МБА — без легионеров: Даниил Касаткин рассказывает, в чём уникальность московского клуба Единой лиги, российские игроки

Даниил Касаткин размышляет о сборной России, Единой лиге и позиции МБА-МАИ в отношении иностранцев.

25-летний Даниил Касаткин — одна из надежд российского баскетбола и лидер московской команды МБА-МАИ. Он дебютировал в Единой лиге ВТБ вместе со столичным клубом два года назад и своей игрой привлёк внимание сборной России. Этим летом Даниил в очередной раз был вызван в расположение национальной команды и принял участие в Кубке Дружбы, который состоялся в Перми. Корреспондент «Чемпионата» Александр Зотеев взял интервью у потенциально будущей звезды в расположении сборной.

— Насколько важно для игроков и тренерского штаба собираться в сборной, особенно когда нет официальных матчей? — Наверное, это в большей степени важно именно для каких-то связей вне паркета. Понятно, что, если будет какой-то большой чемпионат, там будут собираться, возможно, другие люди. Но самое главное, чтобы мы здесь все вместе проводили время, общались, налаживали какие-то общекомандные связи и на площадке, и вне её. Чтобы потом, когда придёт время, не были незнакомы друг с другом и уже были какие-то связи.

— Сборная России выиграла все матчи на Кубке Дружбы. Может быть, кто-то сыграл выше ваших ожиданий? — Да нет, в принципе, я знаю, что все парни очень талантливые. Очень хорошо сыграли Саша Чадов и Миша Беленицкий. Особенно, наверное, удивил именно Беленицкий в нападении. Мы всегда знали, что он очень хороший универсальный защитник, но здесь он как будто прибавил именно в своей индивидуальной игре в нападении, в плане набора очков.

— МБА-МАИ провела два сезона в Единой лиге. Как можете их оценить? — Максимально позитивно, потому что верю в тот проект, который у нас есть в МБА — мы делаем очень классное дело. И считаю, что, возможно, мы стали жертвой каких-то завышенных ожиданий на второй сезон — из-за того что здорово стартовали. Но если брать в целом, команда полностью собрана из российских игроков, даже в прошлом сезоне, который многие считают для нас каким-то неудачным, закончила в одной игре от плей-офф и на четвёртом месте в Кубке России.

Понятно, что и там, и там нам хотелось результата лучше. Мы максималисты, но, если смотреть глобально, учитывая то, с какими ожиданиями на нас смотрели все остальные, когда мы заходили в лигу, скажем так, со скепсисом, мне кажется, только позитивно можно оценить эти два сезона. Даже несмотря на то что были тяжёлые моменты по ходу предыдущего года.

— Что было самое сложное за эти два года? — Наверное, был в том сезоне отрезок, когда мы много проигрывали, проигрывали в концовках, проигрывали те игры, которые должны были забирать. Когда нам казалось, что мы неплохо проводим всю игру, а именно в концовках у нас что-то не получалось. В период серии из пяти-шести поражений было довольно сложно, потому что было давление и внутри, и извне. Но всегда у нас была поддержка от тренеров, от штаба, от руководства. Никогда не было такого, что нам говорили что-то, от чего бы у нас опустились руки. Поэтому, наверное, отрезок в середине предыдущего сезона был самый тяжёлый для нас.

— Вы сказали про давление внутри. Что под этим подразумеваете? — Это, наверное, то давление, которое каждый спортсмен накладывает сам на себя. И когда понимаешь, что из-за твоей плохой игры у клуба что-то не получается, сам себя начинаешь передавливать. И когда вся команда не очень хорошо играет, сама себя начинает загонять, из-за чего начинаются проблемы и с уверенностью, и ещё с какими-то моментами. Но, с другой стороны, мы из этого выкарабкались, и в итоге забрали в конце сезона 11 побед подряд, и смогли перевернуть эту картину.

— За счёт чего вышли из этой ситуации? — За счёт многого. За счёт того, что мы не сдавались, продолжали бороться, тренироваться, пытались найти пути, как исправить ситуацию, пробовали что-то новое. Условно, у нас что-то не получилось в одной игре — мы пробуем по-другому. Заново, заново — пока не находишь какой-то ключ, не ловишь ритм. Эта уверенность подхватывается командой, и уже дальше сложно остановить коллектив. В какой-то момент у нас это получилось сделать и набрать ход.

Мы почувствовали уверенность, почувствовали свою игру. Нашли то, что искали весь сезон. Нашли свои роли, нашли, как нам нужно завершать игры, как действовать в защите. Наверное, это было ключом.

— Скоро начинается новый сезон. Какие цели лично для себя ставите? — Я максималист, поэтому всегда перед собой ставлю максимальные цели. Но давно уже понял, что это всё переплетается с командными успехами. Конечно, лично очень хотелось бы показывать хорошую игру, прибавить в тех компонентах, которые у меня не очень хорошо получались в том сезоне. Условно, я беру свою игру, разбираю, смотрю, что делал не так, в каких моментах мне нужно прибавить, я в них хочу показывать лучший баскетбол. Наверное, в этом основная задача — прогрессировать из сезона в сезон. Какие-то регалии, когда они приходят, это хорошо, конечно, но каких-то таких конкретных задач нет.

