Шамиль Тарпищев: Если бы не Ельцин, у нас не было бы сейчас такого тенниса. ЭКСКЛЮЗИВ

Гостем программы «Евразия Дословно» стал президент Федерации тенниса России, заслуженный мастер спорта Шамиль Тарпищев. С ним пообщалась корреспондент телеканала «МИР 24» Надежда Сережкина.

- В этом году исполняется 90 лет со дня рождения Бориса Николаевича Ельцина, можете поделиться воспоминаниями как друг и как тренер. Каким он вам запомнился?

Шамиль Тарпищев: Феноменальный человек. С большой харизмой. Я как-то вспомнил момент, когда мы сидели с ним на Косыгина, 42, где спортивный объект у нас был. И я ему говорю: «Борис Николаевич, надо бы написать про вас книгу, какой вы человек». Потому что это, говорю, ваше преимущество. Потому что вы как большой человек с харизмой представляете Россию, и вас народ должен знать с этой стороны. Он на меня посмотрел так и говорит: «Ты что, хочешь, чтобы я о себе книгу написал?». Это подчеркивает его большой юмор, который был незаменим.

Еще у него было титаническое здоровье. Я вспоминаю много моментов, например, один из них, когда он говорит: «У тебя завтра день рождения, надо, чтобы запомнилось. Это было на Бочаровом ручье. 7 марта. Он звонит мне в 7 утра. На улице дождь со снегом, вода 7,4 градуса. И мы идем купаться. Это было на Черном море. Он босиком прошел по пирсу, нырнул в воду, окунулся и вышел. А когда он вышел, обтерся полотенцем и говорит: «Ну что, по второму заходу?» Вот это мне очень запомнилось.

Я просто подчеркиваю: всегда он находил какие-то неординарные варианты, которые запоминались. Человек он был очень широкой души. Фантастической силы воли. И настоящий сибиряк. Глыба, если говорить по-простому.

- Вы познакомились в 1988 году, еще до того, как Ельцин стал президентом. Как произошло это знакомство? Как так случилось, что он, убежденный волейболист, взял в руки ракетку?

Шамиль Тарпищев: Вообще очень неожиданно было. Мы со сборной России по теннису играли на пляже в футбол, и мяч откатился, я побежал к кромке воды, чтобы его достать, побежал и нос к носу столкнулся с Борисом Николаевичем. Я не ожидал, потому что я его до этого видел всего один раз в Москве, когда он ходил по магазинам. От неожиданности я решил поздороваться и сразу позвал его играть в теннис. А он говорит: «Я только начал, я еще мало играл». Я говорю: «Давайте сыграем пару». А он говорит: «Пару я вообще не играл». И с этого началось... Побеседовали три – четыре минуты и договорились сыграть парную комбинацию в санатории «Рижский залив». С этого и началось наше общение.

- Вы как тренер как выстраивали его график, рекомендации давали какие-то?

Шамиль Тарпищев: Тут надо сказать, теннис прежде всего был ему подспорьем в работе. Потому что впоследствии, даже когда пытались сделать импичмент Борису Николаевичу, я зашел и предложил ему сыграть в теннис. И когда мы поиграли, он говорит: «Это был первый раз, когда в теннисе у меня голова не отдохнула».

Теннис – такая игра, когда один на один или двое-надвое играешь, так увлекаешься игрой, что голова отдыхает, ты забываешь обо всем, и он рассматривал теннис как вариант, который помогает работе. Это релаксация после трудового дня.

- Шамиль Анвярович, уральский характер Бориса Николаевича Ельцина на корте проявлялся?

Шамиль Тарпищев: Несомненно. Не только уральский характер, но у него вообще мобилизация нервной системы была фантастическая. Потому что он в худших ситуациях играл лучше, это характерно для спортсменов высокого класса. И не случайно. Он был мастером спорта по волейболу, а волейбол своей подачей близок к теннису. У него подача была основным оружием. Поэтому мы в паре никогда не проигрывали.

- Он мог во время игры поддаться?

Шамиль Тарпищев: Я думаю, что такие сильные личности, как Борис Николаевич, никому не должны поддаваться, и он не поддавался. Всегда играл на результат. Иногда было очень тяжело.

- То, что у него не было двух пальцев и фаланги на руке – ему это не мешало?

Шамиль Тарпищев: Нет, абсолютно. Потому что привыкаешь, это же технический прием, привыкаешь.

- Вы в одном из интервью рассказали, что ездили вместе с Ельциным на Уимблдон, где он увидел Марию Шарапову и признал ее талант. То есть он так разбирался, что мог и со стороны оценить игру?

Шамиль Тарпищев: Здесь вообще уникальный вариант. Мы собирались уже уезжать с Уимблдона, и я говорю: «Тут восходящая звезда Шарапова должна играть». Он захотел посмотреть. Я говорю: «Но они играют на самом дальнем корте». Там с одной стороны трибуны, а с другой лужайка. И он пошел.

Потом мы должны были уже уезжать, шли к выходным воротам стадиона, там было кафе для спортсменов, и он говорит: «Вообще-то я хотел бы Машу поздравить». Я пошел к ней, увидел ее, сказал: «Маша, Борис Николаевич хочет тебя поздравить с победой». Она бросила поднос, выскочила, побежала, он ее поздравил. Он, когда мы уезжали, сказал такую фразу: «Да, она молодая, но она должна выиграть Уимблдон. И она в этом году выиграла у Серены Уильямс».

- Шамиль Анвярович, что вас объединяло, что тренерство переросло в многолетнюю дружбу? Умел ли вообще Ельцин дружить?

Шамиль Тарпищев: Наверное, главное было то, что он обладал очень хорошим юмором. Юмор нас спасал. Он очень силен был в диалогах, моментально реагировал на события. Ему легко было разговаривать с любыми политиками, не только у нас, но и за рубежом. Вообще эти качества... Так как я не считаю себя политиком, и мне было легко писать спортивные отчеты, тема эта звучала, и именно легкость отношения сблизила нас. Мне не за что было его обижать в цитатах, а ему было легко со мной, потому что в области спорта, как и я, он был дока. Общих тем находилось много, баек много, и это разряжало обстановку.

- Президентство его сильно изменило как человека? Он разделял Ельцина-президента и Ельцина-друга?

Шамиль Тарпищев: Ельцин-президент восхищал. В то страшное время, связанное с тем, что баррель нефти стоил около 10 долларов, и денег у страны не было, а решения никто не брал на себя в силу развала. Я как вспоминаю, что мы играли в теннис в Сочи на площадке, и пришло в одно воскресенье 10,5 килограммов бумаг, которые надо просмотреть и подписать, потому что никто не мог на себя брать ответственность, а он мог и решал. Я думаю, что эта титаническая работа – а он рано ложился спать и очень рано вставал – эта работа и подорвала его здоровье. Потому что никто, например, не знает, но он мог в холодной воде – до 9 градусов – под водой продержаться до 2 минут. Конечно, если бы не вот эта спрессованная ситуация, не эта нервотрепка, которая была изо дня в день, ответственность, подорвали его здоровье.

Шамиль Тарпищев: Да, была, была такая ситуация. Еду я в Крыму, за рулем, на машине, вдруг звонок. Звонит Борис Николаевич. Спрашивает: «А на каком месте Жидкова находится в рейтинге?». Я говорю: Извините, дайте я вам через 10 минут позвоню. А там уже очередь из машин сзади, все сигналят! И он говорит: «Ну вот! Я интересуюсь теннисом, а ты нет».

- Шамиль Анвярович, спасибо вам большое за это интервью.