Борис Михайлов: «Петр Первый открыл окно в Европу, а мы матчами с Канадой – окно в НХЛ»

— А вы, как везде пишут, на скамейке не успокаивались, на скамейке заводили команду даже в самые тяжелые моменты. Так? — Слово какое-то — «заводили» (смеется). Заводят будильник! А я просто знал, кому как сказать. Кому по рабоче-крестьянски, кому чисто по-человечески. Перед первой игрой трясло. И тут еще посреди всех этих разговоров и статей в прессе, что нас разорвут, в раздевалку приходит Рагульский, руководитель делегации. После Боброва и Кулагина берет слово: «Ребята, надо достойно проиграть!». — Ваша реакция? — Все переглянулись. Потом выходим. Нам просто хлопают, а канадцам — все встают и такой рев! Чувствую, у меня по позвоночнику ручеек пота — чух-чух-чух! Тридцать секунд проходит — гол, седьмая минута — второй. Думаю: «Под танк попали». И добивают нас похоронным маршем. Но потом Женька Зимин одну отыграл, Вовка Петров сравнял. В перерыве Всеволод Михайлович приходит: «Вы что, ребята, обалдели? Играйте в свою игру! Побыстрее пасуйте, побыстрее катайтесь — и все будет хорошо». — Вы тогда понимали масштаб этих матчей? Или для вас это было то же самое, что Олимпиады и чемпионаты мира? — Понимали. Петр Первый открыл окно в Европу, а мы — окно в НХЛ. Только после этих встреч там поняли, что не только у них есть хоккей и хорошие игроки. В Европе таких — море! Вот почему до сих пор и канадские участники той Суперсерии с удовольствием вспоминают эти встречи. Они ведь дали толчок для развития и НХЛ, и всего мирового хоккея. То, что было дальше — матчи со сборной ВХА, Кубки Канады — уже вторично. А первое — это история! Впрочем, Олимпиады — это тоже что-то особенное, – сказал Михайлов. Борис Михайлов – легенда: продал сарай, чтобы купить коньки, получал 200 рублей и ездил в ЦСКА на метро Юлия Ефимова о кризисе в карьере, профессиональном спорте и наградах