Интервью с главным тренером «Ростова» Валерием Карпиным
Главный тренер «Ростова» — о команде, «Спартаке» и мотивации. Валерий Карпин побывал в гостях у Ильи Казакова в эфире телеканала «Россия 24» и рассказал немало интересного. О поражении от «Зенита» и чемпионской гонке — У «Ростова» было два откровенно неудачных матча в этом сезоне: в Уфе и в Санкт-Петербурге. Есть ли что-то общее у этих матчей? — Оба матча были неудачными, но причины таких игр абсолютно разные. О них я не буду говорить на публике, всё было высказано футболистам. Ничего общего между этими матчами нет. «Уфа» — это команда одного уровня, «Зенит» — команда другого уровня. Дело даже не в счёте, а именно в игре. Если с «Уфой» не получались какие-то вещи, о которых мы думали, то с «Зенитом» не было даже этого. Отсюда и такой результат. Это всё следствие нашей игры. Игра с «Уфой» не впечатлила, но про «Зенит» не могу сказать даже этого, потому что игры в принципе не было. — Участвует ли сейчас «Ростов» в чемпионской гонке? — Чемпионская гонка — это разговоры журналистов и болельщиков. По мне — смешно звучит: «Ростов» — в чемпионской гонке. К сожалению, футболисты смотрят в таблицу. Отсюда и такие результаты, как с «Зенитом». Уверен, что с этим связано многое. Нам пока рано думать о чемпионской гонке. В тот момент, когда мы подумали о ней, получилось то, что получилось с «Зенитом». Мы обыкновенная команда. Когда все будут работать на 150%, тогда, может быть, мы сможем побороться. — Почему так активно реализуют себя такие неизвестные и недооценённые игроки, как Шомуродов и Соболев? — Они не были недооценёнными. Они были оценёнными на то, что стоили в тот момент. Шомуродов полгода назад имел другую цену. С Соболевым то же самое. Шомуродов провёл у нас уже два года, он работал, рос. В 16-17 лет мало игроков, которые сразу выстреливают. Тот же Головин, который начал в 18 в ЦСКА и потихоньку рос, у него просто пошло быстрее. У каждого футболиста рост происходит индивидуально. Миранчуки появились не в 18 лет. Это нормальное явление. О новой тактической схеме — Как новая тактическая идея пришла вам в голову? — Первая мысль любого тренера — посмотреть на тех футболистов, которые есть в наличии. У нас была мысль поместить на поле как можно больше игроков высокого класса. У нас есть Ерёменко и Попов — плеймейкеры, как вы любите их называть. Они дублируют функции друг друга. Нужно было подумать, как разместить их на поле, чтобы им было комфортно. Надо подумать ещё о том, что нам нужно пять русских футболистов на поле, а желательно и шесть, чтобы не думать о том, какие замены производить. Это были вводные, а потом нужно было решать задачу. Решили, что сможем играть 4-3-3, но с определёнными оговорками и пониманием, что в обороне будут проблемы. Тройка центральных полузащитников, а там Попов и Ерёменко – отбор не самая сильная их сторона. — Это как с Миранчуками в «Локомотиве»? Без Миранчуков они здорово играют без мяча, а «Ростов» с Ерёменко без мяча играет гораздо хуже. — О том и речь. Футбольная команда – это короткое одеяло. Шею закрыл – ноги открыты, ноги закрыл – шея открывается. Нужно найти баланс, чтобы и ноги были закрыты, и шея не мёрзла. — Центральным защитникам ведь легче играть при схеме в пять защитников? — В 100 раз проще. — Но они восприняли идею с 4-3-3. — А куда им деваться? Надо играть так, мы просим их играть так. В два центральных играть сложнее, они находятся далеко от своих ворот. Понятно, что в три центральных играть проще: «Рядом три опорных, рядом крайние, я в домике, особо бегать не надо». Но тогда бы у нас не хватало места для игроков, которых мы хотим видеть на поле. — Аналитики говорят, что «Ростов» фрагментарно похож на «Ливерпуль» Клоппа, у игроков это тоже иногда проскальзывает. Это так? Ведь у вас тоже иногда опорник опускается к центральным защитникам, высокий прессинг. — Это нормально, что кто-то видит похожие идеи и мысли. Когда нужно опорный опускается, чтобы выйти из обороны, когда против тебя два нападающих. Это происходит не просто так. Хотелось бы, чтобы мои игроки понимали, когда это нужно делать. Мало знать, нужно выбрать правильный момент. — Правильно будет сказано, что паззл в «Ростове» сложился после появления Норманна? Хотя он один из самых недооценённых футболистов чемпионата. — Не считаю, что он недооценён. Последнее время из того, что вижу и слышу – многие специалисты правильно оценивают его игру. Мои