«Мы называем Малкина и Овечкина старыми? У нас игра взрослых дядей». Большое интервью босса «Магнитки» Ласькова

«Если бы Загидулина не вызвали в лагерь «Калгари», то он остался бы в Магнитогорске» — На сколько процентов трансферная кампания «Металлурга» завершена?— На 99,9%. — Новичков больше не ожидается?— Мы решим вопрос по отдельным ребятам из ВХЛ. Поэтому одну десятую процента оставляю под них. — На место второго вратаря вы подписали бывшего голкипера «Адмирала» Юхо Олкинуора. Почему остановились на этой кандидатуре?— Да, переговоры завершены. Мы просматривали очень много вратарей, искали такого второго вратаря, который в перспективе мог бы стать первым. К сожалению, в России всего несколько таких голкиперов, которых можно рассматривать на данную роль, и у них уже есть контракты. Выкупать кого-либо мы были не готовы. Посмотрели, как Олкинуора выступал в начале прошлого сезона в «Адмирале» до тех пор, пока не получил травму. Изучили его предыдущие игры за сборную Финляндии. Наш тренер вратарей перебрал около 20 кандидатур среди иностранных голкиперов, в итоге остановились на Юхо. Он знаком с нашими финскими новобранцами, от них мы тоже собрали отзывы о нем. Наш тренер по защитникам тоже поучаствовал в выборе, потому что взаимодействие защитников с вратарем — тоже важный фактор. Также узнали его человеческие качества, пришли к выводу, что в нашем коллективе он приживется. Тем более у него есть опыт выступления в КХЛ. — Рассчитываете дать Глебу Носову шанс поиграть в КХЛ или он будет выступать в Высшей лиге?— Необязательно в ВХЛ. Мы вообще изначально рассчитывали, что мы пойдем в сезон с Кошечкиным и Носовым. Все в руках Глеба, он будет работать подготовительный период с основной командой. Нужно доказывать и выгрызать место. — Если бы Загидулина не вызвали в лагерь «Калгари», была бы возможность его вернуть в «Магнитку»?— Мы два месяца вели с ним переговоры. Он здесь тренировался, сказал, что если его не вызовут, то он останется в Магнитогорске. Но Артем получил вызов в основную команду НХЛ, для молодого игрока это шанс. Мы желаем ему только удачи, он все доказывает своей работой. — Вы вернули Игоря Швырева из системы «Колорадо». Видите его в роли игрока основного состава?— Игорь начинал в КХЛ, потом уехал в Америку. Понятно, что пока он не игрок первых двух звеньев, но он хорошо добавил в АХЛ, виден прогресс. У нас тренер по физподготовке на каждого игрока прописал методику тренировки. Игорь готов перестроиться. Ему есть, где добавлять, так что для начала я считаю, что он может выполнять роль упертого и надежного игрока четвертого звена, а дальше всё зависит от него. Поэтому мы его и пригласили. — Рассматривали ли вы легионеров из Северной Америки или в связи со сдвигом сезона в НХЛ привезти иностранца оттуда сложно?— Мы рассматривали игроков и из АХЛ, и из НХЛ. Нас интересовал тот же Лайпсик, но мы с ним переговоры не вели. Рассматривали еще несколько кандидатур, в том числе и ребят, которые не попали в плей-офф НХЛ. Учли фактор того, что канадцу без опыта работы в КХЛ и без соотечественников в команде — будет тяжело.У нас есть опыт других клубов, которые берут финских и шведских игроков. Остановились на этом варианте. А так, мы рассматривали много кандидатур. «У нас именно перестройка только начинается» — Вы уже много раз отвечали на вопрос о перестройке в команде, но кое-что осталось неясно. В хоккее перестройка обычно ассоциируется с омоложением. Правильно ли я понимаю, что «Металлург» с самого начала не ставил такой задачи, и у вас другая трактовка этого понятия?