«Когда спрашивают, на кого надо равняться, у меня в уме сразу возникает Медведева». Польская фигуристка готова удивить на ОИ

Интервью Екатерины Кураковой. Польская одиночница с русскими корнями Екатерина Куракова недавно выступила на чемпионате Европы с новой короткой программой. Это был последний турнир перед Олимпийскими играми, путевку на которые фигуристка феерично завоевала осенью. Ради успеха эта хрупкая девушка когда-то не побоялась кардинальных жизненных решений: смены гражданства и переезда за океан в группу Брайана Орсера. Но пандемия нарушила стабильность. Целый год Екатерине пришлось тренироваться одной и затем искать новых наставников. Сейчас спортсменка живет в итальянском отеле с любимым щенком Эмилией и тренируется в академии Лоренцо Магри. В интервью «Матч ТВ» Екатерина рассказала о подготовке к Олимпиаде, новой программе и своем опыте разучивания четверных прыжков. «В Канаде у меня была большая команда. Но в стране тяжелая ситуация с карантином, и я, будучи иностранкой, не могла туда попасть с весны 2020 года» — Вашей семье наверняка пришлось многим пожертвовать за время с момента перехода под польский флаг. Как оцениваете свое решение с высоты обретенного опыта? — Оно определенно стоило того. Я счастлива, что родители меня поняли и поддержали четыре года назад. Польша дала мне шанс выйти на мировой уровень, кататься на одном льду с топовыми спортсменами, заниматься в разных крупных школах фигурного катания. Этот опыт поможет мне как тренеру и вообще в жизни. Конечно, я очень скучаю по семье, близким людям. С каждым годом это сложнее переносить. Ведь когда ты только окунаешься в новый мир, он безумно интересен, все воспринимаешь с восторгом, тем более в юном возрасте. Я отправилась на другой континент в 15 лет и первое время жила в эйфории. Но время идет-идет-идет, тоска накапливается. Это жертва во имя большой цели, хоть и хочется уже постоянного пристанища. — В прошлом году ваша жизнь кардинально изменилась. Правильно ли я понимаю, что причина смены тренера и переезда в Италию из Канады — в пандемийных ограничениях? — Да, в Канаде у меня была большая команда, прекрасные отношения со всеми тренерами. Но в стране тяжелая ситуация с карантином, и я, будучи иностранкой, не могла туда попасть с весны 2020 года. Весь прошлый сезон я этого ждала и очень хотела вернуться, но из-за коронавирусных мер вынуждена была тренироваться в Польше в группе танцоров. Мне, конечно, помогала тренер Сильвия Новак-Трэнбака, но она танцевальный тренер и могла что-то подсказать только по дорожкам шагов, но не прыжкам. А ведь они в моем виде — главные элементы. В итоге я смогла выступить на 6 соревнованиях: чемпионат Польши, чемпионат мира и еще внутренние польские турниры. Стало ясно, что, если я хочу прогрессировать, нужно что-то менять. Увы, таковы правила игры. Жизнь показала, что решение о новом тренерском штабе было верным. Канада до сих пор закрыта, и въехать туда можно, лишь имея гражданство или вид на жительство. — Почему вы выбрали академию Лоренцо Магри? — Во-первых, она расположена на территории Европы, и пандемийные ограничения позволяют ездить отсюда на соревнования. Во-вторых, я давно знаю Лоренцо. Мы часто пересекались на стартах, а потом я пару раз приезжала на сборы с участием Лоренцо и поняла, что он большой профессионал. Сейчас я каждый день занимаюсь под его руководством и двух замечательных тренеров из России — Ангелины Туренко и Алисы Миконсаари. — Расскажите о программах, которые сейчас исполняете. — В короткой первой половины сезона у меня образ экзотического зверя в зоопарке. Все на меня смотрят, а я сижу в клетке и не могу вырваться на волю. К моменту, когда заканчиваются прыжки, у меня получилось освободиться, и вот я бегу по длинной дороге. Весь мир открыт, я наконец-то могу быть тем, кем хочу. Программа называется «Я — это я». Смысл в том, что я такая, какая есть. На чемпионате Европы вы увидели новую короткую программу. Сменили ее, потому что, во-первых, песня «Steppe» Рене Обри очень неординарная. Это как играть в лотерею с шансами 50/50: либо очень понравится, либо будет непонятна. Рисковать на Олимпиаде не хотелось, поэтому мы с тренером и хореографом приняли решение поставить «Сентиментальный вальс» Чайковского. Это классика, и, на мой взгляд, программа получилась очень светлая. В наше тяжелое время всем очень не хватает лёгкости, радости, каких-то добрых моментов жизни. Вторая причина: я не до конца чувствовала «Steppe», как бы мы с тренером ни старались. А «Сентиментальный вальс» я рассматривала давно — очень уж нравилась эта музыка, я ее хорошо чувствую. «Каждый день после чемпионата мира я вставала с мыслью, что у меня есть последний шанс — единственный, запасного варианта не будет» — Как оцениваете свои выступления в текущем сезоне? — После прошлого я невероятно счастлива выступать