это ведь тоже не самое дешевое дело. — Ты делаешь визу?— В январе будет уже третья попытка. 1 июня вылетел из Москвы, чтобы 3 июня попасть на собеседование в Киеве. Полетел сначала в Германию. Приезжаю в Германию, а мне скидывают скриншот, что я нахожусь на сайте миротворца. Это сайт, на котором перечислены люди, которым запрещен въезд на Украину. Попал я туда, потому что чуть раньше выступал на турнире в Ялте. И, соответственно, стал пробивать, получится ли мне попасть туда. Но сказали, что вообще без вариантов. Поэтому отправился обратно в Москву. В ноябре полетел во Владивосток, но мне отказали. Там некорректно оформили документы. Сейчас переделали, в январе хочу получить визу. Возможно, 14-го числа. Далее вернуться в Москву, заняться реабилитацией плеча и после улететь на сборы. На два-три месяца. Планирую отправиться в зал Jackson Wink (зал, где тренируется Джон Джонс — прим.). — То есть, следующий бой ты планируешь провести не раньше мая?— Думаю, да. Май–июнь. Сейчас нужно время на восстановление. Потом сборы. Чуть перезагружусь, перестроюсь. Это рабочие и нужные моменты. А потом выйти на эту череду, подраться в июне, допустим. Потом сентябрь–октябрь и декабрь. То есть, три боя. — Это будет Fight Nights?Не факт. У меня нет долгосрочного контракта с Fight Nights. Если будут хорошие предложения, то без проблем. Если будут варианты в США, то выступлю там. Конечно, я хочу драться в Америке. В перспективе. Но, в первую очередь, намерен провести реванш с Мартыновым. Хочу выйти и уверенно победить, чтобы не было никаких вопросов. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

«В Марселе думал, что нам конец». Он дрался с англичанами, а теперь выступает в ММА
© Sport24