Танкист, мотогонщик, бизнесмен, комментатор. Памяти Мюррея Уокера
Мюррея Уокера знали и уважали все в паддоке Формулы 1. Он славился своим трудолюбием, энтузиазмом. Его слава распростерлась далеко за пределы Великобритании, а его трансляции слушали в Австралии, Новой Зеландии, Канаде. Примечательный факт: в Голландии и Бельгии у него была большая аудитория, чем у местных комментаторов.
Мюррей Уокер пришел в журналистику, и в частности в радиовещание под влиянием своего знаменитого отца. Грэм Уокер сыграл важную роль в жизни сына, и Мюррей не скрывал того факта, что всегда старался сохранить наследие отца.
«Я родился в автоспортивной семье. Мой отец участвовал в мотогонках с 1920 по 1935 годы. Я родился в 1923 году и часто ездил с ним на гонки. Это казалось мне вполне естественным. Но пока я собирался в дорогу в Германию, Голландию, Бельгию и Италию, многим людям в Англии казалось чем-то необычным побывать в Шотландии и Уэльсе, не говоря уже о другой стране, – вспоминал Мюррей. — Отец выиграл Isle Man of TT, это все равно что стать чемпионом мира в довоенное время. По стилю управления он был скорее Грэмом Хиллом, чем Айртоном Сенной. Он добился победы благодаря сочетанию таланта и тяжелой, кропотливой работы. Он был всесторонней личностью, замечательным человеком. Блестяще выступал и мог без какой-либо подготовки спокойно удерживать внимание аудитории около часа».
Когда Уокер-старший завершил карьеру, он перешел на радио и стал голосом мотогонок на ВВС. В то время гонка Isle Man of TT была событием национального масштаба.
«Раньше на трассе работала команда из пяти комментаторов. Но главным для отца было снова оказаться в деле. Он руководил всем процессом и делал это блестяще. У меня дома есть его записи, которые я и по сей день слушаю с восхищением и уважением», – рассказывал Мюррей Уокер.
В сентябре 1939 года Уокеры были в Австрии на тестах, где Грэм руководил командой, состоящей из британских военных. Пришла шифрограмма, и они покинули страну всего за несколько часов до объявления войны. В 19 лет Мюррея призвали в армию. Он вступил в ряды Королевского бронетанкового корпуса, окончил Королевское военное училище и был зачислен в полк Шотландских Серых. По его словам, был одним из офицеров в его полку был отец принцессы Дианы.
«Я присоединился к полку в Нормандии, прошел через Голландию и Германию, переправился через Рейн. Мой полк контактировал с русскими. Затем я получил повышение, стал техническим помощником в центре бронетанковых войск в Бельзене. Я ушел в армию мальчишкой, а вернулся мужчиной. Это похоже на штамп, но это правда», – рассказывал Уокер, демобилизовавшийся в звании капитана.
Когда пришла мирная жизнь, он попытался повторить достижения своего отца в мотогонках, но Мюррей позже признал, что допустил ошибку.
«Если честно, я сначала не особо интересовался спортом. Он просто был частью моей жизни. Настоящий интерес к нему возник только после войны. Полагаю, что я совершил ошибку, начав гоняться на мотоциклах. Да, я что-то выиграл, но постепенно понял, что недостаточно хорош для гонок. Я понял, что от меня больше толку в бизнесе, а выступление на мотоциклах – это всего лишь хобби, а не то, чем мне стоит заниматься в будущем», – говорил Мюррей Уокер.
Бизнесом была работа в рекламном отделе Dunlop и Aspro, но вскоре Мюррей нашел свое любимое дело – комментирование. Связи помогли устроиться на BBC на условии частичной занятости, и в 1949 году в эфир вышла его первая передача. Правда об автомобилях, а не о мотоциклах. Свой первый репортаж он вел с Гран При Великобритании в Сильверстоуне вместе с комментатором тенниса Максом Робертсоном (он знал о гонках не меньше самого Уокера). И в том же году Уокер дебютировал на телевидении, где вместе с отцом прокомментировал соревнования по подъёму на холм на мотоциклетном стадионе Knatts Valley в Кенте. Отец и сын вместе комментировали мотогонки с 1949 по 1962 годы, до самой смерти Уокера-старшего.
«Мы были больше похоже на братьев, чем на отца и сына. У нас было отличное взаимопонимание и телепатия. Мы даже не перебивали друг друга. Я знал, когда он собирался остановиться, а он – когда я. Это то, чего Раймонд Бакстер не хотел или не мог сделать», – рассказывал Марри.
Раймонд Бакстер был ведущим ВВС, а Мюррей терпеливо ждал своей очереди практически два десятилетия. Мюррей не был разочарован тем, что Бакстер получал приоритет.
