Гран При Бахрейна: Пресс-конференция в воскресенье

1. Льюис Хэмилтон (Mercedes) 2. Макс Ферстаппен (Red Bull Racing) 3. Валттери Боттас (Mercedes) Интервью на трассе Вопрос: (Дженсон Баттон) Макс, со стороны наблюдать за вашей борьбой с Льюисом было невероятно интересно, но вы, очевидно, огорчены вторым местом. Что вы чувствуете? Макс Ферстаппен: Жаль, конечно, но надо видеть и позитивные стороны: мы смогли на равных сражаться с Mercedes. Здорово, что год начинается именно так! Вопрос: (Дженсон Баттон) Ранее по ходу гонки вы жаловались на проблемы с машиной, было что-то не так с дифференциалом? Кажется, вы сказали, что на разгоне машина реагирует странно. Макс Ферстаппен: Не знаю, что было с машиной в начале гонки, и не думаю, что проблему с разгонами из медленных поворотов удалось решить полностью. Это ещё предстоит проанализировать, но главное, что удалось доехать до финиша и заработать немало очков. Вопрос: (Дженсон Баттон) Льюис, потрясающее выступление! Казалось, что у Red Bull Racing преимущество над Mercedes, но за счёт агрессивной стратегии вы оказались впереди, а затем сумели каким-то невероятным образом сдержать натиск Макса! Льюис Хэмилтон: Прежде всего, очень приятно впервые за долгое время видеть здесь болельщиков на трибунах! Главное, берегите себя, соблюдайте дистанцию! Здорово, что усилиями всей Формулы 1 сезон в этом году начался в привычное время. Гонка выдалась невероятно трудной! Мы раньше провели пит-стоп и понимали, что на последних кругах будет нелегко, но мы должны были действовать так, чтобы иметь хоть какой-то шанс опередить Макса, который в этот уик-энд был невероятно быстр. На заключительном отрезке было непросто сохранять нужный баланс и не атаковать сверх меры, чтобы шин хватило до финиша. Макс подобрался вплотную, но мне всё-таки удалось остаться впереди! Это была одна из самых трудных гонок за долгое время, я рад своей победе и очень благодарен всем мужчинам и женщинам, работающим на базе команды и здесь, на трассе. Даже если соперники выглядят быстрее, наши сотрудники не сдаются и продолжают выкладываются на пределе. Вопрос: (Дженсон Баттон) Позади только первая гонка, притом она выдалась невероятно зрелищной! Вас вдохновляет столь острое соперничество с Максом и Red Bull Racing? Льюис Хэмилтон: Я восхищен таким соперничеством с Red Bull Racing! Каждый сезон я стараюсь начать на пике формы, сейчас мы с Максом оба максимально конкурентоспособны, так что мне и команде придется приложить ещё больше усилий, чтобы и далее выступать так же здорово, как сегодня. Но мы приветствуем такой вызов! Вопрос: (Дженсон Баттон) Впервые за шесть лет вы начали сезон с победы! Льюис Хэмилтон: Что ж, потрясающе! Сегодня было очень, очень трудно, но гонка выдалась отменной, мы великолепно начали сезон. На тестах казалось, что мы будем уступать Red Bull Racing шесть-восемь десятых, но за пару недель наши сотрудники проделали невероятную работу – приятно, что теперь у них есть повод гордиться собой! Вопрос: (Дженсон Баттон) Валттери, полагаю, вы не вполне довольны тем, как много уступили Льюису и Максу. Как прошла гонка? Валттери Боттас: Я расстроен итогами гонки. Плюс в том, что мы заработали много очков для команды, но моя стратегия была рассчитана скорее на оборону, чем на атаку. Меня это удивило. Заминка на пит-стопе лишила меня шансов. Иногда я показывал хороший темп, но сейчас я расстроен. Вопрос: (Дженсон Баттон) В случае с Льюисом команда использовала предельно агрессивную тактику, стараясь переиграть Макса. Можно ли сказать, что ваша стратегия преследовала иную цель – заставить Red Bull Racing реагировать, действовать иначе, чем они изначально планировали? Валттери