Олимпиада-2020/21: японцы твёрдо намерены провести Игры в Токио
Денис Дмитриев — лидер сборной России по велоспорту на треке. В арсенале спортсмена множество золотых, серебряных и бронзовых медалей чемпионатов мира и Европы, а главным достижением на данный момент является бронза Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро. Летом этого года 34-летний велогонщик собирался улучшить свой результат в Токио. Однако случилась пандемия коронавируса, которая изменила многие планы. Многие, но не все. Очередной герой рубрики «Олимпиада-2020/21» в интервью NEWS.ru объяснил, почему он уверен, что Игры в 2021 состоятся, а также рассказал, как шла подготовка к сезону и почему он не доволен своими результатами. — На Гран-при в Санкт-Петербурге вы победили в спринте и кейрине (разновидность велотрековых гонок, где финальному спринту предшествуют несколько кругов с установленной скоростью — NEWS.ru), на московском этапе — победа в командном спринте, в Туле тоже взяли призовое место. Очень неплохой старт для человека, который больше четырёх месяцев был без нормальной соревновательной и тренировочной практики. Вы так не думаете? — Это стало возможно благодаря своевременной реакции со стороны и тренеров, и меня лично. Когда пандемия только начиналась, мне удалось вовремя обеспечить себя всем необходимым. На свои средства я приобрёл штангу и Wattbike (велостанок), который может максимально близко имитировать тренировки на велосипеде. Это, конечно, всё не то же самое, но хоть что-то. Если говорить о качестве моих тренировок, то оно упало, но не сильно. От ста процентов я выполнил где-то восемьдесят. Безусловно, пандемия сказалась не только в физическом плане, но и в психологическом. Когда ты один, тяжелее себя заставлять тренироваться. Несмотря на то, что мы, трековики и ездим по большей части в помещении, в то же время мы проводим тренировки и на улице. Поэтому ситуация, когда ты оказался в четырёх стенах, очень сильно давила. Обычно, начиная с мая, у нас стартовал плотный соревновательный период, а тут ничего. Было очень непросто проводить только одни тренировки и не соревноваться. К счастью, как только начались небольшие послабления, Министерство спорта РФ вместе с федерацией велосипедного спорта обеспечило нам выезд в Омск, за что им огромное спасибо. В условиях пандемии удалось провести закрытый тренировочный сбор, у всех были определённые группы, определённые тренеры, обслуживающий персонал — всё, как положено. Нам удалось провести небольшие соревнования — так называемые междусобойчики. Это тоже было очень здорово. Поэтому в целом сезон в плане подготовки прошёл неплохо. Была правда одна неприятная ситуация: перед этапами Гран-при у меня сын из садика принёс какой-то насморк, из-за чего срубилась вся семья. Я сам слёг с синуситом, у меня забились пазухи. Лор даже хотел госпитализировать. — Это было перед стартом в Туле? — За две недели до этого. — И как вам удалось восстановиться? — Мне попался очень грамотный специалист, который меня консультировал. Наш командный врач Вячеслав Ефремов проделал отличную работу. Он осмотрел и сказал, что нет необходимости в госпитализации, прописал курс антибиотиков и уже через пять дней я был на ногах. Несмотря на то, что я восстановился за две недели до первого старта, в период болезни не было возможности тренироваться. Я вообще практически ничего не делал. Поэтому, если говорить о личных впечатлениях от выступлений на этапах Гран-при, то ожидал от себя большего. Однако, учитывая пандемию и неожиданно возникшую болезнь, то результат неплохой. Но так как я максималист, то доволен собой не на сто процентов. — Болезнь сильно сказалась на старте в Туле? — Мало того, что болезнь, так ещё и не успел раскатиться, «двигатель» не прогрелся. Ввиду неопределённости, будут у нас Гран-при или нет, не стали дёргаться в плане подготовки и решили остаться на базовых упражнениях и планомерно выполнить свою черновую работу. Но проблема в том, что после базовых тренировок тяжело соревноваться. Отсюда и результат: в Туле мне было тяжело, в Москве чуть получше, а в Санкт-Петербурге вообще замечательно себя чувствовал. — Ожидали, что будет настолько непросто вкатываться в соревновательный режим? — Я в принципе знал, что нас ждёт, но всё равно не ожидал, что это будет так непросто, даже несмотря на то, что у меня в карьере был опыт, когда я четыре месяца без стартов находился. И нужно понимать следующее: есть с одной стороны физика, а с другой — тактика, чувство скорости, чувство соперника. Эти характеристики за период пандемии притупились. Только в Питере всё более-менее вернулось. — Я общалась с гребцом-каноистом Ильёй Штокаловым. Он мне сказал, что неопределённость очень сильно повлияла на него. Настолько, что он потерял мотивацию на подготовку к сезону. Вы вот тоже упомянули, что некая неопределённость сказалась на подготовке. А на настрой это никак не повлияло? — Мой секрет в том, что я очень люблю своё дело. Я безумный фанат велогонок и не представляю свою жизнь без велосипеда. От мысли, что придёт день, когда мне придётся уйти на велопенсию, становится не по себе. Я, наверное, буду до ста лет ездить. Возможно, мой фанатизм меня всю дорогу и подпитывал, поэтому каких-то нереальных сложностей в плане мотивации я не ощутил. Когда появилось известие о том, что Олимпийские игры переносятся на год, я с собой договорился, что всё, что происходит вокруг, не имеет никакого значения, в голове должна быть одна единственная