— Евгений Воронов в интервью «Чемпионату» говорил: «Даня — думающий, иногда даже думающий очень много, что ему мешает в некоторых моментах». Согласны с его тезисом? Можете пояснить, что он имеет в виду? — Есть такие оверфинкеры, которые иногда слишком много анализируют свои действия и [действия] партнёров на паркете. Иногда нужно просто, как Женя умеет, выходить и делать свою работу, не думать ни о чём лишнем. Удачно сыграл или неудачно — это всё не должно тебя отвлекать, ты должен всегда играть в свой баскетбол, получать удовольствие и не зацикливаться на каких-то удачах или неудачах. Просто нужно гнуть свою линию.

— МБА — молодой проект, но есть и ветераны, такие как Воронов, Трушкин, Зубков присоединился из «Зенита». Как опытные игроки влияют на молодых баскетболистов? — У нас в этом плане очень классно, все счастливы быть частью такого коллектива. Я знаю, что в профессиональном баскетболе такое редко встречается и чаще дело ограничивается только рабочими отношениями. У нас очень здорово переплетаются поколения, какие-то шутки, которые понимают все в раздевалке, потому что находятся на одной волне. Ветераны очень повлияли на меня, потому что я заходил в команду перед дебютом в ВТБ без опыта игры в этой лиге. Женя Воронов был моим основным примером, который я видел каждый день, как он работает, как старается, плюс он всегда подсказывает, поддерживает какими-то словами. Если у меня не идёт, то подбадривает, говорит, чтобы я был более уверенным. А если у меня, наоборот, идёт, то он способен «заземлить» меня, не дать улететь. С Андреем Зубковым пока не тренировался, но думаю, что он будет такого же плана.

— Василий Николаевич Карасёв в интервью «Чемпионату» аккуратно выражал надежду на ваш будущий прогресс — чувствуется, что он видит в вас лидера. Как с ним вообще работается? — Мне работается потрясающе с Василием Николаевичем. Он, по сути, стал человеком, при котором я зашёл в Лигу ВТБ, который дал мне возможность играть на этом уровне. При том что когда заходил в первый год, я был просто игроком Суперлиги, были игроки с бо́льшим опытом в Единой лиге, но мне давался шанс. Поэтому с Василием Николаевичем прекрасно работать. Думаю, нигде бы у меня в Лиге не было возможности так много пробовать, много ошибаться. Так много играть на мяче, много решать исходы матчей с топовыми соперниками, которые играли на невероятном уровне. Поэтому Василию Николаевичу огромная благодарность. Я тоже очень надеюсь на свой прогресс и наше дальнейшее сотрудничество и общий успех.

— Очень частая тема для обсуждения — это позиция МБА по легионерам. Как вы к этому относитесь? Иногда кажется, что был бы хотя бы один легионер — и картина была бы совсем другой. — Тогда мы бы были не МБА, а просто обычным клубом, у которого есть человек, который в концовке забирает мяч и решает исход. Вся суть МБА держится на том, чтобы в концовке этот мяч забирал кто-то из российских игроков. В баскетбол, да и во всём профессиональном спорте, всё заточено на результат, поэтому в других клубах понятно, что очень часто решают именитые легионеры. Но из-за этого бывает проблема, что у нас в России нет людей, способных решать какие-то ситуации на международном уровне, условно, в Евролиге, на чемпионатах Европы, мира и так далее. И я не говорю, что у нас сейчас есть такие люди, но то, чем занимается наш клуб — это как раз создание и предоставление возможности таким человеком стать. Я считаю это отличной идеей и очень рад быть частью этого.

— За два сезона в Единой лиге у МБА появился какой-нибудь принципиальный соперник? — Наверное, всегда против команд топ-4 хочется максимально показать себя, когда много народу смотрит, приходит на игры. В каждом конкретном сезоне бывает. Да, конечно, если нас кто-то обыграл крупно в начале сезона, следующая игра — настрой совершенно другой. Хочется вернуть должок, хочется именно против этой команды попытаться сыграть лучше. Но я думаю, что у нас в российском баскетболе нет такого, что есть какая-то ненависть, какие-то противостояния между командами. Поэтому ко всем с большим уважением относимся, пытаемся выходить и обыгрывать абсолютно любого соперника. При этом относясь ко всем с большим уважением. Нет такого, что кого-то конкретно мы недолюбливаем.

— В последнем сезоне была «Руна», не чувствовалось ли какое-то дерби? Вы ещё в Суперлиге закусывались. — Ну вот с «Руной», наверное, было противостояние принципиальное, но это больше на уровне клубов, и это точно не про ненависть. В плане идеи, в плане города, что мы обе команды из Москвы, у нас была идея только россиянами играть, они сразу купили легионеров. У нас такая более традиционная организация, у них, наверное, более дерзкий подход. Наверное, да, игры с «Руной» носили какой-то особенный оттенок соперничества.

— Как вам трансферы конкурентов? Кто главный фаворит сезона? — Ну, по-моему, это ЦСКА, очевидно. Они выиграли, сохранили весь костяк и добавили Алексу Аврамовича. Очень сильный коллектив. Понятно, что есть и «Зенит», и УНИКС, и «Локомотив». «Уралмаш» — тоже очень амбициозный клуб. Но для меня, наверное, из них всех выделяется ЦСКА, потому что это чемпион, который сохранил всех лидеров и ещё добавил игрока, который сейчас на Олимпиаде играл очень серьёзную роль.