— В хоккее перестройка не просто омоложение, а более широкое и глубокое понятие. Это изменение подхода к построению внутренней системы клуба, начиная от первых ступеней ДЮСШ и отношению к тренировочному процессу в этом возрасте, продолжая работой вертикали с МХЛ и ВХЛ и заканчивая работой в команде мастеров. Это изменение социальной и экономической политики клуба, при котором подбор игроков идет с участием всего тренерского штаба. Каждая кандидатура рассматривалась всем тренерским штабом. Перестройка — это введение нового. А омоложение — это другое. У нас именно перестройка, и, по большому счету, она только начинается. Наша задача — показывать ту игру, которая будет учить молодежь и ее мотивировать. Если нет такого подбора игроков, который будет показывать требования современного хоккея, молодежь начнет буксовать и стоять на месте. К сожалению, многие молодые игроки, включая наших, после выступления в той же АХЛ почему-то поймали звезду и сдали в своем развитии. А в хоккее, если ты каждый день чего-то нового не достигаешь, то начинаешь портиться как рыба. В этом и заключалась перестройка. Я не говорил, как Игорь Еронко, что у нас через три года в составе должно быть 13 воспитанников. Это уже было в Магнитогорске в 2014 году, и Кубок Гагарина тогда выигрывали. Но время меняется, мариновать молодежь в ВХЛ, не давая им шанса, тоже неправильно. Поэтому мы расстались с некоторыми молодыми игроками, тем более у нас на подходе новая перспективная молодежь. — Оппоненты вам скажут, что вы подписали 30-летнего Плотникова, 28-летнего Карпова. Нет опасений, что через года-два команда снова может столкнуться с проблемами?— В 28 лет уже подковы оторвали и на сетку повесили? Это самый зрелый возраст для нормального осознания происходящего хоккея. Я считаю, что весь ресурс этих игроков не выработан. У нас Сергею Мозякину 39 лет. Почему мы должны ставить крест на Плотникове, на Карпове, которые еще полны сил? Мужик в таких интенсивных видах спорта при нормальной подготовке способен хорошо работать до 35 лет, некоторые до 40. Ягр вообще до сих пор играет, хоть и в чешской лиге. Мы называем Женю Малкина старым? — Нет.— И Овечкин старый? Почему-то они могут в НХЛ играть в свои годы. Никто же не скажет, что нужно омолаживать «Вашингтон»? Мы же говорим об игре взрослых дядей. Если у них есть силы и возможности доказать, что их рано списали со счетов, то пусть доказывают. — И Плотников, и Карпов, и Прохоркин работали с Ильей Воробьевым в СКА. Инициатива по их приглашению исходила от него?— Эти игроки начали появляться на рынке. Когда мы видим, что Плотников оказался в «Амуре», и нам такой игрок подходит, то мы, конечно, вступаем в переговоры. Хорошо, что Илья Петрович знает их потенциал. Для этого и существует тренерский штаб. Давайте генменеджер наберет всех, а в конце скажет, что тренер во всем виноват и за все отвечает. Это неправильно. Работает скаутская служба, тренерский штаб, ставится задача перед командой. Да, за генменеджером основное слово, а у нас в этом году и президент клуба активно участвовал в трансферах. Если ты хочешь, чтобы команда вышла на определенный уровень, то учитываешь перспективы каждого. — У Сергея Плотникова зарплата в СКА была в районе 75 миллионов рублей в год. Пошел ли он на понижение в «Магнитке»?— Если бы у нас, как в НХЛ, были бы открыты зарплаты, то это одно. Не знаю, откуда берутся цифры по зарплатам в нашей прессе, но у нас в клубе есть единственный ответственный человек, который имеет доступ к базе. Считаю, это что не стоит обсуждать суммы, которые считаются конфиденциальной информацией. Сергей пошел на уступки, но какая разница на сколько? Он понимает задачи клуба, имеет опыт побед и хочет быть полезным. Все игроки, которые к нам пришли, осознали, что изменилось с введением потолка. Некоторые заявляют, что это было для них неожиданно. Как неожиданно? Два года об этом говорят, все об этом знали, но все равно подписывали игроков на большие суммы. Это и к нам относилось в том числе. Видимо, надеялись на какое-то чудо, но я считаю, лига правильно сделала, что не изменила потолок. Это думаю взбодрит чемпионат, более-менее выровняет ситуацию. — На ваш взгляд, в предыдущие годы контракты в КХЛ были завышены?— Мне сложно сказать, были ли они завышены или занижены. Что касается размеров зарплат в КХЛ, если сравнивать с суммой, которую получает Овечкин в «Вашингтоне», то у нас такого и близко нет. — Но Овечкин зарабатывает на своем имени, он приносит огромные деньги «Вашингтону» и НХЛ. В России игроков такого масштаба просто нет.