Боттас: У нас было две машины против одной, так что мы могли выбрать более оптимальную стратегию. Но я считаю, что мог добиться большего. Пресс-конференция Вопрос: Льюис, поздравляем с потрясающей победой! Наблюдать за заключительными кругами гонки было невероятно интересно, кто-то из обозревателей уже сказал, что это был ваш лучший пилотаж за все годы выступлений! Расскажите, как всё выглядело из кокпита. Льюис Хэмилтон: Это было не здорово, а ужасно! (смеётся) На последних кругах задняя часть машины на изношенной резине вела себя нестабильно. Кажется, эти шины проехали на восемь кругов больше, чем резина на машине Макса. За десять кругов до финиша я понимал, что Макс непременно меня догонит, шансов удержать его позади практически не было. Мы боролись до четвертого поворота, и я не мог поверить, что сумел отбить атаку. Макс ехал за мной в потоке возмущенного воздуха, ему было трудно держаться вплотную, и иногда он чуть шире выходил из отдельных виражей, что позволяло мне немного отъезжать. В Бахрейне очень трудно преследовать соперника. Вопрос: В какой момент вы поняли, что, возможно, сумеете довести дело до победы? Льюис Хэмилтон: Наверное, за пару кругов до финиша, а если точнее – на последнем. Мой инженер Петер Боннингтон продолжал сообщать мне, сколько кругов осталось, говорил: «Три круга, два круга», - а я отвечал что-то вроде: «Боно, я умею считать!» Нервы были на пределе, и хорошо, что он всегда проявляет терпение и спокойствие! На последнем круге, выйдя из четвертого поворота, я понял, что отрыва достаточно, но на выходе из десятого поворота возникла избыточная поворачиваемость, на выходе из одиннадцатого моя W12 вела себя очень нервно, а в тринадцатом её на мгновение занесло. Я подумал, что Макс точно меня обгонит, но, похоже, у него наблюдались те же трудности. Вопрос: Вам понравилось сражение на последних кругах, или оно было слишком напряженным? Льюис Хэмилтон: Я наслаждался каждой его минутой, как наслаждался каждой минутой уик-энда! Никто в Mercedes не предполагал… Мы знали, что уступаем Red Bull Racing в скорости, соперники сумели лучше подготовиться к сезону, и тот факт, что мы смогли добиться победы, не будучи быстрейшими, это нечто фантастическое! Вопрос: Макс, очевидно, результат не такой, как вы рассчитывали. Льюис сказал, что наслаждался сражением на последних кругах – вам оно тоже понравилось? Макс Ферстаппен: Конечно, да, и всё-таки досадно финишировать вторым. Это лишний раз доказывает, насколько важно быть впереди соперника на трассе. У меня было преимущество в шинах, я быстро догонял Льюиса, но когда подобрался к нему вплотную, с тем направлением ветра, что было в медленных поворотах, резине стало катастрофически не хватать сцепления. Шины у меня работали лучше, чем у Mercedes, но не настолько, чтобы это позволило выйти вперед. На одном из кругов у меня почти получилось достать Льюиса, ему не помогло то, что впереди ехал кто-то из круговых – скорее наоборот, из-за этого Mercedes на мгновение занесло. Но далее в четвертом повороте я сам оказался за пределами трассы и был вынужден вернуть позицию Льюису, а потом у меня попросту не было полноценной возможности для атаки. Мы с командой проанализируем, что можно было сделать лучше, но в целом очевидно, что ключевым фактором вновь стала позиция на трассе. Вопрос: Выехав за пределы трассы в четвертом повороте, вы сразу поняли, что должны пропустить Льюиса? Макс Ферстаппен: Я понимал, что выехал за пределы трассы, а уже в восьмом повороте команда попросила меня пропустить Льюиса, что я и сделал на выходе из десятого поворота. Вопрос: Какие выводы можно сделать после такой гонки? В чем положительные моменты