игроки – самые лучшие, это понятно. Но, по моему мнению, очевидно, что он один из сильнейших опорников РПЛ. Кто-то будет со мной дискутировать, но это однозначно. То, как он борется, сколько пробегает, как разгоняет атаки – по всем параметрам он один из лучших. Это большой успех клуба, что его привезли за такие деньги из «Брайтона», когда он был во второй команде. О мотивации и психологии — Один из наших функционеров сказал, что для наших клубов с хорошим бюджетом легко найти хороших помощников, которые были бы полностью профессиональны в вопросах тактики, подготовки. А тренеру важнее всего быть правильным мотиватором. Согласны? — Мне трудно это разделять. Но я бы говорил здесь не про мотивацию, а про психологию, про управление коллективом. Слово «мотиватор» для меня звучит смешно. Что такое мотивация? Смотивировать футболиста, который получает миллионы евро, на то, чтобы выиграть? Это смешно. Ему платят деньги за победы, а не за тренировки. Тренироваться и я могу сейчас до сих пор. Тренироваться могу, а вот играть не могу. Не нужен мотиватор, чтобы смотивировать одну команду победить другую. — Но великолепная игра Дзюбы против «Ростова» не связана с тем, что он играл против вас? Для него это сверхматч, дополнительная мотивация. — Дополнительная мотивация игроков, направленная против Карпина, Дзюбы и так далее, это проблема игроков. С точки зрения мотивации они так должны играть всегда. Если какой-то игрок не выходит на игру мотивированным, то это проблема футболиста, а не тренера. Я не понимаю, как футболист, зарабатывающий такие деньги, готовящийся к игре целую неделю, может выйти без мотивации. Если ты без мотивации, то не играй. — Есть футболисты, которые очень талантливы, но им не хватает бойцовских качеств. — Это не мотивация, а психология. Мотивация – морковку поднял, потряс ей, и все за ней побежали. — Ерёменко и Мамаев не дают интервью, чураются журналистов. Для вас есть дополнительная сложность работать с футболистами, которые чуть пострадали, которые закрыты? — Для меня – нет. Если футболисты не хотят общаться с прессой, то мне от этого ни жарко, ни холодно. Главное, чтобы общались в коллективе, понимали, что требуется. О революциях в российском футболе и «Спартаке» — Федун сказал, что уйдёт после столетия «Спартака», передаст клуб другим людям. Если такое случится, насколько возможно воссоздать систему управления клубом, как в Испании? — В России это невозможно. Где будет брать деньги избранный президент? В Испании клубы зарабатывают на телевидении, абонементах, трансферах и так далее. Абонементы с ложами – это 10-15% от общего заработка. — Идея губернатора Ростовской области Глеба Никитина создать единый фонд, где крупные госкорпорации, которые финансируют футбол, распределяют их. Это возможно? — Реализуемо. Это та модель, которая сделана в Аргентине. Госкорпорации, которые делали вливания в конкретные клубы, перестали это делать. У нас было так же, не будем называть эти клубы. Но в Аргентине теперь начали вливать деньги через телевидение, а телевидение распределяет эти деньги. Поровну или нет – не в курсе. Вместо того, чтобы одна госкорпорация вкладывала всё в один клуб, те же самые деньги вкладывает в общий котёл. — Получается, что любая революция в нашем футболе возможна только сверху и только силовым путём. Если выдать эту идею на общее собрание РПЛ, то клубы вряд ли договорятся, потому что те, кого поддерживают корпорации будут против… — Естественно. Поэтому здесь действует только решение сверху. — Когда активно опять начала активно муссироваться тема вас после очередного увольнения тренера московского «Спартака», мне запомнилась ваша фраза: «Нет, мне интересен «Ростов» и этот проект, я хочу довести команду до стабильного участия в еврокубках». Почему вы сказали слово «проект»? Обычно это говорит о чём-то краткосрочном, а у вас ещё действует контракт. — Да, у меня контракт действует ещё три года. Когда я пришёл, мы с руководителями нашего клуба начали планомерное и постепенное движение вперёд, мы видим это движение, оно есть, и мы его хотим. Мне всё нравится в «Ростове», меня всё устраивает и у меня прекрасные взаимоотношения с руководителями. Прекрасные — это не значит, что мы ходим и обнимаемся, нет. У нас правильно выстроенные взаимоотношения, каждый занимается своим делом. И все вместе мы гребём в одной лодке. Чем дольше я смогу работать здесь, тем лучше, лично для меня.