— Надо и нам учиться зарабатывать на своих звездах. К сожалению, у нас другой менталитет и другое отношение ко многим вещам. Кроссовки Майкла Джордана продаются по всему миру и пользуются бешеной популярностью, как и все вещи его собственного бренда. Это называется зарабатывать на своем имени. Не скажу, что у нас так умеют делать. Этому тоже надо учиться, к этому надо идти. — В последние месяцы в прессе только и обсуждаются, что зарплаты игроков КХЛ, их публикуют анонимные телеграм-каналы и СМИ. Вы не считаете, что в связи с тем, что это и так уже в публичном пространстве, лиге было бы лучше обнародовать все данные?— До конца прошлого года я профессионально не работал в хоккее, и меня, как болельщика, вообще не интересовали суммы контрактов. Если хоккеист здорово выступает, то мне до фонаря сколько он зарабатывает. Не считаю красивым обсуждать зарплату другого человека. В этих обсуждениях кроется какая-то зависть. Мне абсолютно все равно, у кого какая зарплата. Главное, чтобы игрок был качественным и его зарплата вписывалась в рамки нашего бюджета. «С агентом Мозякина не кусали друг друга» — Переговоры с Мозякиным клуб намеренно затянул до конца мая?— Да, мы хотели создать интригу. Иначе о чем бы вы писали? (Смеется). — Со стороны создалось впечатление, что еще до их начала у вас возник конфликт с Сергеем Паремузовым. Так ли это?— То, что мы говорили в прессе, то мы говорили в прессе. Сергей Паремузов выполняет свою работу, я — свою. Он выступает в качестве агента Сергея Мозякина и еще ряда игроков, я представляю интересы клуба. В этом и заключается наша работа — искать решения, компромиссы. В прошлом году брали по иному принципу, и видите, на что в итоге наиграли. В личных беседах по телефону с господином Паремузовым мы точно не кусали друг друга (смеется). — Громким получился переход 16-летнего вратаря Сергея Иванова из вашей школы в систему СКА. Как, на ваш взгляд, надо менять систему переходов юных игроков, которые еще не подписали профессиональные контракты?— Сергея Иванова мы взяли из города, где нет команды КХЛ (из Тюмени — прим. ред.). Нужно еще понимать, что решение о переходе игрока принимают его родители, на них оказывают влияние. У нас нет драфта, как в НХЛ, где у каждого клуба нет своей хоккейной школы. В России свои правила игры, единственное, что суммы вызывают вопросы. Понятно, что все в равных условиях, но.. В свое время мы выкупали Сергея Иванова за 300 тысяч рублей. За него СКА, согласно положению по переходам, заплатил 400 тысяч рублей. Иванов у нас отыграл три сезона, поднялся как вратарь, стал играть за сборную Россию. Только комплект вратарской формы на один сезон стоит 100 тысяч рублей. Получается, мы только на форму потратили за три года 300 тыс. Плюс питание, воспитатели, тренеры. Нужно что-то пересматривать и работать над положением. Считаю, что немножко финансово неправильно все устроено. Я бы по-другому отнесся, если бы забрали нашего магнитогорского воспитанника. А так, наши специалисты увидели мальчишку в регионе, привезли его к нам, дали ему шанс в нашей системе, а потом его просто забрали. Это немного неправильно. Как и то, что вся талантливая молодежь будет сосредоточена в одном месте. Тот же Мельничук уехал, наверное, из-за того, что слишком много вратарей в системе СКА. Но с другой стороны — все кандидаты в национальную команду находятся на глазах у главного тренера сборной, он их отлеживает. Правда, не всем дают шанс сыграть. Короче вопросов много… — Вы положительно отзывались о Владиславе Семине, молодом защитнике из «СКА-Невы». Не смущает ли вас тот факт, что он часто травмируется, играя жестко?— Права на Семина мы действительно получили, смотрели его, знаем о его травмах. Считаю, что при современном медицинском подходе можно выявить причину травм, какие группы мышц не укреплены и как в последствие избежать эти повреждения. Затем уже составить программу физической подготовки. Права у нас. Будем связываться с агентом. У Владислава есть все шансы в нашей команде, данные ему позволяют, главное — желание работать. При индивидуальном подходе у него есть шанс вырасти в хорошего игрока. «Не только у «Ак Барса», но у всех клубов КХЛ бюджет будет снижен» — Когда в прессе только появилась информация о переходе Каблукова и Карпова в «Металлург», вы дали эмоциональный комментарий и опровергли информацию. Правильно ли я понимаю, что не только вы в клубе решали вопрос по трансферу и не были в курсе дела?