и ездить за границу, ценю каждый старт. Особенно радует, что я могу кататься на стадионе перед зрителями — мне очень помогает их энергетика. В прошлом сезоне было тяжело без поддержки публики, а теперь все намного лучше, и с каждым стартом я прогрессирую. К концу сентября главной целью была олимпийская квалификация, и я завоевала ее на «Nebelhorn Trophy». Чемпионат Европы подарил много счастливых эмоций и отдачи от зрителей. Плюс, я обновила свой личный рекорд по баллам — это здорово! Так что, все идет по плану. — Этот сезон у вас вообще богат на соревнования. Вспоминаются слова Брайана Орсера в 2019 году о том, что вам пришлось пропустить постолимпийский сезон из-за смены спортивного гражданства, а в следующем вы «дорвались до соревнований». Участвовали и во взрослых, и в юниорских. Сейчас ведь происходит нечто похожее. — Согласна. В этом сезоне у меня уже 3 международных челленджера, 2 этапа Гран-при, отбор на Олимпиаду, чемпионат Польши и чемпионат Европы. Некоторые старты шли подряд с интервалами в несколько дней. А впереди Олимпиада, мир. Готова была ехать и на Универсиаду, но ее отменили. Поэтому хорошее сравнение. К слову, тот насыщенный сезон был самым успешным в моей карьере — когда наконец-то дорвалась. Надеюсь, этот сезон тоже принесет много радости. — Ваши эмоции, когда поняли, что отобрались на Олимпийские игры? — Сначала ощущение свободы. Каждый день после чемпионата мира (состоялся в марте 2021. — «Матч ТВ») я вставала с мыслью, что у меня есть последний шанс — единственный, запасного варианта не будет. И это не мировое первенство, которое можно подождать годик. Олимпиада раз в 4 года, и ты не знаешь, что с тобой будет через такой срок. Для одиночницы особенно актуально. Каждый спортсмен мечтает поехать на Олимпийские игры. Я знала, что даже одна тренировка — это шаг к большой цели. Очень тяжело было морально выдержать прессинг: у меня начались сложности со сном, всякие кошмары виделись. Поэтому, когда я поняла, что завоевала олимпийскую квоту, освободилась от гнетущих мыслей. А через несколько дней пришло осознание счастья. — Потом сон хоть нормализовался? — Знаете, не сразу. Следующие три дня после «Nebelhorn Trophy» я вставала в панике, что все сон, и на самом деле я еще не заработала свой счастливый билет. Медаль у меня лежит в шкафу, и когда среди ночи возникали сомнения, я подходила проверять: медаль реальная, значит, все правда. В голове не укладывалось, что я полгода себя морально съедала, настолько было тяжело, а по факту все зависело от 4 минут произвольной программы. Ты ставишь на чашу весов полгода своей жизни и эти 4 минуты… не укладывалось в голове. А позже, осознав, что сбылась мечта («Да, я сделала это!»), я почувствовала себя очень счастливой. «Прошлый сезон был тяжелым: я много лечила спину, проблемы были в том числе из-за тройного акселя» — Как-то вы сказали, что во время исполнения спиралей фигуристы-одиночники отдыхают. Поясните подробнее, пожалуйста! — Спираль помогает немножко восстановить дыхание, которое сбивается во время прыжков. На вращениях тоже тяжеловато дышать из-за скорости. А во время спирали ты стоишь в одной позиции, не делаешь резких движений. Успеваешь не только отдохнуть физически, но и показать эмоции, красиво подвигать руками. — Как насчет энергозатратности на дорожках шагов? — В начале сезона дорожку действительно тяжело выкатывать. Особенно Бенуа Ришо ставит дорожки, где активно задействован корпус. Я наклоняюсь, сажусь, встаю, еду… тяжело. Но потом организм запоминает, где как лучше дышать. Например, перед такой-то сменой корпуса надо сделать глубокий вдох. И я привыкаю. Не знаю, как другие фигуристы, но я слежу за такими нюансами. Накатав программу, становится проще. — Тренер Ангелина Туренко говорила в ноябре, что вы продолжаете работу над четверными прыжками и тройным акселем. Когда будете готовы исполнить эти элементы на соревнованиях? — Сложно ответить, ибо сейчас — перед Олимпиадой — я очень трепетно отношусь к своему здоровью. Прошлый сезон был тяжелым: я много лечила спину, проблемы были в том числе из-за акселя. У каждого спортсмена есть свое слабое звено в организме, которое иногда дает сбой. У меня это спина. На сегодня главная цель — подойти к Олимпийским играм в своей лучшей форме. — Четверной прыжок вам ставили еще в группе Натальи Дубинской. Расскажите подробнее о процессе изучения. — Да, мы работали над четверным вместе с Натальей Петровной и Станиславом Ковалевым. Очень помогало отсутствие страха — тренерам даже приходилось меня останавливать. Мы просто много пробовали (сначала на удочке), старались, и в итоге получилось. Не могу сказать, что здесь есть какой-то секрет и решающий момент. Ультра-си — результат труда и риска. У Натальи Петровны я приземляла квад на две ноги, а на одну получилось уже у Инны Германовны Гончаренко. — У вас