для вас и Red Bull Racing? Макс Ферстаппен: Позитивных моментов много, но главный вывод – мы должны еще прибавить. Не знаю, по каким причинам, но одно из задних колес постоянно проскальзывало. Мне удалось компенсировать это, но с проблемой нужно разобраться. В плане стратегии тоже нужно понять, как можно было сработать эффективнее, но у нас было меньше комплектов Hard, соответственно, мы не могли планировать так же гибко, как Mercedes. Необходимо учесть этот опыт при выборе комплектов на следующие этапы. В прошлом году мы были бы очень рады второму месту, но сегодня в команде чувствуется огорчение. Мы сделали большой шаг вперед, сезон длинный, нужно принять этот результат и в следующий раз постараться сработать лучше. Вопрос: Валттери, на фоне Льюиса и Макса для вас гонка прошла относительно спокойно! После продолжительного пит-стопа для вас основной задачей было добраться до финиша и не потерять важные очки? Валттери Боттас: Потеряв почти десять секунд на пит-стопе, я понимал, что догнать Макса и Льюиса будет практически нереально. Но в такой ситуации важно не допускать негативных мыслей и стараться взять от гонки максимум возможного. Правда, вокруг меня событий практически не было, я большую часть времени ехал в гордом одиночестве. Ближе к финишу мы провели пит-стоп в расчёте показать быстрейший круг гонки, я с этой задачей справился и заработал дополнительное очко, которое может пригодиться далее по ходу сезона, но всё равно есть ощущение, что мне не повезло, я предпочел бы участвовать в плотной борьбе. Сегодня не мой день, но что касается командного результата, если бы после зимних тестов нам сказали, что по итогам Гран При Бахрейна обе машины Mercedes будут в первой тройке, и притом одна из них выиграет гонку, мы бы с радостью на такое согласились. Наш коллектив вновь сработал здорово. Конечно, есть немало моментов, в которых мы должны сработать лучше, но это только начало сезона. Вопрос: Как вы заметили, ваша команда хорошо сработала в этот уик-энд, но насколько вы остались довольны скоростью машины? Валттери Боттас: Скорость должна быть еще выше, ведь Red Bull Racing очень быстры! Мне очень хочется посмотреть в записи борьбу Макса и Льюиса на последних кругах гонки. На данный момент наша W12 не самая быстрая в пелотоне, нам приходится переигрывать соперников в других аспектах, но мы хотим быть быстрейшими по чистой скорости, значит, нужно продолжать работать. Вопросы по видеосвязи Вопрос: (Абхишек Такле) Льюис, примите поздравления! Mercedes доминирует в Формуле 1 с момента возвращения турбомоторов, за последние несколько лет разве что в 2017-м и 2018-м годах для вас была реальная угроза со стороны Ferrari. Понимаю, позади всего одна гонка, но есть ли уже сейчас ощущение, что борьба в этом сезоне будет наиболее плотной? Льюис Хэмилтон: Честно говоря, я не помню, насколько плотной была борьба в предыдущие годы, но нынешний сезон начинается для нас очень непросто. У Red Bull Racing невероятная скорость, сейчас нам нечего противопоставить им в квалификации. Я рассчитывал, что в гонке мы сумеем к ним подобраться, но сражение получилось слишком острым, буквально на грани. Мы не знаем, насколько быстрее или медленнее нас они будут на других трассах. Возможно, на других автодромах наша машина покажет себя лучше, чем в Бахрейне, возможно хуже. Выясним по ходу сезона. Ясно одно: мы будем работать на пределе, чтобы сделать W12 более быстрой. Вопрос: (Алекс Калинаускас) Льюис, поздравляю с победой! Вы говорили о том, насколько непросто вам пришлось на последних кругах, а каково было в начале заключительного отрезка? Приходилось ли вам сдерживать темп, чтобы шин хватило до финиша, зная, что