Его от репрессий спас Калинин, а он пережил блокаду и заложил основы советского метания молота – история Шехтеля
22 октября 2019 года Александр Александрович Шехтель передал университету имени Лесгафта награды своего деда – Александра Яковлевича Шехтеля.
«Награды, которые люди завоевали потом и кровью, не должны храниться дома. Мне товарищи говорили: “Зачем же ты отдаешь медали? Они больших денег стоят. Когда я такое слышал, то я понял, что мне не по пути с людьми, меряющими все деньгами. Тут же важно, что студенты придут в музей и увидят, сколько трудов было вложено для развития спортивной программы нашей страны. Зная историю спорта страны, они еще усерднее будут заниматься», – отметил Александр Шехтель.
«Спорт День За Днем», разделяя порыв Александра Александровича, продолжает цикл очерков о выдающихся лесгафтовцах. И сегодня речь пойдет о братьях Александре и Артуре Шехтелях – двух легендах, заложивших победный фундамент отечественного метания молота.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
В Россию члены рода Шехтелей прибыли еще при Екатерине II. Императрица видела, что много мест в России не обжито, потому в 1763 году издала манифест о позволении иностранцам селиться в России. Согласно нему, переселенцы из Европы освобождались от воинской службы и налогов, получали беспроцентные ссуды и наделялись землей. Но самое главное – российская власть гарантировала европейцам свободу вероисповедания. Это был прекрасный стимул для немецких протестантов, подвергавшихся гонениям со стороны католиков.
За 10 лет после издания манифеста в Россию переехало около 30 тысяч человек. Многие из них поселились в плодородном Поволжье, где сформировалась немецкая община. Членами этой общины были Шехтели, жившие в Саратове.
В ХХ веке Яков Шехтель работал учителем и хотел, чтобы сыновья Александр и Артур пошли по его стопам. Потому Александр отправился учиться на школьного преподавателя в Московский институт физкультуры, а Артур – в Ленинград в ГЦОЛИФК им. Лесгафта.
«Мой папа вообще как-то нечаянно стал метателем. В Московском институте физкультуры была дисциплина легкая атлетика. На занятии он взял ядрышко и шлепнул его. Все одурели – оно улетело на всесоюзный рекорд», – вспоминал сын Александра Шехтеля.
В 1930-е годы Александр Шехтель перебрался в Харьков. Он установил рекорд СССР в толкании ядра – 13,43 м. Его же он побил на Всесоюзных межведомственных соревнованиях по легкой атлетике (так тогда назывался чемпионат СССР) – 14,33 м. После того, как Шехтель взял отметку 14,52, ему предложили выступить за харьковское «Динамо» в соревнованиях по метанию молота. Эта дисциплина только-только пришла в Советский союз, потому спортсменов набирали из других видов. И у Александра Яковлевича все получалось сразу.
Метание молота так ему понравилось, что он решил сконцентрироваться исключительно на этой дисциплине. Причем, прикипел душой он не только к самому виду, но и к инструменту. К своему молоту он относился столь же бережно, как Антонио Вивальди к своей скрипке, - протирал до блеска, хранил в специальном месте и не давал другим в руки.
Шехтель тренировался под руководством Зиновия Иссурина, который всего на два года был старше своего подопечного. Однако молот он метал чуть дольше Шехтеля, потому Александр Яковлевич, видевший свои недостатки в технике, прислушивался к молодому наставнику. Да и отношения у них быстро стали дружескими. Одним из главных стержней их дружбы был юмор. Оба спортсмена любили подколоть друг друга и как-нибудь сострить.
Однажды Шехтель сказал Иссурину, что на день рождения хочет получить будильник. Когда праздник наступил, Зиновий подарил Шехтелю будильник, чему именинник обрадовался. Однако следующий гость тоже принес будильник. И третий принес будильник. И четвертый. И пятый.
Оказалось, что Зиновий подговорил друзей сделать одинаковый подарок. Но главная соль шутки была впереди. Когда Александр уснул, в квартире один за одним зазвенели все будильники, расставленные по углам – их завел Иссурин, пока все ели за столом.
Оба понимали, когда можно пошутить и подурачиться, а когда нужно кропотливо работать. За счет упорной работы на тренировках Шехтель добился прогресса, и в 1936 году отправился на чемпионат СССР по легкой атлетике, где впервые в истории страны разыгрывались медали в метании молота.
На турнире Шехтеля ждало соперничество с рекордсменом страны Сергеем Ляховым из Туркестана. Ляхов был серьезно настроен взять у Шехтеля реванш, ведь в 1934 году Александр лишил его звания действующего чемпиона страны в толкании ядра. Ляхов метнул молот на 46,46 м. и стал промежуточным лидером. Украинца Николая Выставкина он обошел на 2,78 м. – просто пропасть!
Молот взял Шехтель. Болельщики шумят, соперник прожигает взглядом. Находясь под давлением, Александр ушел в себя. Он абстрагировался от всех вокруг, больше он никого не слышал и не видел. Перед глазами у него были только молот и отметка, которую нужно перебросить. 29-летний атлет раскрутился, метнул молот и… 46,51 – рекорд СССР.