большой географический опыт тренировок: Россия, Польша, Канада, теперь Италия. Сравните систему занятий в этих странах. — Если мы говорим про Россию и Италию, то у меня сейчас во многом похожи планы тренировок. Даже более комфортные, ибо в России было два длинных льда, а здесь три коротких. На утренней тренировке мы работаем над новыми элементами, комбинациями, прыжками с разных заходов. Вторая и третья тренировки посвящены оттачиванию программ. Все это очень полезно для связок, и времени на льду в итоге проводишь много — хоть и с перерывами. Сравнивая Россию с Канадой, есть разница во внимании тренера. Российский тренер занимается со всей группой, а в Канаде я помню так называемые уроки, которые длятся 15-30 минут. Ты занимаешься с тренером тет-а-тет и должен успеть что-то сделать за определенное время. «Смотрела, что творят на льду Ханю, Медведева, Фернандес, и понимала, что я должна очень много пахать, чтобы приблизиться к этому» — Вы занимались в группе Брайана Орсера полтора года. Можете выделить его главный тренерский талант? — Он очень сближается с каждым спортсменом и начинает его чувствовать. Вот что меня, к примеру, поражало. Откатаю я программу или отработаю несколько комбинаций, и думаю: «Может, попробовать каскад лутц-риттбергер, который еще не отточила?» Подъезжаю к Брайану, а он и говорит: «Давай попробуем лутц-риттбергер!» Или, допустим, я хотела еще раз проехать кусок программы, и Брайан предлагает повторить именно этот кусок. Таких моментов было масса — когда я думала, а Брайан произносил. Удивительно, как человек умеет читать мысли! У нас был невероятный контакт, потому расставание далось тяжело. — У вас перед глазами ведь был ежедневный чемпионат мира с участием Юдзуру Ханю и Хавьера Фернандеса. Какие самые яркие воспоминания с ними связаны? — Начну с первых моих дней в клубе, когда я только приехала в Торонто в октябре 2018 года. Все сильные ученики и тренеры уехали на турнир «Autumn classic», а через несколько дней они вернулись. На катке собралась вся компания гениальных, и я долго не верила в происходящее. Просто смотрела и думала: «Боже! Это невозможно! Неужели это происходит со мной?» Юдзуру Ханю, Евгения Медведева, Хавьер Фернандес… Смотрела, что они творят на льду, и понимала, что я должна очень много пахать, чтобы хоть приблизиться к этому искусству. И я видела, что все благодаря труду. Юдзуру мог лежать от изнеможения, проехав три раза свою произвольную программу. Потому он и чемпион, что никогда себя не жалеет. Тяжело ли, устал — не важно. Он просто выходит и делает в любом состоянии, выдавая миллион процентов на каждой тренировке. — Вы ведь много общались с Евгенией Медведевой? Как проводили время вместе? — Не могу сказать, что очень много. Ходили иногда в кино вдвоем или в большой компании. Женя мне очень нравится, как человек, и я восхищаюсь Женей-спортсменкой. Когда спрашивают, кто самый-самый трудяга и на кого надо равняться, у меня в уме сразу возникает Женя. У нее сильный характер. — Поддерживаете ли сейчас отношения с Брайаном Орсером и его группой? — Я переписываюсь со всеми бывшими тренерами и ребятами из Крикет-клуба. Что мне было особенно приятно: Брайан сам меня поздравил, когда я отобралась на Олимпийские игры. Это было одно из важнейших для меня признаний в тот момент. Значит, он понимает, что я ушла исключительно из-за внешних обстоятельств, и рад общаться. Но вы не представляете, как сильно я жду очной встречи с Брайаном! Пока что мы попрощались только по телефону, а мне все-таки хочется многое сказать лично, поблагодарить. Не люблю я все эти обсуждения кардинальных перемен по интернету и мессенджерам. Хочу, чтобы Брайан посмотрел мне в глаза и понял, как я благодарна за все, что он для меня сделал. Надеюсь, мы скоро встретимся в Пекине. — Как у вас дела с высшим образованием? — Я учусь на тренера на втором курсе польского университета. Занятия прохожу, в основном, дистанционно, сдаю все сессии. Очень благодарна педагогам за то, что в этом сезоне они с пониманием относятся к моему графику. Все-таки я готовлюсь к Олимпийским играм. — Часто ли вы сейчас бываете в Польше? Какие там любимые места? — Приезжаю раз в пару месяцев, на турниры. В декабре я осталась там на Рождество и Новый год, который отмечала с родителями: они специально приезжали ко мне в Польшу, чтобы увидеться. Больше всего люблю город Торунь, который я представляю. Это маленький европейский пряничный городок — настоящая старинная Европа. Очень нравится гулять по местным очаровательным улочкам. — Польский язык имеет много общего с русским. Наверное, вы быстро его выучили? — Однозначно его было легче освоить, чем английский. Думаю, больше помогло то, что я жила в этой стране, сразу погрузилась в компанию языко-носителей. Занятия в университете у меня тоже на польском, и сейчас я свободно на нем говорю.