«Он делал больше, я – меньше. Я освещал Формулу 3, ралли-кросс, когда он начался, мне перепадали некоторые Гран При. Я делал довольно много радиопередач об автомобилях, также много лет работал на ITV, комментируя мотогонки, одновременно работая на BBC. Дважды в субботу у меня выходили комментарии на обоих каналах.
Я приходил с понедельника по пятницу в 8 утра к себе в офис и работал весь день. Каждый год, что я работал в рекламном агентстве, был значимым. Такой была моя жизнь, ведь радиовещание было хобби. Я много путешествовал и был очень занят», – рассказывал Уокер о том, как добился успеха в рекламной отрасли. Среди его клиентов были такие известные марки, как British Rail, The Co-Op, Beechams, Vauxhall, Kitekat, и известный практически всем любителям шоколада — Mars Confectionery. Он не придумывал рекламных слоганов, но будучи директором по работе с клиентами, оставлял их в памяти миллионов.
Стоит отметить, что Бакстер тоже не очень много работал в Формуле 1. ВВС никогда не показывала больше нескольких Гран При в год, а в середине 70-х этот чемпионат практически исчез с британских экранов. Причина была в рекламе сигарет. Даже освещение чемпионского для британца Джеймса Ханта сезона 1976 года ограничилось лишь показом финальной гонки в Японии. И то после того, как ITV уже показало гонку. Масштабный поворот произошел в 1978 году. ITV бросил вызов, показав три гонки в прямом эфире, а ВВС отреагировала на это и показал в воскресенье вечером лучшие моменты прошедшей гонки. Так появилась программа «Гран При». И работу комментатора получил Уокер, а не Бакстер. Авторитет последнего сильно подкосила его работа на Гран При Монако за четыре года до этого. Он комментировал гонку из лондонской студии, а Мюррей был на трассе и отправлял информацию главному ведущему. Гонка выдалась хаотичной, Бакстер не успевал реагировать на все происходящее, и будучи малоинформированным, беспомощно путался в эфире.
Несмотря на такой провал, работа в студии продолжалась. Мюррей вынужден был ехать в пятницу, смотреть на все во время тренировок, возвращаться в Лондон в субботу, смотреть гонку через спутник, ждать, пока смонтируют видеоряд самых ярких моментов, а затем комментировать, уже точно зная, что произойдет. При том, что он стал постоянным ведущим «Гран При», Уокер сохранил за собой и основную работу.
«У меня была увлекательная деловая жизнь. Я помог создать компанию. В 1959 году в ней был один лондонский офис, в 1982 году компания владела 54 филиалами в 26 странах, а оборот был около 1,5 миллиарда долларов. Все это не только моя заслуга, но я вложил в это достаточно много. И все было очень напряженно. Когда мне исполнилось 59 лет, я сказал, что пора остановиться. Меня проводили на пенсию, и я полностью посвятил себя трансляциям», – вспоминал Уокер.
Аудитория Гран При особенно выросла после того, как соведущим Уокера стал Джеймс Хант. Сначала Уокер опасался нового напарника в эфире, но вскоре они стали близкими друзьями. Они освещали большинство гонок непосредственно с места событий, и эта практика применялась всё шире. В середине 80-х на ВВС2 с помощью Sunday Grandstand был создан слот для прямых трансляций. Бюджетные ограничения правда давали о себе знать: вплоть до 1993 года Мюррей не мог выехать на гонки за пределы Европы, хотя порой пытался поддержать иллюзию присутствия. Многие помнят его фразу: «Мы не можем отсюда увидеть боксы, но…». Работа с Хантом продолжилась до 1993 года, когда Джеймс умер от сердечного приступа в возрасте 45 лет.
Частью особого очарования комментариев Уокера были как ни странно, его оговорки и ошибки. Он мог поздравить гонщика с победой практически прямо перед тем, как тот терял управление и сходил с трассы. Болельщики любили уличать его в ошибках, но сам он иногда утверждал, что это его не беспокоит.
«Нет, это не так. Я не хочу показаться самодовольным. Во-первых, я человек, а все люди совершают ошибки. Но меня утешает то, что так называемые ошибки, это или оговорки, или следствие того, что я не мог видеть происходящего. Это не извиняет ошибку, но объясняет ее. Если бы меня ругали за то, что я чрезмерно волнуюсь, или не знаю предмета комментирования, не подготовился к эфиру, то тогда мне было бы о чем беспокоится. К счастью для меня, это даже стало привлекательным. Может немного цинично прозвучит, но пусть люди что-нибудь скажут, чем просто промолчат», – объяснял свой подход Мюррей Уокер.
И Мюррей действительно смеялся последним в этой ситуации, потому что благодаря шуткам над ним, он стал одним из известных комментаторов и людей в мире телевизионной рекламы. При этом, большинство зрителей даже и не догадывались, насколько сложна его работа. Особенно после того как пит-стопы стали обязательными, что значительно усложнило гонки.