В следующем году Шехтель побьет свой рекорд на 3,01 метра и защитит звание чемпиона СССР. Однако на чемпионаты страны 1938 и 1939 годов он не смог поехать из-за ареста. В те годы он служил разведчиком (все детали его работы не знала даже жена) и однажды проехался в одном вагоне с японцем. По распространенной в те годы практике его обвинили в шпионаже и пригрозили расстрелом.
Однако золото всесоюзных соревнований из семьи Шехтелей не ушло. На чемпионате СССР Александра заменил его брат – Артур. Впервые о себе он громко заявил в 1936 году, когда завоевал бронзовую медаль в метании копья, бросив его на 57,86 м. После этого турнира он вслед за старшим братом перешел в метатели молота.
«Они были соперниками на стадионе, но в жизни они трепетно относились друг к другу. Хотя при этом были абсолютными противоположностями. Александр был душой компании, вокруг себя собирал и старых, и молодых. Любил пошутить. Артур же был скромным и замкнутым. Чувство юмора у него напрочь отсутствовало, из-за чего он не понимал шутки брата. При этом он был по-немецки педантичным и дисциплинированным», – вспоминает внук Александра Шехтеля.
Дисциплинированность позволила Артуру добиться быстрого прогресса в метании молота. Хотя в 1939 году никто его не рассматривал в числе претендентов на победу. Болельщики и тренеры заранее отдавали золото Ляхову. Представитель сборной Туркменистана серьезно был настроен защитить звание чемпиона страны, завоеванное в 1938-м году. Да и отсутствие главного соперника должно было раскрепостить.
В раздевалке скромный Артур показал свой решительный настрой:
«Пока Саши тут нет, победу я не отдам», – сказал Шехтель Ляхову.
Заряженный Шехтель с третьей попытки метнул молот на 50,79 м. и выиграл единственное в своей жизни золото чемпионата СССР. Ляхов, видимо, под напором собственного настроя перегорел и, завалив все три попытки, даже на пьедестал не попал.
Александра Шехтеля оправдали. Существует предположение, что ему помогла дружба с «всесоюзным старостой» Михаилом Калининым. Выйдя из тюрьмы, Шехтель вернулся к тренировкам и в 1940-м году вернул себе звание чемпиона СССР. С результатом 49,92 он обошел Ляхова (49,35) и Артура Шехтеля (48,40).
«Какой-либо обиды за тот арест дедушка никогда не испытывал. Он сам был разведчиком и понимал всю специфику работы», – вспоминает внук Шехтеля.
Великую Отечественную войну Шехтели провели в блокадном Ленинграде, обучая ополченцев штыковому и рукопашному бою, гранатометанию, преодолению препятствий, бегу на лыжах. В общей сложности Александр подготовил отряд из 3 тысяч бойцов.
Питались военные инструкторы, как и обычные ленинградцы. На здоровье это сказывалось тяжело – у Артура в 1942-м году из-за голода распухли щеки. Из-за этого ему пришлось оставаться дома с детьми, пока его жена Мария Минина, 4-кратная чемпионка СССР по лыжным гонкам и 8-кратная чемпионка страны по велоспорту, продолжала готовить бойцов. Однажды Мария услышала от одного из горожан:
— Вы, небось, не на наших харчах тянете. Ваши харчи, небось, погуще. Чего не бегать…
На это она спокойно ответила:
— Бегаю, потому что тренированная. Будете хорошо тренироваться, и у вас так получится. А харчи, кстати, в одной с вами столовой получаю, только гущу из похлёбки вылавливаю и домой несу, там у меня двойняшки и муж…
Натренированность позволила выкарабкаться и Артуру Шехтелю. Он вернулся к работе, а 6 сентября 1942 года выиграл чемпионат Ленинграда по метанию диска. Тот турнир показал жителям, что город жив.
После снятия блокады, в августе 1944 года, братья Шехтели отправились в Москву на чемпионат СССР по легкой атлетике. Так как многие спортсмены были еще на фронте или занимались восстановлением городов, Шехтели были единственными участниками турнира по метанию молота. Впрочем, главная цель тех соревнований - показать, что после таких потрясений всесоюзный спорт жив и у него есть будущее. Александр с этим справился. После трех лет жизни в голодном городе он установил личный рекорд – 50,65 м.
После войны главным соперником братьев Шехтелей стал эстонец Йоханнес Коткас. В СССР бытовало мнение, что Коткас – самый сильный человек в мире. Перед войной он дважды выиграл чемпионат Европы по греко-римской борьбе в тяжелом весе. А в 1952 году завоевал золото Олимпийских игр в Хельсинки. Сила, данная от природы, давала результат и в метании молота – в 1943-м году Коткас установил рекорд страны (53,88).
