Галявиева: переезд во Францию ещё та авантюра

Фигуристка из России Аделина Галявиева представляет сборную Франции, катаясь вместе с Луи Тауроном. В эксклюзивном интервью News.ru она рассказала, как нашла вариант развития карьеры в Европе, почему по-прежнему тренируется в Москве, а также — какие цели их дуэт ставит на предстоящую Универсиаду в Красноярске. Переезд в Европу — Как девушка из России стала французской фигуристкой? — Сама я родом из Казани, там и начала заниматься своим видом спорта. Когда перешла из одиночниц в танцы, мне было тяжеловато найти себе партнёра. Пришлось покататься для этого по миру (смеётся). Сначала переехала в Нижний Новгород, потом перешла под руководство Александра Жулина. В итоге три года провела в Москве. Дальше поступило предложение из Франции, сказали, что там есть хороший партнёр. Я взяла и уехала. С Лораном Абекассисом мы прокатались 4,5 года, после чего наша пара распалась. Так как Луи на тот момент находился в поиске партнёрши, мы начали кататься. — Вы начинали как одиночница. Почему решили перейти в танцы? Не было перспектив? — Я просто не умела прыгать. Тут всё банально (смеётся). У большинства танцоров именно такая история, мне кажется. Мне многие танцоры именно такую причину называли. Думаю, что не ошиблась, ведь и конкуренция в женском одиночном катании просто запредельная, я со своими прыжками не смогла бы добиться там высоких результатов. — А какой-то определенный прыжок не получался или что? — Просто не прыгала, они у меня получались очень низкими. Сейчас девочки на льду такое вытворяют, просто космос какой-то. Я не жалею о своём выборе, если честно. — Когда поступило предложение перебраться во Францию, долго думали над ответом? — Да я даже не думала, даже вопрос такой не стоял. В тот момент мне было всего 17 лет, я была несовершеннолетней. Это такой нюанс, при котором гораздо тяжелее куда-то уехать, получить длительную визу. Плюс не знала языка: не говорила ни по-французски, ни по-английски. Сейчас даже не понимаю, как могла на такое решиться, это была ещё та авантюра. Я отправилась в страну без своих родителей. Думаю, сейчас не решилась бы на такой шаг. — Как вообще происходит поиск необходимого фигуриста? В России специалисты знают друг друга, смогут подсказать и посоветовать, но Европа — это ведь совершенно другое. — Найти хорошего партнёра всегда тяжело, но сейчас благодаря Интернету появились ресурсы, на которых можно попробовать найти себе пару для танцев. Ты вывешиваешь свой профайл, после чего с тобой связывается либо тренер, либо другой фигурист, заинтересовавшийся твоим профилем. — Прямо сайты для знакомств, но только со спортивным уклоном. — Не знаю (улыбается). Но отчасти согласна с этим, ведь ты публикуешь свои фотографии, видео с выступлений, результаты. — Какие первые ощущения были от Франции? Вы же уехали в Лион, а не в привычный для многих Париж. — Когда только-только приехала, была в небольшом шоке. Это ведь была мечта: круассаны, архитектура. Я была просто в восторге. Спустя какое-то время начала понимать, что скучаю по семье, что менталитет местных жителей мне не совсем подходит. Были некоторые трудности из-за незнания языка, но, слава Богу, рядом были люди, которые говорили по-русски. По началу были некоторые проблемы как раз из-за этого с коммуникацией, но затем я привыкла. Многие французы очень любят Лион, а я вот так и не прониклась этим городом. Французы умеют наслаждаться жизнью — Сейчас себя ощущаете русской или уже француженкой? — Мне довольно часто задают этот вопрос. Думаю, сейчас нахожусь где-то в промежутке между российским и французским менталитетами. Я адаптировалась, хотя до сих пор не могу принять некоторые вещи европейцев. — Что, например? — Французы очень легкие, особо никуда не спешат, у них всё хорошо. А я вот так не могу, обязательно что-то нужно делать. Но ряд качеств русских мне тоже не очень нравится. Порой спускаешься в метро, идёшь на позитиве и улыбаешься, а на тебя люди не очень одобрительно смотрят. Наверное, хотят посоветовать мне почаще обращаться к врачу (улыбается). — А что нравится во Франции? — Умение местных людей наслаждаться жизнью. Стоит отдать должное французской кухне и, пусть это будет звучать очень банально, архитектуре Парижа. Это просто здорово. — Вы четыре года откатались с предыдущим партнёром. Были даже медали, пусть и юниорские. Что пошло не так? — Последний наш совместный с Лораном