соперник на более быстрой машине постепенно приближается? Льюис Хэмилтон: Мы изначально планировали два пит-стопа, но учитывая то, как наша машина способна работать с шинами, мы оба провели довольно рано. Уже первый пит-стоп был ранним, а когда меня позвали на второй, а подумал: «Как же я справлюсь, если эти шины практически гарантированно потеряют эффективность?» Впрочем, я не первый раз оказался в такой ситуации и старался держать баланс: не выжимал из шин максимум и не пытался ехать в одном темпе с Максом, так как понимал, что после своего пит-стопа на более свежих шинах он будет очень быстр. Я просто старался не отстать от него больше, чем на десять секунд. Побывав в боксах, Макс выехал в восьми секундах позади меня, а затем начал быстро догонять. В какой-то момент я смог чуть-чуть взвинтить темп, отрыв стабилизировался, но потом шины начали терять эффективность. Когда команда сообщила, что Макс догонит меня примерно за десять кругов до финиша, я понимал, что мне нечего противопоставить, но старался сохранять оптимизм и пилотировал предельно аккуратно. Вопрос: (Алекс Калинаускас) Макс, что произошло после того, как в четвертом повороте вы оказались за пределами трассы? Вы вернули Льюису позицию, а затем, похоже, широко вышли из поворота, не смогли удержаться за Mercedes, и вам потребовалась пара кругов, чтобы снова организовать прессинг. Макс Ферстаппен: Если бы я пропустил Льюиса позже, это было бы не вполне корректно, так как я оказался бы слишком близко и легко контратаковал за счёт DRS. Потому я должен был пропустить его сразу после десятого поворота. Меня удивило, насколько сложно было вести преследование. На выходе из тринадцатого поворота у моей машины возникла избыточная поворачиваемость, после чего эффективности резины было уже недостаточно для атаки. Да, шины у меня проехали на 10-11 кругов меньше, чем у Льюиса, но стоит подобраться к сопернику на дистанцию в полторы секунды, это преимущество стремительно тает, да направление ветра ничуть не помогало. В последние три года фактор позиции на трассе стал едва ли не решающим, сегодня мы пропустили Льюиса вперед и не смогли отыграться. Вопрос: (Жером Пагмайр) Макс, наверняка вы испытали чувство досады, когда вас попросили вернуть позицию Льюису. Вы быстро забыли об этом, или продолжали думать о той ситуации на протяжении следующих двух кругов? Макс Ферстаппен: Нет, не продолжал. На выходе из восьмого поворота команда попросила пропустить Льюиса, и я сделал это на выходе из десятого, так как на отрезке между восьмым и десятым пропускать было рискованно. Потом я снова попробовал атаковать, но шинам к тому моменту уже не хватало сцепления с трассой. Вопрос: (Фил Дункан) Вопрос для Макса и Льюиса. Болельщики в восторге от перспективы наблюдать, как вы на протяжении всего сезона сражаетесь за титул. Насколько вас самих воодушевляет такая перспектива? Можно ли сказать, что это начало одного из величайших сражений в истории Формулы 1? Льюис Хэмилтон: Я сам в восторге от сражения и рад, что болельщики так воодушевлены – они давно ждали чего-то подобного! Конечно, позади всего одна гонка, мы не знаем, как всё сложится дальше. Возможно, у Red Bull Racing будет гораздо большее преимущество в скорости. Мы приложим максимум усилий, чтобы не отпустить их, и я очень надеюсь провести еще много гонок в такой же плотной борьбе с Максом и Валттери. До конца сезона еще 22 гонки, если все они будут таким же, как эта, к декабрю я буду седым! Вопрос: Макс, вам нравится соперничество с Льюисом? Макс Ферстаппен: Сегодня борьба была отличной, но, как заметил Льюис, пока сложно судить о том, кто и насколько быстр. Сезон долгий, со временем