Самарин о непопадании на Олимпиаду: «Было очень сильное опустошение. Тяжело не попасть на турнир, к которому идешь всю сознательную жизнь»
— Слышала от вашего тренера, как искренне вы радовались за Марка Кондратюка, когда тот выиграл чемпионат России и отобрался в Пекин, но ведь при этом наверняка было громадное разочарование от собственного результата?
— Было очень сильное опустошение, это правда. Тяжело не попасть на турнир, к которому идешь всю сознательную жизнь и на что, собственно, направлена вся твоя работа на протяжении многих лет. Ведь все мы, так или иначе, катаемся ради Олимпиады. И когда в самый решающий момент твой «вагончик» вдруг отстегивается от состава, причем уже во второй раз…
— Осознать это в первый раз было сложнее?
— Несравнимо. Вряд ли даже смогу описать словами, что тогда чувствовал. Возможно, одна из причин такого восприятия заключалась в том, что на тот момент я был, по сути, вчерашним юниором и голова работала еще не слишком хорошо. Мне реально казалось, что наступил конец света. Справился с тем своим состоянием только благодаря тренеру. В прошлом году все воспринималось несколько проще. Более взросло. Хотя некоторое время я даже не тренировался.
— Не могли себя заставить?
— Скорее, не видел смысла. Приходил на каток помогать с маленькими, пока Светлана Владимировна с Марком Кондратюком работали сначала на сборах, а потом — на чемпионате Европы. Кубок Первого канала маячил где-то совсем далеко, тем более я не имел ни малейшего понятия, буду ли там кататься. Словом, у меня образовалось несколько месяцев на то, чтобы как-то переключиться, посмотреть по сторонам, подумать.
— Какое-то занятие, позволяющее реально отвлечься от профессиональных проблем, у вас имелось?
— Таким занятием для меня стала учеба, тем более что почти сразу после чемпионата России нужно было экстренно подготовиться к зимней сессии. У меня ведь не было возможности, как у большинства других студентов, ходить в институт каждый день, но при этом я понимал, что запускать нельзя, нужно стараться сдавать все зачеты и экзамены оперативно и хорошо. Это реально отвлекло от многих негативных мыслей. Как и зимние шоу. Я катался в спектакле «Белоснежка и семь гномов», который поставили Пётр Чернышев и Ари Закарян. Тоже был новый для меня опыт.
Мы работали преимущественно на открытых парковых катках, мотались по всему Подмосковью. Иногда выходило по два выступления в день: приехали, откатали шоу, прыгнули в автобус, и через несколько часов выходишь на лед уже в другом городе. Причем никогда не знаешь, в каких условиях окажешься. Иногда на протяжении всего спектакля валил снег и приходилось кататься чуть ли не по сугробам, иногда в пробках застревал реквизит — тележки, камни, кирки.
В один из городов, помню, мы приехали из-за трафика за пять минут до начала представления, реквизита нет, у всех шок, едва переодеться успели, в общем, пришлось прямо по ходу импровизировать: замещать отсутствие тележек и лопат прыжками, чтобы зритель заскучать не успел.
Не скажу, что готов кататься в таких шоу постоянно, но на тот момент в психологическом плане меня это просто спасло: на полторы недели я просто погрузился в совершенно другую реальность, отключился от всего, – сказал Самарин.
