Команда ОК. Как сборная без флага и гимна точку ставила

Обозреватель «Чемпионата» Лев Россошик в своей рубрике «В мемориз» вспоминает об Играх во Франции, которые были не похожи ни на предыдущие, ни на последующие. ОК и белый флаг с пятью кольцами Четверть века — дата существенная: юбилейная, знаковая, памятная. Тем более что происходившее в феврале 1992 года во Франции спортивное действо под названием ХУI зимние Олимпийские игры отличались от всех предыдущих пятнадцати более чем существенно. На это повлияло множество обстоятельств, в большей степени политических. Если анализировать события в хронологическом порядке, то это крах Берлинской стены и объединение Германии, полный развал СССР и отделение ряда республик от СФРЮ, в простонародье Югославии. Самое удивительное, что олимпийские старты во Франции и распад великой державы, какой был Советский Союз, отделяло меньше двух месяцев. Понятно, что возникло множество вопросов о статусе команды, её финансировании, комплектовании, экипировке… Я уже писал в очерке о выдающемся деятеле международного олимпийского движения Виталии Смирнове, как происходило, с одной стороны, размежевание стран, а с другой, объединение их олимпийских комитетов для выступления в Альбервиле и Барселоне. Инициатива принадлежала тогдашнему президенту МОК Хуану Антонио Самаранчу, который смог договориться с президентом России Борисом Ельциным, поддержавшим инициативу испанского барона. А Смирнов придумал вариант, при котором все вновь образованные олимпийские органы в новых государствах продолжали какое-то время — до ближайшей 101-й сессии МОК в Монако в 1993 году — находится под контролем Москвы. И в Альбервиле, а позже в Барселоне, выступала Объединённая команда (с аббревиатурой ОК). Латвия, Литва и Эстония направили во Францию и в Испанию свои национальные сборные. Впервые с 1936 года на Играх единой командой (не путайте с ОГК, участвовавшей на Олимпиадах с 1956 по 1964 годы) выступала Германия, а также самостоятельно заявились на Игры бывшие югославские, но уже ставшие независимыми государствами Хорватия и Словения. >>> Первый русский, увидевший свет в конце тоннеля А белый флаг с пятью переплетёнными олимпийскими кольцами на церемонии открытия в Альбервиле было доверено нести пятикратному чемпиону мира по конькам Игорю Железовскому из Белоруссии. Таким образом, зимняя Олимпиада-1992 собрала рекордное число участников и стран за всю историю зимних Игр — 1801 спортсмен (из них 488 женщин) из 64 государств. Первые и последние Увеличение числа участников, а соответственно и прочих членов олимпийской семьи, в том числе и журналистов, которых приехало во Францию почти 7 тысяч (в полтора раза больше, чем в Калгари), расширение программы соревнований и в связи со всем этим возросшая популярность сделали своё дело: возникла необходимость в разведении по времени зимних и летних Олимпиад, до этого проходивших исключительно в високосные года. Так Игры в Альбервиле стали последними, организованными в году с 366 днями. Собственно, это мудрое решение было принято МОК ещё в 1986 году, хотя в то время мало верилось, что на земном шаре произойдут столь глобальные изменения. С той поры Олимпийские игры стали проводиться по високосным годам, как и прежде, летние, а между ними зимние. Впервые на Играх были разыграны комплекты наград в шорт-треке, фристайле и женском биатлоне. Наконец, в последний раз конькобежцы спорили за медали на стадионе под открытым небом. Все последующие олимпийские состязания скороходов проходили под крышей. А ещё в Альбервиле в связке с традиционной Олимпиадой состоялись Паралимпийские игры. И с этого момента таким тандемом были отмечены все последующие Олимпиады, как летние, так и зимние. Любопытная история случилась и с автором этих строк. В середине августа 