Дэвидсон об аварии в Ле-Мане и сотрудничестве с Mercedes

Энтони Дэвидсон, бывший гонщик Формулы 1, в своё время провёл 24 Гран При в составе, пожалуй, самых слабых команд чемпионата – дебютировал он ещё в 2002 году в составе Minardi, а затем сотрудничал с BAR в качестве тест-пилота и выступил всего в одной гонке, но сошёл с дистанции Гран При Малайзии из-за отказа двигателя. Но в основном Энтони выступал за Super Aguri, однако эта команда просуществовала совсем недолго, после чего британский гонщик перешёл в гонки на выносливость и именно в WEC добился главных успехов: в 2014-м стал чемпионом мира вместе с заводской командой Toyota. «Когда меня спрашивают, есть ли у меня какие-то сожаления, связанные с моей карьерой, то, конечно, такие сожаления есть, – рассказал Дэвидсон в интервью официальному сайту чемпионата. – Все те годы, когда я работал тест-пилотом в Ф1, надо было бы посвятить гонкам. Это мой совет молодым гонщикам: надо находить возможность выступать в каких-то других категориях. В те времена машины класса LMP1 были вполне сравнимы с машинами Формулы 1, разве что у них был закрытый кокпит. Мне очень нравилось на них ездить, и этот опыт мне до сих пор пригождается. Это настоящие гонки! Кроме того, в WEC есть такие совершенно волшебные события, как марафон в Ле-Мане, и хотя эта трасса была ко мне очень жестока, я всё равно с удовольствием вспоминаю это испытание». Когда Дэвидсон говорит, что французская трасса была к нему жестокой, это не преувеличение. В 2012 году во время «24 часов Ле-Мана» он попал в аварию и получил серьёзную травму позвоночника. На спортпрототипе Toyota на прямой Mulsanne он на огромной скорости обгонял намного более медленную машину Ferrari 458 GTC, но произошло столкновение, которое до сих пор помнят все, кто видел ту гонку. В тот день у Энтони были дурные предчувствия: «Я никогда так не делаю, но тогда перед гонкой я вышел из своей комнаты на автодроме, а затем вернулся назад и навёл там полный порядок. После этого отправил жене текстовое сообщение, написав, что люблю её. Словно я уже знал, что не вернусь в эту комнату – сейчас, когда я даже просто вспоминаю, у меня мурашки бегают по телу… Когда я сел за руль, я делал то, что и должен делать – рисковал, гнал как сумасшедший, но затем настал этот момент. Гонщик, которого я обгонял, вдруг сместился на трассе, между машинами произошёл контакт, и когда моя Toyota взмыла в воздух, двигатель выключился, наступила тишина, и в тот момент промелькнула мысль: «Вот это и случилось!» Это было более чем странное ощущение, по сути, я понял, что погибну. И после этого мне стало как-то совершенно легко. Не знаю, как в такие моменты работает мозг, но по всему телу словно разливается какое-то сильное успокоительное…» Когда машина падала, Дэвидсон перенёс два сильнейших удара: в первом случае перегрузки превышали 30G, и его позвоночник пострадал именно тогда. Второй удар был слабее, но перегрузки всё равно были больше 10G. «…Удар был очень сильным, – продолжил Энтони. – Голова не пострадала, но когда машина приземлилась на колёса, то, как потом выяснила команда, перегрузки составили 32G. Именно в момент того удара был сломан позвоночник, это было похоже на взрыв. На моё тело обрушился удар неимоверной силы, я издал некий первобытный вопль – никогда в жизни я так не кричал! Затем машина передней частью ещё и в барьеры врезалась, а когда остановилась, я открыл глаза и не мог поверить, что я всё ещё в ней…» Восстанавливался Энтони около шести месяцев, и, по его словам, та авария изменила его отношение к гонкам, в частности, он стал действовать несколько иначе при обгоне медленных машин. А через два года вместе с напарниками по команде Toyota стал чемпионом мира по гонкам на выносливость. В это время он уже вовсю сотрудничал с телеканалом Sky Sports в качестве эксперта, что с успехом делает и по сей день, и его анализ различных ситуаций, которые происходят на трассах Формулы 1 по ходу Гран При, истинные болельщики ценят и смотрят очень внимательно. Но намного меньше публика знает о том, что Энтони уже более десяти лет работает в команде Mercedes в качестве пилота симулятора. «В начале 2000-х я был одним из тех, кто просил руководство Honda построить симулятор, потому что знал, что этим занимаются в McLaren, – вспоминает он. – Когда команда Honda превратилась в Brawn, у нас был статичный симулятор, но всё-таки его можно было назвать симулятором. Затем (уже во времена Mercedes) мы продолжали работать, постоянно совершенствуя эти технологии, и теперь команда из Брэкли располагает симулятором шестого поколения. Невозможно поверить, насколько эти технологии шагнули вперёд по сравнению c прежними временами, и я очень рад, что по-прежнему имею ко всему этому отношение. Занятия на симуляторе помогают мне в моей работе эксперта Sky, ведь я получаю огромный объём информации о поведении на трассе современных машин Формулы 1 и знаю, какие ощущения испытывают гонщики. Кроме того, с годами я научился разделять, что можно рассказывать болельщикам, а что нет, чтобы не выдать никаких секретов команды. Я могу заниматься на симуляторе лишь ограниченное время, но эта работа по-прежнему доставляет мне огромное удовольствие, и я чувствую, что тоже участвую в процессе модернизации машины Mercedes. Прошло 22 года с тех пор, как я присоединился к команде из Брэкли, она для меня как семья, и это огромная привилегия».