сезон выдался на Олимпиаду, хотя не думаю, что у нас было очень много шансов туда попасть. Очень хотелось выезжать на серьезные соревнования, на те же Гран-при. У меня тогда как раз начались серьезные проблемы со здоровьем — с самого начала сезона появились судороги. Это сильно накалило нашу обстановку и сказалось на подготовке к стартам, поэтому результаты были не очень. А для меня это очень важно, чтобы в спорте все получалось. Иначе у меня все идёт плохо, абсолютно всё. Просто оба подошли к тому моменту, когда перестали видеть смысл от совместного катания. — А насколько серьёзны эти проблемы со здоровьем были и из-за чего возникли? — Все очень банально — от нехватки минеральных веществ в организме. Того же магния, например. Это все от насыщенного графика и усталости организма. Мне и работать было тяжело, и после тренировки чувствовала себя не очень хорошо. Но это был один из факторов, не основной. — Вы в чужой стране теряете партнёра. Какие мысли в голове появились в тот момент? — Меня в тот момент очень сильно поддержал Луи, с которым мы были знакомы с первых моих шагов во Франции, часто созванивались. Я ему рассказала о своих эмоциях и переживаниях, а он постарался меня приободрить. И самое первое, что сделала после расставания с Абекассисом — перекрасилась в блондинку (улыбается). Раньше была довольно темненькая, но решила всё поменять. Мне тогда было 20 или 21 год, а в этом возрасте надо надеяться на большую удачу, чтобы найти себе хорошего партнёра. — То есть вы были уже «старенькой» для фигурного катания? — Я не могу так сказать. Точнее не ощущаю себя такой, если честно. Если брать прошедший в Минске чемпионат Европы, мы были там далеко не самыми возрастными спортсменами. Сама себе тогда сказала, что продолжу заниматься любимым спортом только в том случае, если найду человека, который будет также высоко мотивирован работать и добиваться результата. Он должен быть готов делать все для достижения результата. Тут важно иметь обоюдное желание делать что-то вместе, прогрессировать. Если это «дорога с односторонним движением», то ничего не выйдет. С бывшим партнёром мне пришлось пойти на многое, чтобы кататься — сменила страну, начала учить языки, окунаться в культуру, но я не чувствовала большой отдачи с его стороны. Постепенный прогресс — Вы уже год катаетесь с Луи, с 14 февраля 2018-го. Он на день Святого Валентина вам не коробку конфет преподнёс, а предложил вместе кататься? — Дело было так: он мне позвонил и сказал, что расстался со своей партнёршей. Он был тогда в Париже, вернувшись домой после чемпионата Европы, а я — в Москве. У него были проблемы с бедром, которые он решал. Луи предложил мне кататься с ним, на что сразу ответила согласием. 14 февраля он пришёл ко мне домой в Лионе, и мы сразу же начали обсуждать музыку для наших программ на следующий сезон. — Быстро поняли, что Таурон — это именно тот партнёр, который вам нужен? Бывает, во время прикатывания понимаешь, что этот человек явно не ваш, не подходите вы друг другу. — Луи сразу понял, что хочет кататься именно со мной (улыбается). Я очень аккуратно подходила к этому моменту. Когда всё начинает идти так, как я хочу, в какой-то момент всё может испортиться. Хотелось, чтобы Луи был именно тем, с кем буду дальше строить свою карьеру, должна быть уверена, что это именно мой человек. Мне было комфортно с Луи, но я же девушка, мне надо было взять недельку на окончательный ответ (улыбается). — Вот прошёл год. Почувствовали прогресс в своём катании, в результатах? — Да. Нам так ведь говорят сейчас очень многие люди. — Но одно дело, когда это идёт со стороны, а совсем другое, когда есть в самой себе такие мысли. — С Луи я чувствую себя гораздо свободнее в плане катания, он ставит меня туда, куда нужно. Это мне даёт мне проявлять на льду чуть больше во время проката. — У вас же получилось длинное межсезонье, раз вы с февраля начали тренироваться вместе, так? — Есть такое. Но там была такая проблема, что мы попали в период после Олимпиады, когда у многих в сезоне был ещё чемпионат мира. А мы хотели поскорее начать вместе работать, а также сотрудничать с каким-то серьёзным тренером, который вывел бы нас на более высокий уровень. Не хотелось идти абы к кому, чтобы потом быть неуверенными, по нужной ли программе работаем. Пришлось какое-то время кататься одним, без тренера. До апреля где-то. Но ещё на чемпионате Европы в Москве Анжелика