Первая очная встреча спортсменов состоялась в Киеве на чемпионате СССР 1945-го года. Место проведения было выбрано неслучайно – столица Украины была разрушена в ходе войны. И турнир должен был стать праздником, олицетворяющим возвращение к мирной жизни. Спортсмены смогли подарить зрелище болельщикам, собравшимся на Республиканском стадионе имени Н.С. Хрущева. Силач Коткас метнул молот на 46,55 м. Очевидно, ждали от него большего. Но давление соперничества с именитыми Шехтелями сыграло с эстонцем злую шутку. Восстановивший кондиции Артур метнул молот на 48,09. Но непревзойденным остался Александр Шехтель – 52,16 м. Шестое золото первенств СССР в карьере.
В 1946-м году Шехтель отправился в Осло на первый для сборной СССР чемпионат Европы по легкой атлетике. К сожалению, там Александр Яковлевич выступил ниже своих возможностей – седьмое место с результатом 46,24. Возможно, легендарный атлет, восхищавший всех хладнокровием, не справился с нервами. Понять можно – первый турнир такого ранга для страны. Высокие требования от партийных чиновников, требующих только побед. Все это привело к единственному провалу Александра Яковлевича.
На чемпионате СССР 1946 года Шехтель доказал, что проигрыш был случайностью - с результатом 54,64 он побил рекорд Коткаса трехлетней давности.
Вообще, изучая рекорды Шехтеля, восхищаешься трудолюбием человека. Свой лучший результат (56,24) он показал в возрасте 43 лет, когда большинство спортсменов только вспоминает о былых достижениях, отдыхая на пенсии.
В те же годы Шехтель начал тренерскую карьеру. Первым его подопечным стал Александр Канаки, который до войны выиграл четыре чемпионата страны в толкании ядра и побил национальный рекорд в десятиборье. Однако в битве под Сталинградом Канаки получил ранение – пуля раздробила лучевую кость правой руки. Ни оружие, ни ядро Канаки больше держать в руке не мог.
В разговоре с Шехтелем Канаки допустил, что ему придется закончить спортивную карьеру. Однако Александр Яковлевич предложил украинскому спортсмену стать метателем молота. Шехтель знал, что в метании молота основная нагрузка приходилась на левую руку, а правая выполняет вспомогательную роль, придерживая ручку снаряда.
Взаимоотношения Шехтеля и Канаки напоминали союз Александра Яковлевича с Иссуриным. Это был дуэт не тренера и атлета, а двух дружащих спортсменов, которые оказывают взаимную помощь и подтягивают друг друга. Так, Шехтель и подтянул Канаки до трех подряд побед на чемпионате СССР (1948-50) и национального рекорда в 1949-м году (58,59).
В те же годы Канаки встречался с олимпийским чемпионом 1948-го года Имре Неметом из Венгрии. И три из четырех очных дуэлей выиграл Канаки, что заставляет спортивных историков рассуждать на тему: «А что было бы, поедь Канаки на ОИ-1948».
С другой стороны, восхищает готовность Шехтеля помогать другим. Он ведь знал, что тренирует талантливейшего легкоатлета, достигавшего успехов в таких разных видах как бег с барьерами и толкание ядра. Александр Яковлевич не мог не понимать, что он тренирует потенциального конкурента, который способен его вытеснить с вершины. Но он отдавал себе отчет в том, что Канаки нужно было найти себя после войны и завершение спортивной карьеры могло тяжело сказаться на его ментальном здоровье. Потому не думая о личных амбициях, он продолжал работать с Канаки и радовался его победам, как своим.
В дальнейшем дуэт титулованных легкоатлетов устраивал семинары, на которых лекционные залы были забиты полностью. Молодые студенты хотели перенять опыт у двух легенд, которые не только великолепно знали свой предмет, но и излучали харизму.
По окончании спортивной карьеры Шехтель работал заведующим кафедрой физического воспитания Ленинградского текстильного института имени С. М. Кирова (ныне - СПбГУПТД). Шехтеля студенты обожали за его жизнелюбие и юмор. С молодыми он был на одной волне. На вечеринках Александр Яковлевич спокойно вставал в круг из молодых людей и вместе с ними исполнял активные танцы.
Однако доброту и веселье он умел сочетать со строгостью. Проявления этой строгости были необычными. Он не кричал на студентов и не запугивал двойками. Нет, он действовал изощреннее. Однажды студент нагло себя вел, препираясь с преподавателем. Тогда Шехтель просунул амбарный замок в петличку пальто студента и закрыл его.
«Пока зачет не сдашь, не открою», – сказал Шехтель.
Шехтель умел осадить человека. Ему не надо было ругаться. Он так интеллигентно мог осадить человека, что тот думал: «Лучше бы матами покрыл».
«Это было военное поколение. Война заставила их ценить жизнь, потому они были добрыми. Но и требования у них были высокие», – вспоминает внук Шехтеля.
При этом Шехтель объединял вокруг себя не только студентов, но и ученых. По воспоминаниям современников, кухня Шехтеля стала местом собраний научно-методического обеспечения Ленинграда. Его кабинет в вузе всегда был полон людьми. В ходе дискуссий ученые вырабатывали решения тех или иных проблем и разрабатывали новые методики. А сам Шехтель провел ряд исследований в области метания молота и уже в качестве ученого сделал много для развития любимого вида спорта, легендой которого он стал.