1991 года в нашей стране стала выходить новая ежедневная газета «Спорт-экспресс», основу которой составили журналисты, в один день за полтора месяца до этого покинувшие «Советский спорт». Разумеется, к выходу нового издания сроки аккредитации на Игры 1992 года уже прошли и получить дополнительную квоту не было никакой возможности. Благо, двое из покинувших существовавшее, кстати, с 1924 года — года первых зимних Игр — издание журналистов были от него аккредитованы в Альбервиле. Один вопрос был снят. С другим — поиском денег на поездку было сложнее. Но и его правдами и неправдами удалось решить, во многом благодаря заслуженному мастеру спорта Василию Мачуге, тогдашнему руководителю российского Госкомспорта. Помогли и французские коллеги, внёсшие за нас аванс за проживание в комнатке небольшого шале, расположенного ещё выше в горах неподалёку от пресс-центра, (название с годами забылось), минутах в 20 езды на минивэне. Олимпиада или чемпионаты мира? Это сейчас, через столько лет и при возможности сравнить с прочими аналогичными белыми Олимпиадами на разных континентах, Игры в Альбервиле кажутся какими-то несуразными. Прежде всего потому что уж больно разбросанными географически они оказались в этой части Французских Альп под названием Савойя. Собственно, в самом Альбервиле разыгрывалась всего треть комплектов наград из 57 — в коньках, фигурном катании и шорт-треке. Соревнования в остальных дисциплинах состоялись в разных вовсе не близлежащих зимних курортах. Так, горнолыжники соревновались в Валь д'Изере и Мерибеле, в Мерибеле же проходил и хоккейный турнир, стадион для биатлона и лыжных гонок соорудили в Лё. Сези, трасса для бобслея и саней была сооружена в Ля Плане, двоеборцы и прыгуны с трамплина спорили между собой, наверное, в самом привлекательном, правда, много позже, для российских олигархов Куршевеле, а фристайлисты дебютировали в Тине. Да что там говорить, если главный пресс-центр, откуда, собственно, и передавались тогда все материалы (ни ноутбуков, ни мобильных телефонов в ту пору ещё не существовало) находился на довольно приличном удалении от Альбервиля в местечке Ля Лешер — в помещении то ли бывшего вокзала, то ли паровозного депо. Короче, чтобы добраться к моменту старта, скажем, до лыжно-биатлонного стадиона в Лё Сези, надо было подниматься ни свет, ни заря — не позже пяти утра. Вообще, с транспортом для прессы на всех зимних Играх, кроме сочинских, было множество проблем. Самое удивительное, что это вовсе не волновало организаторов. В первый же день соревнований, 9 февраля, когда лыжницы соревновались на дистанции 15 км, уже оказавшись в Лё Сези, вдруг обнаружил, что последний автобус по расписанию отправляется в ГПЦ за полчаса до объявленной пресс-конференции с призёрами соревнований. В том, что наши девушки будут на пьедестале, сомнений не было. Пришлось устроить небольшой скандальчик местным организаторам. В итоге расписание шаттлов менять не стали, а чтобы отделаться от назойливого россиянина, мне было выделено персональное авто, и я с комфортом добрался до Ля Лешера, перед этим пообщавшись с нашими лыжницами, которые в первой же гонке завоевали золотую (Любовь Егорова) и бронзовую (Елена Вяльбе) медали, а великая Раиса Сметанина, для которой Игры во Франции были уже пятыми по счёту и через неделю после их окончания лыжнице исполнилось 40 лет, оказалась четвёртой. Первое золото ОК Сметанина стартовала второй, и все, кто бежал следом, ориентировались на её время на отрезках. Но нам очень хотелось, чтобы Рая зацепилась за медаль. И до последнего верили, что это возможно. Увы, не хватило совсем чуть-чуть. «Было очень обидно, — написал тогда в репортаже из Лё Сези. — Что и говорить, заслужила Сметанина медаль — за свой адов труд, за долготерпение, за любовь и преданность