Интервью с юниоркой Ксенией Зайцевой: о помощи федерации тенниса России, финансовых трудностях и тренировках за границей
18-летняя Ксения Зайцева поделилась, помогают ли юниорам теннисные чиновники России.
Не секрет, что в юниорском теннисе много звёзд из России: на старте профессиональной карьеры «Шлемы» брали и некоторые нынешние топы. Правда, в про-туре раскрылись уже не все. На этой стадии и Ксения Зайцева. Девушка уже доходила до полуфиналов юниорских ТБШ, сегодня она занимает и место в рейтинге WTA — 853-ю строчку.
В интервью «Чемпионату» Ксения рассказала о финансовых сложностях в юниорах, помощи Федерации тенниса и планах в про-туре. А ещё поделилась, почему не тренировалась в мировых академиях и планирует ли.
«Надеюсь, в следующем году буду подниматься в рейтинге и попаду на Australian Open — 2024»
— Ксения, для многих ты — новое лицо в теннисе. Расскажи о себе и своём стиле. — Мой стиль игры разнообразный. При переходе из детского тенниса в юниорский тренер как раз и развивал такую игру: чтобы я со своим невысоким ростом могла переходить в атаку, когда это нужно, держать мяч на вращении, укорачивать и резать. Так что всё это при мне. Хочу добавить игры у сетки, чтобы завершать розыгрыши активнее и не бояться идти на воллей: пробивать его достаточно уверенно, атакующе и по месту. И потом уже добивать с лёта. Люблю играть слева по линии из неудобного места. Тренер всегда говорил, что на грунте, например, нужно играть, как Симона Халеп, но кумиров в женском туре у меня нет.
— Из-за атакующего стиля тебе ближе хард? — Раньше очень любила хард, не понимала, как можно играть на грунте. Но сейчас не могу сказать, какое покрытие любимое. Грунт или хард — и там, и там чувствую себя достаточно комфортно. На Уимблдоне очень понравилась трава. Наверное, из всех покрытий трава — любимое. В юниорском туре три-четыре травяных турнира. В 2021-м из-за определённых проблем с визой прилетела за два дня до квала Уимблдона, но прошла его. Уже в основе добралась до второго круга в личке, в паре — до четвертьфинала. — 18 лет — возраст для перехода в про-тур. Но цифры — это одно, ментально и физически готова ли ты? — Уже могу и готова играть на высоком уровне, да и девочки, кто играл со мной на юниорах, уже там, уже подбираются к «Большим шлемам». У меня начало было неудачным — год во взрослом туре прошёл не очень. Но надеюсь, что в следующем активизируюсь и буду подниматься в рейтинге, чтобы попасть на Australian Open — 2024 — без разницы, в квал или основу.
«Нравится тренироваться в Москве, но посмотрим, какая будет ситуация»
— В связи с мировой обстановкой насколько сложно российским юниорам получить уайлд-кард? Как это возможно? — Если Александр Островский (руководитель Академии Островского. — Прим. «Чемпионата») проведёт турнир, где бы он был директором, тогда возможно получить карту. Мы на них не надеемся. Так что всё сама. А в Академии Островского я лишь резидент, не ученик: могу пользоваться всеми условиями, так как это и наша база. Тренер, например, должен быть обязательно из академии. Стать её учеником уже поздно — они своих детей поднимают. Я — сложившийся игрок, меня не надо вести. Мы там не на постоянной основе, а платим определённую сумму: в это входит какое-то количество часов, и в год мы можем приезжать, пользоваться.
— В твоём возрасте многие нынешние топы — от Даниила Медведева до Дарьи Касаткиной — уезжали тренироваться в Европу и США. Не планируешь? — Нравится тренироваться в Москве. Александр Сергеевич как раз открывает филиалы Академии в Дорстене в Германии, планирует в Дубае. Не знаю, что будет дальше, но сейчас я тренируюсь в России. Может, буду тренироваться в Европе, может, нет. Посмотрим, какая будет ситуация, какие условия. Но ни в одной европейской или американской академии не была, нет такого опыта. Всегда тренировалась в Москве. — Из принципа? — Мы считаем, что нужно ехать тренироваться не в академию, а к конкретному тренеру. А пока все мои тренеры в Москве. Так что не планирую ехать в какую-то академию ради академии. Считаю, должна тренироваться с тем тренером, который мне подходит. Пока же в поиске.
— Держать уровень без тренера так долго возможно? — Полгода была без тренера, только со спаррингом. Иметь тренера всё-таки важно, но можно и без него. — Почему не получается найти того самого? — Обстоятельства. Тренер по ОФП один, и пока считаю его своим основным. С детства со мной работали тренеров пять — детский, например, вёл долго. Сейчас со мной работает главный тренер Академии.
«Очень сложно, но пока сами справляемся»
— Грустно ли не иметь возможности выступать за сборную в сегодняшних условиях? — Заметили в юниорской сборной, когда мне было, наверное, лет 15 – тогда и пригласили. И после этого то карантин, то ещё что-то [мировая обстановка], поэтому так получилось, что я ни разу не выступала за неё. — Многие теннисисты говорили, что без состоятельного спонсора просто не поднять ребёнка в теннисе. Это ваш случай? — Мне очень сложно, но пока сами справляемся. Федерация иногда помогает. «Мы с папой очень надеемся, что когда-нибудь нам воздастся, — неожиданно к диалогу подключается мама Ксении Елена. — Мы средний класс, не продаём последние штаны, но, конечно, основная часть дохода уходит на дочь. Ещё маленькой она сказала: «Я буду играть в теннис. Если можешь, помоги, иначе не мешай — всё равно буду играть». Подумалось: куда же вкладывать как не в своих детей?»
— Просили помощи у федерации? Какую роль в карьере она играет? — Помощь есть, она не покрывает всё, но какие-то вещи. Это приятно на самом деле. Они оплачивали «Шлемы» — это билеты, проживание, которое иногда бесплатно, а иногда — нет. Туда же едет прикреплённый за этим возрастом капитан, он формирует команду: несколько девочек по рейтингу — кто выше. Это, примерно, четыре-восемь человек. Грубо говоря, оплачивают семь человек, восьмого уже оплачивать не будут. Иногда это работает так: «О, вы поехали на «Ролан Гаррос». Потом выясняется, что нам могут возместить билеты. Какая-то компенсация есть, но она не покрывает всё. Они ведут игроков, но на каждого своя небольшая сумма. Есть контракты, которые продлевают или замораживают, потому что смутные времена.
— То есть, когда говорят, что федерация совсем не помогает, и это неправда? — Это тоже неправда. Помощь есть, уже приятно.