Ильнур Закарин: «Могу сказать, что сезон был суперпровальный. Были места в десятке в общем зачете многодневок, но это не то, что я хотел»

– Сезон завершили очень рано, последней гонкой стал «Тур Польши» в августе, предыдущие годы гонялись до октября. В чем причина?

– Сезон как-то не складывался, были травмы, поэтому мне дали время перезагрузиться, чтобы я завершил сезон пораньше и начал подготовку к следующему тоже пораньше.

– В этом году у вас всего 45 гоночных дней, общий объем гонок составил 7140 километров. По сравнению с 2016–2018 годами, когда общий километраж составлял порядка 10-12 тысяч, тоже немного. Это стало исключительно следствием раннего завершения или были другие причины?

– Именно из-за раннего завершения. Вообще, если оценивать этот сезон, то могу сказать, что он был суперпровальный. Нигде не получилось показать результаты, да, были места в десятке в общем зачете многодневок, но это не то, что я хотел.

– То, что не получается ехать гонки Про-тура, сильно мешает?

– Мешает. Я провел много временил в командах Про-тура, где план на то, через какие гонки подводиться к основным стартам, всегда выполнялся четко.

А сейчас для участия в гонках Про-тура нам надо получить приглашение. И даже если мы его получаем, то сложно бороться с командами высшего эшелона, готовясь через гонки уровнем ниже. Там другая конкуренция, скорости, усилия, и сложно после этого стартовать в высшей лиге велоспорта.

– Упомянули травмы в этом году. О чем именно речь?

– На многодневке «Тиррено-Адриатико» упал и, несмотря на небольшую скорость в тот момент, ушиб бедро, которое затем меня какое-то время тревожило. После этого все как-то не заладилось. Сразу после «Тиррено-Адриатико» поехал «Вуэльту Каталони», но даже не смог ее доехать, сошел именно из-за бедра. Состояние улучшилось только где-то к маю.

– В Токио на Олимпиаде вообще сошли. Что там случилось? Были заявления, что техничка не смогла передать питание.

– Нет-нет. Зная, какие ситуации бывают на гонках, я взял с собой достаточно еды, и то, что не довезли питание, на меня вообще никак не повлияло.

К Токио я подводился через гонку на Сардинии, и хотя она мне совсем не подходит, чувствовал я себя нормально, атаковал, и команда была настроена хорошо. 

На Олимпиаду прилетел очень поздно, за полтора дня до старта, и меня именно в день групповой гонки накрыла акклиматизация. Это моя вина, я уже извинялся за это. 

Было жестко, да. Я сошел. Слабость началась еще на пригорках до основных подъемов, я смотрел на пульс, он был 180-190 ударов, а мы еще даже до гор не доехали, – рассказал Закарин.