«Мой вид спорта огорчает порой больше, чем другие. В футболе всё просто. Вы можете видеть с разных сторон, как 11 ребят в каждой из команд пытаются забить мяч в ворота другой команды. Но я не знаю и половины того, что происходит внутри гоночной команды. И это при том, что я наблюдаю и пытаюсь узнать об этом много лет. Так что с точки зрения человека, который не знает и этого, кто знает намного меньше, чем я, он не особо заинтересован в таком спорте. Этот человек недавно пообедал, выгулял собаку и включил телевизор. Я говорю здесь о большинстве зрителей, а не о болельщиках. И я должен каким-то образом этим людям рассказать обо всем происходящем», – говорил британский комментатор.
Что еще больше осложняло ситуацию – это неизвестность, когда пилоты могли получить травму или погибнуть. Когда Герхард Бергер не мог выбраться из своего горящего Ferrari в Имоле в 1989 году, Уокер просто признал, что ему нечего добавить к тому, что зрители видели сами.
«Я думал, что Бергер погиб. Мы были в прямом эфире. Я не мог сказать: «Боже, он погиб и сгорел». Но при этом нельзя было сказать: «О, он в порядке. Не волнуйтесь, скоро все потушат, а завтра он будет как новенький». Потому что мы этого не знали. Это трудный момент. Вы говорите с миллионами людьми по всему миру. И в стрессовых ситуациях куда сложнее сделать все правильно, чтобы не усугубить ситуацию. Это происходит на уровне инстинкта. Ты на уровне подсознания понимаешь, что можно говорить, а что нет. Если начать задумываться об этом, то высока вероятность того, что вы не нашли бы нужных слов, не сказали бы их, когда это необходимо», – рассказывал Уокер.
К счастью, в 1989 году Бергер не пострадал. А вот пять лет спустя в этом же повороте погиб Айртон Сенна. С телевизионной картинки, транслируемой вертолетом было видно, что Williams Сенны не выглядел настолько поврежденным, как Ferrari Бергера. Но по мере того как тянулись секунды, а гонщик не покидал машину, становилось очевидно, что произошла трагедия. И все это время Мюррей должен был продолжать вести трансляцию. До тех пор, пока директор ВВС не зашел в студию.
«Это был самый тяжелый день в моей комментаторской карьере. Никогда прежде не было ситуации, в которой бы столь яркая, харизматическая личность погиб буквально на глазах у миллионов людей. А мне приходилось бы сообщать факты, причем не поддаваясь на эмоции. Это был чрезвычайно тяжелый опыт», – говорил о событиях мая 1994 года Уокер.
Два года спустя Уокер все же сдался на милость эмоциям в прямом эфире. Это произошло после финиша гонки в Сузуке, когда Деймон Хилл завоевал чемпионский титул. Мюррей даже перестал говорить, потому что от переполнявших эмоций у него в горле встал комок.
А в 1997 году BBC уступила права на трансляции Формулы 1 каналу ITV, и это стало настоящим шоком.
«Я выступал с речью на мероприятии, потом сел в машину, чтобы поехать домой и по радио услышал, что BBC уступила права на трансляции ITV. Я подумал: «Ну черт возьми». Никто об этом не знал, даже руководитель отдела спорта. Так что это было просто громом среди ясного неба. Я переживал шок, уныние, тревогу, возмущение, беспокойство. Затем пришла мысль, что моя карьера и так клонилась к закату. Если она прервется сейчас, то, может, это и к лучшему», – рассказывал Мюррей.
Но это не было концом карьеры Уокера. Вскоре стало понятно, что ITV хочет видеть его и дальше комментатором. За пять следующих лет он сформировал новую блестящую команду во главе с Мартином Брандлом, а в 2001 году объявил о своей отставке.
«Я буду знать, когда делаю что-то не так хорошо, как мне хотелось бы. Я рад, что мне хватило ума сказать себе: «Вот и все. Я не хочу быть чертовски старым для этого», – объяснил Уокер свой уход.
Но уйдя из комментаторской кабины, он не покинул мир Формулы 1. Он писал статьи, вел интервью на ITV, BBC Radio 5 Live, Sky и Channel 4. Он всегда был в курсе новостей и слухов в Формуле 1. Не чуждался он и встреч с пилотами. У него не было времени заниматься другим хобби, да и другого хобби не было. Мюррей Уокер говорил: «У меня однобокий ум. Моя жена говорит, что если у чего-то нет мотора, то это мне не интересно. Даже сходить в магазин не могу, если это не связано с шумом двигателя. Но я работаю над своим хобби. Большинство людей, закончив трудовую деятельность, с нетерпением жду возможности пополнить, например, свою коллекцию марок. А я занят своим хобби».
Перевел и адаптировал материал: Александр Евграфов
Источник: autosport.com/f1/news/murray-walker-obituary-f1-broadcasting-legend-dies-aged-97