лыжам. Но хочется верить, что не вернётся она на родину без награды и на этот раз — впереди ещё много гонок, а удачное выступление в первой почти гарантирует ей место в эстафетной команде». Так оно и вышло. После финиша, бросив беглый взгляд на табло, где ещё светились результаты гонщиц на последнем контрольном отрезке, Раиса мгновенно оценила ситуацию: «Люба должна выиграть сегодня». Когда Егорова финишировала и её, было, бросились поздравлять, лыжница попросила не спешить, заявив, что главные соперницы ещё на дистанции. Благо, всё закончилось для нас как нельзя лучше. На пресс-конференции дотошные западные коллеги много лезли в политику: как вам чувствуется в новой обстановке, когда распалась некогда мощная империя? Но спрашивали и по делу: — Сколько времени вы тренировались на высоте перед этой гонкой? — 12 дней в Австрии и неделю здесь, в Лё Сези? — Как вы расцениваете организацию соревнований на Играх? — Ужасная организация: хватают за руки, куда-то водят, ничего понять нельзя. Мне не понравилось. — Столкнулись ли вы с техническими трудностями во время гонки? — Я шла, как и планировала. Знала, что испытание это непростое, но информация была поставлена чётко. — Могли бы вы прибавить в конце дистанции, если бы соперницы наступали вам на пятки? — Вряд ли. Заканчивала дистанцию из последних сил. — Где вы сегодня выигрывали у своих соперниц? — Наверное, на подъёмах. Я вообще люблю такой, как здесь, жёсткий наст. Люблю толкаться палками. — Как вы оцениваете вашу первую золотую олимпийскую медаль? — Очень высоко. Может быть, это моя первая и последняя Олимпиада. Слукавила Люба, сегодня-то мы знаем: она выступит ещё и на Играх в Лиллехаммере, а всего в её коллекции наберётся аж шесть высших олимпийских наград, не говоря о медалях прочего достоинства. Первое золото в женском биатлоне Через два дня после лыжниц впервые вышли на олимпийскую дистанцию биатлонистки — 7,5 км и два огненных рубежа. Уже упоминал, что этот вид дебютировал в программе зимних Игр. И большинству участниц не повезло: к моменту, когда первые номера финишировали (и среди них наша Елена Белова, в итоге оказавшаяся третьей), повалил такой снег — не зги не видно, началась метель. Но он не помешал олимпийской чемпионке Калгари в лыжной (не биатлонной, нет, а именно лыжной) эстафете Анфисе Резцовой чисто и быстро отстрелять «лёжку». Разумеется, все соперницы проигрывали ей по ходу. Но на втором рубеже в «стойке» стрельба у новоявленной биатлонистки не заладилась — в итоге три промаха, и она ушла на дистанцию только четвёртой, уступая почти 20 секунд чешке Иржине Адамичковой и по две секунды болгарке Надежде Алексиевой и немке Антье Мизерски. Но на оставшихся двух с половиной километрах Резцова так прибавила, что её время на финише оказалось почти на 16 секунд лучше завоевавшей серебро Мизерски. — Счастлива — нет слов, — призналась Резцова после финиша. — Я на Олимпийских играх второй раз подряд, но личной победы не одерживала: была чемпионкой в эстафете и завоевала серебро за второе место на двадцатке. Сегодняшний успех дорог вдвойне, потому что стала вообще самой первой олимпийской чемпионкой в биатлоне. А ведь занимаюсь этим видом спорта всего второй год — с лета 1990-го. Муж уговорил — сама бы никогда не отважилась сменить спортивную специальность. Он у меня бывший биатлонист, а сейчас тренер. Всё время занималась с мужчинами. Вначале под руководством мужа, затем попала в первую команду. Очень важно, что стрелковую подготовку проходила именно с ребятами — очень многому у них научилась. Вообще-то для меня примером явился поступок известной норвежской лыжницы Греты Нюкельмо, которая после Олимпиады в Калгари перешла в биатлон. Когда в прошлом году увидела её в деле, напророчила победу в спринте на чемпионате мира в