— Нет, дело было не в этом. Вопрос о переходе был очень сырым, поэтому и получилась такая эмоциональная реакция. Обмен только прорабатывался, до его завершения было еще далеко, четыре клуба бы задействованы. Любая такая информация могла сорвать сделку. К тому же она плохо сказывается на нервах игроков, которые сами до конца не всегда знали, как будет проходить переход. Я понимаю, что это хлеб журналиста. Из-за этого у меня были отрицательные эмоции. Но потом мы с Михаилом Зислислом (журналистом «Спорт-Экспресса» — прим. ред.)поговорили, я извинился. Все в прошлом. — Вы один из немногих руководителей клубов КХЛ, кто почти всегда отвечает на звонки журналистов и дает комментарии. Это ваша личная инициатива или требования «Металлурга»?— Нет, никто ни на чем в клубе не настаивал. Если человек звонит и спрашивает, значит у него есть интерес. Если это в рамках нашей работы, но почему бы не ответить? Не бросать же телефонную трубку? Честно говоря, я сам не публичный человек, это вы меня таким сделали. Но я всегда готов отвечать на интересующий вопрос, не вижу в этом никакой проблемы. — Вы быстро освоились в хоккейном мире? — Я работал в разных отраслях, опыт у меня довольно большой. Весь мир строится на определенных правилах, они для всех одинаковы: будь честным, открытым, общайся, соблюдай правила приличия, и люди к тебе потянутся. В хоккее, конечно, есть своя специфика. Но эти принципы касается всего спорта. Я же тоже не с луны свалился, до работы в хоккее формировал нашу баскетбольную команду. Хоккей и баскетбол для меня два неразделимых вида спорта. В хоккей я играл пока мне подходили коньки 45-го размера. Потом нога выросла, а нужного размера коньки в Советском союзе уже не смогли найти. Пришлось уходить. В хоккее есть определенные нюансы. Но когда начинаешь жить этой работой, то всему быстро учишься. Не скажу, что я чего-то грандиозного смог достичь за это время. Честно признаюсь, по ходу этого года по многим вопросам приходилось обращаться к нашему президенту, Виктору Филипповичу Рашникову, потому что он с 1993 года является руководителем клуба и, естественно, за это время стал настоящим профессионалом в хоккее. У него есть чему учиться, я это и делаю. — Президент «Ак Барса» Наиль Маганов заявил, что клуб рассматривает варианты сокращения бюджета от 20 до 50% в связи с тем, что главный спонсор «Татнефть» терпит убытки из-за пандемии. В отношении будущего «Металлурга» ничего не угрожает?— Пандемия коронавируса сказалась на всех отраслях. Просто нефтяной сфере нанесла более значительный урон, чем металлургической. У нас есть снижение бюджета на следующий год, это и благодаря потолку зарплат, и использованию внутренних ресурсов. Могу сказать, что не только у «Ак Барса», но у всех клубов КХЛ бюджет будет снижен. Потолок в этом плане положительно сказался на всех. Понимая, что происходит сейчас в мире, приходить к нашему спонсору и просить что-то еще, это неправильно. Это осознают и игроки в команде. Некоторые, конечно, ворчат в прессе. К счастью, не наши. Но могу им сказать, что мы все живем на одной земле, так что пора осознать, что происходит вокруг. — Какая задача перед «Металлургом» ставится на предстоящий сезон?— У «Магнитки» всегда стоят максимальные задачи. — А задача минимум?— Есть такая книга «Разум чемпионов» Джима Афремова. Так вот там написано, что чемпионы никогда не ставят себе задачу минимум. Хорошая книга, мы рекомендовали всем игрокам ее прочесть. Человек должен всегда стремиться только к максимальному результату. Александр Овечкин хотел выиграть Кубок Стэнли, он не ставил себе задачу минимум, только главный трофей. Такую позицию мы считаем в клубе правильной. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене