Экс-гонщик Формулы-1 Сергей Сироткин стал исполнительным директором РАФ — зачем, какие цели; большое интервью
Первое большое интервью с Сергеем в роли исполнительного директора Российской автомобильной федерации.
В начале мая стало известно о серьёзных перестановках в руководстве Российской автомобильной федерации. Президент (Виктор Кирьянов), конечно, остался на месте, а вот многие другие руководители РАФ сменились. Например, новым исполнительным директором РАФ, на первый взгляд, неожиданно стал бывший гонщик Формулы-1, член программы «СМП Рейсинг» Сергей Сироткин. Мы поинтересовались у Сергея, как всё произошло и чего от него ждать в новой должности.
«Понимаем, в какой ситуации сейчас приходится работать»
— Сергей, как быстро решились взять на себя роль спортивного чиновника? — Нынешнее назначение – отчасти логичное развитие той деятельности, которой я занимался в последние годы, пытаясь со своей стороны так или иначе что-то дать разным направлениям автоспорта, конечно же, я больше говорю про образование в сфере автоспорта.
В середине апреля, когда поступило это предложение, мне потребовалось где-то три дня, чтобы осмыслить все за и против, понять, с чем я потенциально столкнусь. Это решение не было принято легко и моментально. Нужно было объективно оценить собственные знания, умения и силы: очень много работы по разным направлениям, плюс сложная экономическая ситуация. Нужно было понять, возможно ли что-то делегировать из текущих проектов. Так что это был напряжённый период размышлений.
— В чём будут заключаться ваши обязанности? — По сути — все рабочие процессы РАФ. Но, конечно, работа не ведется единолично: у нас есть комитеты, ответственные лица и, конечно, президент РАФ — Виктор Николаевич Кирьянов, а также Большой совет РАФ и Совет РАФ по спорту.
При этом надо понимать, что для реализации любых программ, да и просто выполнения РАФ своей уставной деятельности необходимо привлечение дополнительного финансирования — это одна из моих первостепенных задач.
— Какие ставите перед собой кратко- и долгосрочные цели? — В нынешних условиях часть должностных обязанностей сотрудников видоизменилась. Так что надо всё досконально изучить и систематизировать. Мы хотим развиваться, но для этого необходимо быть уверенным, что если ты проявишь инициативу, то потом сможешь её реализовать на высшем уровне. Поэтому сначала разберёмся во всех рабочих процессах.
Думаю, реально на это уйдёт два-три месяца, а дальше надо будет принимать решения по дальнейшим шагам развития на 2023 год. Мы понимаем, в какой ситуации сейчас приходится работать. Теперь нужно составить план развития, понимая всю текущую политическую ситуацию и те ограничения, которые она несёт. Сроки у нас сжатые: очень многие вещи уже в начале осени должны быть утверждены, проработаны и запущены в работу.
«Не надо делать громких заявлений — мол, если подписал, то ты теперь не патриот»
— Насколько активно вы будете участвовать в общении с ФИА, зарубежными федерациями и организациями? — На сегодня нам от ФИА нужно не так и много: регулярное информирование нас об их планах, каких-то изменениях, просто каких-то мыслях по дальнейшей деятельности. Ну а глобально, считаю, мы должны сфокусироваться на деятельности внутри страны.
— Если говорить о российских чемпионатах, то маячит проблема с получением некоторых запчастей, расходников и, самое главное, шин. — Промоутеры и организаторы каждой из серий стараются помочь командам. Вообще, я считаю, что в долгосрочной перспективе чем меньше Россия будет зависеть от поставок запчастей из Европы, тем нам всем будет лучше и, самое главное, выгоднее. Нужно готовить своих инженеров и создавать собственные аналоги некоторым из тех запчастей и расходников, которые стали слишком ограничены и дóроги. Это также позитивно отразится и на развитии технологий и производств внутри страны. Такая работа над частичным импортозамещением как раз должна стать одной из задач на ближайшее время.
— Если не путаю, вы мечтали о возрождении русского «формульного» чемпионата? — Текущая ситуация подталкивает, чтобы у нас в стране появились новые классы. Есть спортсмены, которые готовы идти и развиваться дальше, но из-за возникших ограничений либо не смогут это сделать, либо это будет очень трудно и дорого. Вот для них возникает необходимость в создании новых категорий. Как минимум это важно, чтобы у наших гонщиков не было необходимости любой ценой пробиваться в Европу и гоняться там под нейтральным флагом или с чужой лицензией.
— К вопросу о нейтральном статусе. Многие российские гонщики посчитали, что предложенный ФИА документ для получения такого статуса слишком спорный, даже юридически опасный. Эту ситуацию реально изменить? — Насколько я знаю, документ от ФИА действительно достаточно «агрессивный». Знаю многих людей, которые по прочтении отказывались его подписывать. У нас есть мысли обратиться к ФИА с просьбой пересмотреть формулировки. Постараемся сделать так, чтобы эта бумага была не такой «злой».
Повторюсь: если бы мы внутри страны могли предложить конкурентоспособную альтернативу, то многим пилотам не пришлось бы выступать под чужими лицензиями или подписывать подобные бумаги. Понятно, что если пилоты выступают на таком высоком уровне, как Роберт Шварцман или Александр Смоляр, то мы не сможем предложить им достойную альтернативу в России — уровня Формулы-2 или Формулы-3. Либо это произойдёт очень нескоро. Но если говорить о категориях ниже, то всё реально.
— Некоторые болельщики и эксперты раскритиковали тех, кто решил выступать под лицензиями других стран, назвав их непатриотами. Что про это думаете? — Не надо делать громких заявлений — мол, если подписал согласие о нейтральном статусе, то ты теперь непатриот. Перед многими людьми действительно стоит выбор: либо ты продолжаешь карьеру, не ставя крест на том, чем занимался много лет, либо идёшь заниматься чем-то другим вместо гонок. Очень немногие готовы так поступить. Не думаю, что в такой ситуации стоит делать громкие заявления. Я бы относился к подобным решениям с уважением.
«Верить в то, что Северюхин осознанно хотел изобразить какой-то жест – полный бред»
— Не так давно в скандал угодил картингист Артём Северюхин, выступавший под итальянской лицензией. Насколько следите за развитием ситуации с ним? — По-моему, я уже где-то высказывался на эту тему. Это история, где из мухи раздули слона. Да, он не подумал и сделал то, что восприняли неправильно. Но это молодой парень, он только что выиграл очень серьёзное соревнование… Верить в то, что он осознанно хотел изобразить какой-то жест – полный бред.
Нужно оценивать всё объективно. Политика политикой, но какую-то человечность надо соблюдать. После скандала парень уже достаточно нахлебался. Разговор о каких-то дальнейших долгосрочных дисквалификациях был бы некорректным.
— Учитывая новый статус, что с вашей дальнейшей карьерой гонщика? — Я ведь буквально за несколько дней до начала спецоперации подписал контракт с «Феррари» на выступления в GT3… Сами понимаете, чем всё закончилось. Но я говорю все последние годы: мои выступления — это хорошо и здорово, но далеко не главное. Конечно, если быть эгоистом, то гонки сильно приятнее, чем месяцами спать по пять часов в сутки и делать то, чем я занимаюсь сейчас. Но если мы посмотрим на перспективу лет в 5-10, то вряд ли моё будущее будет зависеть от того, проеду я на сезон больше или меньше или проеду вообще. В этом плане нынешняя работа куда важнее — и для меня, и, хочется верить, для российского автоспорта в том числе. Так что если я могу выбрать между нынешними задачами и выступлениями в GT3, то текущая работа вдохновляет сильнее, чем победы в гонках. Ну и, признаться честно, управлять гоночным болидом и держать себя в форме – это гораздо более простая задача, чем то, чем я занимаюсь последнее время.
— И всё-таки эту дверь вы для себя не закрываете? — Скажем так: сейчас я точно не готов ломать голову, где и какую лицензию получить, чтобы где-то поехать. Я работаю совсем без выходных по 18 часов в сутки. Даже если бы я нашёл способ улететь на гонки, скажем, в Италию, то просто физически не смог бы это сделать. И я ни капли об этом не сожалею!