у нас будет больше понимания, как всё может сложиться. Вопрос: (Бен Хант) Льюис, многим кажется, что вы выигрываете гонки только потому, что выступаете на лучшей машине. Можно ли сказать, что своим сегодняшним выступлением вы доказали скептикам, что они ошибаются? Льюис Хэмилтон: В каком-то смысле эту гонку можно назвать подарком судьбы. Всегда есть возможность доказать скептикам, что они заблуждаются, и мне нравится думать, что сегодня я эту возможность не упустил. Я давно выступаю в гонках и не раз демонстрировал, на что способен, но я надеюсь, что впереди меня ждёт еще немало гонок, в которых я смогу выступить так же здорово, как выступил здесь, в Бахрейне. Мне отчасти повезло, что Макс выехал за пределы трассы в четвертом повороте, но он вряд ли повторит эту ошибку, так что мы должны работать еще лучше и действовать изобретательнее, зная, что у нас пока не самая быстрая машина. Впрочем, для меня самого так даже лучше, я не прочь приложить больше усилий, чтобы за счёт этого оказаться впереди. Вопрос: (Скотт Митчелл) Вопрос для Льюиса и Макса о событиях в четвертом повороте. Кристиан Хорнер выразил сожаление, что правило, касающееся соблюдения границ трассы, применялось непоследовательно. То есть, проблема не в том, что вам, Макс, пришлось вернуть позицию, а в том, что на разных стадиях гонки стюарды по-разному реагировали на нарушения. Что вы об этом думаете? Макс Ферстаппен: По ходу гонки команда сообщила мне, что отдельные гонщики чуть шире выходят из четвертого поворота, и посоветовала поступать так же, поскольку на этом можно сэкономить время. Но позднее меня попросили прекратить эту практику. Не знаю, почему так получилось. В квалификации подобное запрещено, в случае выезда за пределы трассы твой результат аннулируется, и я не понимаю, почему в гонке некоторые могли выезжать широко, не получая за это предупреждение. Впрочем, в нашей ситуации с Льюисом всё было очевидно: сражаясь за позицию, я нарушил границы трассы, дирекция гонки тут же сообщила команде, что что мне следует пропустить Льюиса – так я и поступил. Льюис Хэмилтон: Очень запутанное правило. На большинстве трасс нам запрещено выезжать всеми четырьмя колесами за белую линию, однако на четвертый поворот это правило распространялось только в пятницу. Фактически мы можем выехать за линию двумя колесами, но не должны заезжать за поребрик, однако в гонке это допускается. В обоих случаях четвертый поворот проходится совершенно по-разному, притом с выездом за линию он проходится быстрее, но что считать границей, когда речь идёт об обгоне? За пределами трассы обгонять запрещено, но по ходу гонки в дирекции поменяли свою позицию и решили, что в принципе нельзя заезжать за белую линию. Впрочем, для меня самого это не стало проблемой. Не заезжая за белую линию, я эффективнее берег шины, ну а для Макса это означало, что он не мог обогнать меня за пределами трассы. Вопрос: (Абхишек Такле) Макс, ранее Льюис сказал, что не знает, каким будет расклад сил между Mercedes и Red Bull Racing на других трассах. Нет ли ощущения, что в Red Bull Racing упустили шанс выиграть там, где были быстрее? Макс Ферстаппен: Конечно, я огорчен тем, что не смог победить, но сезон длинный. У нас будет еще 22 возможности сработать лучше Mercedes. Вопрос: Макс, следующая гонка пройдет в Имоле. Характеристики той трассы подходят вашей машине? Макс Ферстаппен: Сложно сказать, ведь по сравнению с прошлым годом кое-что изменилось, в том числе шины. Мы приедем туда в иной фазе сезона, чем в 2020-м, так что во всём разберемся уже на месте. Я рад перспективе отправиться в Имолу, там потрясающая трасса! Посмотрим, как всё сложится. Перевод: Валерий Карташев