Лахти. Она и выиграла, а ещё завоевала серебро на 15 километрах. Тогда же и подумала: а я-то чем хуже? Как видите, всё получилось удачно. Правда, три промаха в «стойке» отношу по-прежнему к нестабильности в стрельбе. К тому же очень мешал жуткий снегопад. Вообще-то, для меня чем сложнее условия, тем лучше. Снег на лыжне — не проблема. Правда, рельеф здесь очень сложный, особенно на подходе к стрельбищу. Обычно в этом месте дистанции делают пологий спуск, чтобы можно было немного восстановить дыхание перед стрельбой. Здесь же, напротив, длинный крутой косогор. Говорят, что к моменту, когда надо вскидывать винтовку, сердцебиение доходило до 180 ударов в минуту. Кошмар! Но интересно… Последнее золото хоккеистов На сборную Виктора Тихонова никто не ставил. Поначалу. Ведь буквально в самый канун Игр в НХЛ отправилась целая плеяда — то ли восемь, то ли девять — ведущих игроков. А по существовавшим в то время правилам путь назад, не в родную страну, а на Олимпийские игры, им был заказан. Только в 1998 году в Нагано впервые в хоккейном турнире сыграли профессионалы. И в Альбервиль великий тренер отправился, по сути, с молодёжью, талантливой, безусловно, и настырной, стремившейся непременно доказать, что они ничуть не хуже других, тех, кто уже отправился в Северную Америку, и попасть на карандаш энхаэловским скаутам. Даже в отдельных предальбервильских интервью Тихонова можно было уловить мысль об этом: его парни будут стремиться поярче себя проявить на Олимпиаде, чтобы потом получить более выгодный контракт в профессионалах. И вместе с молодёжью были два безусловных состоявшихся мастера — Вячеслав Быков и Андрей Хомутов, которые предпочли Швейцарию Северной Америке. Честно скажу, до Мерибеля добрался лишь к полуфиналу: собственно, успеть везде было не реально, потому и отложил посещение хоккея напоследок, тем более расстояния в Савойе, как вы уже прочитали, были неблизкие (кто-то из коллег не поленился — подсчитал, что провёл в автобусах во время Игр в общей сложности едва ли не сто часов). А тут полуфинал. Да ещё какой — с американцами. Перед началом игры пообщался с Владиславом Третьяком, хотелось узнать компетентное мнение о предстоящей встрече. А он, как впрочем, и многие вокруг, вспомнил вначале проигранный американцам финальный матч 12-летней давности на Белой олимпиаде в Лейк-Плэсиде. И только потом с уверенностью и неким пафосом заметил: «Нынешнему поколению наших хоккеистов вполне по силам стать чемпионами». Это был не прямой ответ на поставленный вопрос, который, тем не менее, подразумевал, что американцы должны быть обыграны однозначно. Всё-таки произошло. Хотя после двух периодов на табло горели цифры 2:2. Даже не стал интересоваться, что говорили в перерыве тренеры (Тихонову на сей раз помогал Игорь Дмитриев), но третий период наши хоккеисты начали так, что стало ясно: дополнительного времени, а тем более буллитов на сей раз не будет. На бедного Рея Лебланка, классного вратаря, между прочим, с первых секунд обрушился такой град бросков, что он не успевал работать клюшкой и ловушкой, был вынужден отбивать шайбы даже шлемом и маской. Итог — 5:2. На следующий день предстоял финал с канадцами. «Обыграем мы их завтра, вот увидишь, — заверил Евгений Майоров, к тому моменту уже популярный телекомментатор, а вообще-то замечательный хоккеист, олимпийский чемпион 1964 года. — Признаться, такой игры, как с американцами, давно не приходилось комментировать. Когда тройка Быкова разыграла классическую комбинацию и счёт стал 3:2, комок к горлу подступил — так мне это старые прекрасные времена напомнило». Перед началом финала поразили пустые места на трибунах, хотя на кассах висела табличка «Все билеты проданы», и множество канадских флагов — куда взор ни бросишь. У нас же и флага-то своего не было — не выставишь же, в самом деле, штандарт с пятью олимпийскими кольцами. Игра с самого начала завязалась какая-то нудная: соперники не рисковали особо, строго действовали в обороне, предпочитая контратаки. Тем не менее некоторое территориальное преимущество было у нашей команды. Но как стена стоял в воротах Шон Бурк. После двух периодов, как и накануне с американцами, ничья. Только на сей раз на табло значились нули. Но с приближением окончания матча возрастало напряжение. И уж коли внешне спокойный Тихонов иногда срывался на фальцет, это было лишним подтверждением накалённой до предела обстановки на льду и около. Размочить счёт удалось всего через минуту и одну секунду после начала третьего отрезка — Евгений Давыдов с Вячеславом Буцаевым выкатились против Бурка. Первый бросил — не попал. Второй же отскочившую от борта шайбу не задумываясь послал мимо не успевшего встать в стойку вратаря. Следующего гола пришлось ждать более 15 минут. На 56-й минуте это сделал Игорь Болдин. Но и полутора минут не прошло, как соперникам удалось сократить разрыв — 1:2. И оживились приунывшие было трибуны. И засуетились на льду канадцы — вот она, возможность отыграться! Они всем кагалом бросились к нашим воротам, а Быков с Хомутовым поймали соперников на контратаке и провели решающую шайбу. Всё. Именно всё, вообще всё: больше ни на одних Играх — ни в Лиллехаммере, ни в Нагано, ни в Солт-Лейк-Сити, ни в Турине, ни в Сочи отечественным хоккеистам выиграть не удалось. Итог странных Игр По завершении каждых Олимпийских игр — будь-то летние или зимние — президент МОК в своём заключительном выступлении благодарит организаторов и непременно называет их лучшими в истории. Правда, речь Самаранча мы на сей раз не слышали — уже ехали в поезде во французскую столицу. На закрытие не пошли: они и без того нам наскучили — эти так называемые странные Игры. Уж коли на церемонии открытия зрители чуть ли не зевали, то можно было предположить, что было на прощальном рауте. — Это были худшие Игры из всех, в которых я участвовала, — призналась на пресс-конференции после награждения испанская горнолыжница, олимпийский призёр Албервиля Бланка Фернандес-Очоа, для которой эта Олимпиада была четвёртой. — Понимаете, здесь совсем не чувствуется олимпийский дух, как было прежде. Скорее, это чемпионат мира или даже этап Кубка мира. Шесть олимпийских деревень на жутком расстоянии друг от друга. Мы даже не могли поболеть за своих соотечественников. И ей вторили все без исключения спортсмены, стартовавшие на этих Играх. Но для ОК, команды, собранной в пожарном порядке, 23 завоёванные награды, из которых 9 золотых, — это был несомненный успех, которого никто не мог предсказать. Лучше выступили только немцы. Так, наверное, должно было и быть. Но и у них оказалось всего на одно золото больше нашего. Отличились российские (именно российские, это не ошибка) лыжницы (3 золота, 2 серебра, 4 бронзы), у фигуристов было 3 высших награды и по одной серебряной и бронзовой медали, биатлонисты поимели по две награды каждого достоинства. Даже в совсем новом для нас шорт-треке — и то удалось завоевать бронзу в женской эстафете. Кстати, абстрагируясь от ОК, отмечу, что 22 медали — чисто российские, только одно золото для Украины завоевал фигурист Виктор Петренко. И не стану корить за неудачи представителей прочих дисциплин, памятуя о том, в какой политической и экономической ситуации оказались вновь образованные страны бывшего и только что распавшегося Союза. Ведь та же Россия осталась без баз некогда возведённых в республиках великой страны — в Прибалтике, на Украине, на Кавказе, в том же Казахстане (Медео имею в виду). Через два года в Лиллехаммере ОК уже не существовала, команды каждой из стран приехали самостоятельно. Но это уже совсем другая история.