Крылова сказала, что если я смогу найти себе подходящего партнёра, она с радостью поработает с нами. Я держала в голове данный сценарий, и после завершения сезона мы начали сотрудничество. — После почти пяти лет во Франции надо было возвращаться в Россию. Кому данные перемены дались тяжелее: вам или вашему партнёру? — Луи на протяжении последних четырех лет занимался в Детройте (США), поэтому у него нет проблем со сменой обстановки. Что мне в нём нравится — если он чувствует, что тренировки в Москве пойдут ему на пользу, он возьмет свои вещи и поедет. — Это вообще сильный поступок. — Согласна, это ведь на самом деле не так легко. С моим бывшим партнёром переезд был большой проблемой — в Россию ему не хотелось. Но многие французы сами по себе домоседы, им комфортно у себя. Немногие смогут собраться и уехать. — Как прошла адаптация Луи к Москве? Многих пугает ритм нашей столицы, много народа, шума. — У французов есть такое клише о Москве, что здесь очень некомфортно и опасно. Но у Луи тут был близкий друг, проходил стажировку в МГУ. Да и мои все близкие друзья обожают столицу России, отмечая, что здесь можно круто жить и реализовывать себя. Мне самой в Москве очень комфортно, не вижу какой-либо проблемы в том, чтобы жить здесь. Атмосфера Минска — У вас первым крупным турниром стал чемпионат Европы… — Нет, мы откатались ещё несколько Челленджеров и французское Гран-при. Они тоже были серьёзными, но соглашусь, что по-настоящему крупным можно назвать Европу. Был большой ажиотаж. — Во Франции очень сильно популярно фигурное катание? — Увы, но нет. У нас есть пятикратные чемпионы Европы — Пападакис-Сизерон, но если они выйдут на улицу, их никто не узнает. В России, к примеру, если же такая ситуация произойдёт с Татьяной Навкой, к ней обязательно подойдут за автографами и совместным фото. Во Франции это не особо популярный вид спорта. — В Москве почувствовали прилив болельщиков и какой-то повышенный интерес к вашей паре? — Давайте расскажу на примере чемпионата Европы, который проходил в Белоруссии. Там было очень много болельщиков и когда нас объявляли на разминке, то сказали, что я родилась в России. Это вызывало большой всплеск эмоций. Нам кричали «молодцы», «давай-давай» и старались всячески поддержать. Когда сидишь под трибуной, а на лёд выходят россияне… Мы с ними оба раза оказывались в разминке и каждый раз чувствовали, что от эмоций болельщиков даже стены трясутся. Это добавляло адреналина, публика просто шикарная. Мне, правда, пока особо сравнивать не с чем, так как я в Минске дебютировала на столь высоком уровне. Но многие более опытные фигуристы отмечали, что атмосфера на арене была необычайной. — Какие советы перед стартом на Европе давал вам Луи? Он у вас более опытный, на подобном уровне уже катался. — Он говорил, чтобы я наслаждалась моментом и просто выполняла свою работу. Это же незабываемые эмоции, когда ты в центре льда, а переполненный зал устремляется лишь на тебя и твоего партнёра. Было волнительно, не хотелось ошибиться, чтобы смазать прокаты. Мы даже где-то по ходу программы переговаривались, он меня просил дышать глубже, чтобы эмоции не захлестнули. — 12-е место для дебюта — это хорошо? Это ведь не чемпионат мира, где уровень соперничества несколько выше. — Всегда есть к чему стремиться. Не буду оценивать — «хорошо» или «плохо». Но я более чем удовлетворена нашими прокатами. Мы ведь не ехали на чемпионат Европы с мыслями, что, например, обязательно надо войти в топ-15 или обыграть такую-то пару. Нам надо было получить опыт, который поможет в будущем, откатать чисто обе свои программы, а также запомниться зрителям и судьям. Дебютанты редко проходят во вторую часть программы. — Ваша пара показала ещё и лучший результат сезона. — Да, верно. Ещё отмечу, что нам удалось обыграть некоторые пары, которые достаточно давно выступают на столь высоком уровне. В произвольном танце оказались по оценкам выше второго французского дуэта, который в своем активе имеет выступления на Гран-при, мире и Олимпиаде. Федерация не ожидала от нас такого выступления. Слава богу, в Белоруссии для нас всё прошло очень хорошо, удалось избежать каких-то серьезных ошибок. Дружелюбный Красноярск — Эмоции на Универсиаду остались? Только честно. Вы полностью выложились в Минске, будет ли такой же настрой на красноярский турнир? — У меня первую неделю после чемпионата Европы была какая-то остаточная эйфория. «Здорово, что