цель — август 2021. Как я это для себя решил, так и пошло. Этот настрой мне тоже очень помог. — А не возникало ли за всё это время опасений, что и в 2021 всё может накрыться? У японцев прошла недавно вторая волна, они готовятся к третьей и говорят даже, что будет четвёртая. Следите за этими новостями? — У меня очень много знакомых и друзей в Японии, я там немало времени провёл — то ли в 2014, то ли в 2015 безвылазно был пять месяцев. По моим сведениям, СМИ очень сильно накручивают ситуацию. В Японии не так страшно, об этом говорят сами жители. Даже нет такого, что человека без маски могут куда-то не пустить. Хотя японцы сами в этом отношении очень дисциплинированные. Насколько я знаю, у них продолжатся спортивные мероприятия на территории страны и на данный момент они твёрдо настроены провести Олимпийские игры. Если их в итоге отменят, то это будет катастрофа лично для меня, потому что я их очень ждал. — А вам важно, чтобы Игры прошли с болельщиками или это не принципиальный момент? Вы, как человек, который прочувствовал на себе атмосферу олимпийских трибун, должны понимать, какого это. — Болельщики — это неотъемлемая часть любого соревнования. Они создают определённый шарм и атмосферу, даже если они за тебя не болеют. Их присутствие на все сто процентов красит любое соревнование. Поэтому без болельщиков — это будут только полусоревнования, но такой сценарий действительно возможен. Что же, если так всё в итоге сложится, то придётся выступать без них и привыкать к такой атмосфере. Прекрасно понимаю, что это очень будет грустненько. Будем надеяться, что болельщики будут смотреть трансляции и смогут через экраны передать свою энергетику. — Если возвращаться к Гран-при, то не могу не спросить вот о чём. На московском этапе умер 22-летний велогонщик Павел Свешников. Вы тоже участвовали в той гонке. Что вообще произошло в тот день? — Расскажу, как это было с моей стороны. Наши старты как раз закончились, и мы ждали награждения. В этот момент шла групповая гонка, где ехал Павел. Чисто визуально и психологически все привыкли к тому, что люди на треке падают и встают, или падают и лежат, если повреждение более серьёзное. Например, перелом ключицы для нас обыденное дело. Я не видел, как именно это произошло, но сказали, что он просто ехал и в какой-то момент, словно без причины, упал. Вокруг стояло около пятидесяти человек, и все поначалу просто стояли и смотрели. Опять-таки из-за того, что на треке все постоянно падают, никто не придал этому падению большого значения. Однако уже спустя какое-то время вокруг началась нездоровая паника. Когда я увидел, что Павлу стали делать массаж сердца, понял, что дела обстоят не лучшим образом. Затем всё отпечаталось в моей памяти как в тумане: помню, что его увезли на носилках с трека и объявили, что соревнования прекращаются. Но, знаете, я до последнего верил, что с ним всё будет в порядке. Последний момент, который я застал, был связан с каретой скорой помощи. Она стояла на парковке и в ней его реанимировали. Мы постояли немного, затем я уехал. А уже через десять минут, а может и того меньше, мне набрали из какого-то СМИ и сообщили о гибели Павла. Когда я это услышал, меня просто прошибло, я был в настоящем шоке. Я пытался переубедить журналиста, говоря, мол, не может такого быть, я вот только отъехал, но новость действительно оказалась достоверной. К сожалению. Жутко было, никому не пожелаешь такого. — Были ли какие-то проблемы у парня со здоровьем? Вы не в курсе? — Я с ним хорошо знаком не был, но, как правило, спортсмены такого уровня постоянно проверяются. Вот даже по себе могу сказать, что мы каждые полгода проходим углублённое медицинское обследование: проверяемся у всех врачей, сдаём все анализы — в общем, проходит проверка от А до Я. Я сам жду официального заключения по смерти Павла. Я очень болезненно воспринял эту ситуацию и мне бы хотелось понять, что это было: патология или несчастный случай. Как мне известно, пока идёт расследование. — Сейчас, я так понимаю, у вас отдых. Что будет дальше? — Если верить официальным источникам, то у нас должен состояться чемпионат Европы в конце октября. Сейчас у нас небольшой отдых после серий Гран-при. 26 сентября мы выезжаем в Санкт-Петербург и будем готовиться к чемпионату России, который, в свою очередь, пройдёт за неделю до чемпионата Европы и будет отбором на европейское первенство. После России и Европы хотелось бы уехать на официальные тренировки, так как зимой в нашей стране тяжело с этим делом. Хотелось бы, чтобы были более комфортные климатические условия. — А куда? Границы же закрыты. Кстати, не скажется ли это на ваших планах? — Да, неопределённость в этом вопросе присутствует. Пока в мыслях есть Европа, а дальше по ситуации будем смотреть. Если границы останутся закрытыми, то подготовка будет проходить где-то на территории России. Когда наступят холода, у нас на треке в «Крылатском» будет очень много народу, поэтому этот вариант не подходит. Проводить полноценные тренировки (мы, бывает, разгоняемся иногда свыше 80 км/ч), когда на треке и дети, и любители, очень опасно. Например, в Омске сейчас очень хорошие условия для тренировок, мне очень там нравится. Весь велотрек бывает в нашем распоряжении. С одной стороны, это грустно, что в Омске велотрек пустует, но для спортсменов это плюс. В последний раз на этом треке была только наша команда, было всё очень безопасно и качественно устроено как в отношении проживания, так и в отношении питания.