всё так сложилось. Как же круто», — говорила я сама себе. Когда немного всё улеглось, пришло понимание, что немного устала после Минска, тело моё «плачет». Ребята говорят, что Универсиада — это очень крутой старт, плюс в этот раз она пройдёт в России. На этот турнир поедет много наших друзей, с которыми мы катаемся. У нас есть стремление там выступить, эмоции найдём. Просто с самого начала представители французской федерации хотели отправить в Красноярск только одну пару, ставшую четвертой на национальном первенстве, так как топ-3 брали на чемпионат Европы. Мы очень хотели тоже оказаться в Сибири, поговорили с чиновниками и получили от них согласие. — Сил хватит? — Конечно, обязательно. Все будет хорошо, не волнуйтесь (смеётся). — У вас между чемпионатом Европы и Универсиадой получился разрыв в месяц. Что за это время удалось доработать, поправить и отшлифовать? — Естественно, это ведь логично. Всегда хочется совершенствоваться, в чём-то прибавлять, кататься чисто и стабильно. Каждую связку мы проработали с Фабьяном Бурза в Париже. Времени у нас было не так много, но его хватило, он нам помог. Сейчас работаем с Максимом Стависким над тем, чтобы сделать наше катание чуть более мягким. Хочется откатать в Красноярске поуверенней, побольше амплитуды в свободных руках, больше свободы в катании. — Готовы к тому, что Красноярск будет не очень дружелюбен в плане погоды? — Я буду надеяться на лучшее. Нам выдали уже форму, там есть очень уютный пуховичок, симпатичный. Можно сказать, мы готовы ко всем капризам погоды. — Луи был в шоке от того, где пройдёт предстоящий турнир? Многих в Европе пугают Сибирью, а тут самый её центр — Красноярск. — А у него бывшая партнёрша как раз из Красноярска — Анжелика Абашкина. Его ничем не испугаешь, он представляет куда мы поедем в марте. — То есть вы уже морально настроились на Универсиаду? — Да. Повторюсь, что все, кто когда-либо выступал на подобном турнире, говорят, что это очень интересный опыт. Мы мотивированы ещё больше работать, чтобы откататься если лучше, чем это было в Минске. — У многих после поездки в Красноярск идёт по графику чемпионат мира. Не обидно, что вы на него в этом году не поедете? — Отметим, что да, пока не едем. Не могу сказать, что сильно расстроились от того, что пропускаем мир, наша пара всего год катается ведь. Да, хотелось бы снова пережить те эмоции, которые испытывали на протяжении всего чемпионата Европы, снова побыть на турнире столь высокого уровня. «Мир» пройдёт на этот раз в Японии, а местные болельщики — это что-то нереальное. Пока будет полезнее просто набраться опыта, чтобы уже быть уверенными на все сто процентов, что наши прокаты на подобных турнирах пройдут хорошо. Даст Бог, что в нашей карьере будет ещё ни один подобный старт. — Но после эйфории на Европе было вдвойне тяжелее принять, что ЧМ проходит мимо вас или эмоции никак не сказались? — Танцы на льду — такой вид спорта, где всё не приходит в один момент, по щелчку пальцев. Для новой пары всегда нужно время, чтобы отточить свою программу. Повторюсь, поездка на мир Пападакис и Сизерона не обсуждалась — они просто лучшие, будут бороться за победу. У второй французской пары просто больше опыта выступлений на подобном уровне, они на протяжении всего сезона были немного впереди нас. Для нас факт пропуска чемпионата мира не был сюрпризом, мы отнеслись к этому нормально. Так что лучше подготовимся к следующему сезону. — За время жизни в Европе вы освоили французский и английский. А какому познания в «великом и могучем» у вашего партнёра? — Луи понимает процентов 80−85 из того, что говорят. У него есть книжка по русскому языку, которую он изучает во время перелётов. Луи старается немного разговаривать, ему было важно выучить какие-то базовые моменты и термины. — То есть без преподавателя, а больше так, для себя? — Да. Но знаете, у него ведь и бывшая партнёрша тоже русская, и тренер наш, и лучший друг у него Антон Пономаренко — русский парень. Он всегда был где-то рядом с выходцами из нашей страны, поэтому по чуть-чуть учил язык. — Да, в фигурном катании половина спортсменов так или иначе связаны с нашей страной. Особенно у одиночников. — Есть такое. Российская школа фигурного катания всегда была одной из самых лучших в мире, но не все, к сожалению, из-за конкуренции смогут выступать на столь крупных турнирах. Поэтому и меняют спортивное гражданство, чтобы прогрессировать.