"Прости, Лариса! Я – баран": Трифанов откровенно о том, что наболело

Уже сегодня в немецком Оберхофе стартует пятый этап Кубка мира по биатлону. Российские спортсмены будут делать все возможное, чтобы Дмитрию Губерниеву не пришлось есть очередной предмет гардероба, а бригада телеканала "Матч ТВ" вновь проследует за нашей сборной по пятам.

До отъезда биатлонной ТВ-команды в Германию корреспондент РИА Новости встретился с бывшим лыжником и биатлонистом, а ныне корреспондентом одной из самых рейтинговых программ спортивного телевидения Ильей Трифановым.

— В профайле на сайте "России 2" написано, что вы не любите мороз. Вы же мастер спорта по биатлону и работаете на нем каждую зиму, как так?

— Как любит шутить Дима Занин, я про многие вещи говорю: "Вот именно из-за этого я в свое время и закончил с биатлоном как спортсмен!" Мороз входит в этот список. Лет 15 назад я на тренировке в минус 30 очень сильно отморозил пальцы, прям до черных ногтей. С тех пор, даже если за окном всего лишь минус пять, у меня уже мерзнут руки. А в биатлоне нужно постоянно что-то делать голыми пальцами: заряжать патроны, настраивать винтовку. Перчатки почти сразу влажные. Снял, положил, и пока зарядил патроны, перчатки уже ледяные и рук не согреют. Так что пальцы у меня были постоянно отмороженными. Я же в Москве родился, рос в европейском климате.

Во многом поэтому на всех важных декабрьских соревнованиях, когда шли отборы в разные юниорские и молодежные сборные, я никуда не попадал. Бегали же в Сибири и на Урале, а там теплее минус 15 в декабре не бывает. Потом все уезжали на международные старты и возвращались ближе к марту. Вот тут-то и случались мои самые удачные гонки.

— Тогда почему вы всегда выходите в эфир без шапки?

— Есть авторитетный для меня шеф-редактор, который придерживается такой точки зрения: заходя домой к зрителю (в телевизор), ты должен снимать головной убор, даже если холодно, дождь, снег и камни с неба сыплются. Ты же к нему в квартиру пришел.

— Похвалу от этого редактора вы назвали лучшей наградой в карьере?

— Нет, тогда я рассказывал про Кирилла Филиппова. Ему, кстати, совершенно по барабану — в шапке я в кадре или нет (смеется). А про головной убор напутствовал Кирилл Арбеков — наш, так скажем, теневой редактор-продюсер, с которым мы много лет назад начинали путь на ТВ.

— Про похвалу Филиппова вы шутили несколько лет назад. А что сейчас возглавляет рейтинг признания вашей работы?

— Важно, чтобы материал понравился самому герою репортажа. А если он еще и эсэмэску напишет с благодарностью, это и есть высшая оценка. Так у меня с Бьорндаленом было, когда я смонтировал "Его прощальный поклон" в январе 2018-го. Эфир был в день рождения Уле, когда уже было известно, что он не отобрался в Пхенчхан. Даша показала ему этот спецреп, он прислал сообщение, что даже где-то прослезился. Собственно от этой эсэмэски Бьорндалена прослезился уже я сам… А что касается оценки начальника, то высший балл в исполнении Филиппова звучит как "недурно". Зато когда ругает, слова подбирать даже не пытается.

Помню, в 2013-м году я делал первое в своей жизни интервью в прямом эфире с волейболистом Алексеем Спиридоновым (на тот момент он был одним из самых эпатажных спортсменов страны), и важно было провоцировать его, чтобы в студии он был самой яркой версией себя. Кирилл сидел у меня на ухе, а я в какой-то момент "поплыл", и в итоге через наушник узнал по ходу эфира всю степень своей бездарности. Может, это и не педагогично в моменте, но интервью уже было провалено, а к следующему я уже подготовился так, что еще бы чуть-чуть — и было бы "недурно".

Хотя во-о-от. Вспомнил, в декабре прошлом прорыв случился. После сюжета про увлечения биатлонистов, где мне наприсылали много красивой эксклюзивной картинки, где Лагрейд для нас песню спел, а Виндиш вообще нам с Губерниевым портреты нарисовал, Филиппов написал в общий чат: "роскошный материал". Наверное истосковался по эксклюзиву, его в пандемийное время раздобыть тяжело.

— После сюжета про хобби Лукас Хофер пообещал покатать вас на параплане.

— Я и раньше знал, что он где-то там летает, но никогда не уточнял: один или в тандеме. Он же экстремал, живет в горах. А тут выяснилось, что Лукас не просто летает один, без инструктора, именно катает людей. Причем, он же сам невысокий, 174 сантиметра, поэтому чаще всего он как бы сидит в рюкзаке у партнера по тандему, разбегается и приземляется партнер, а парапланом управляет Лукас. После этого безумно захотелось с ним полетать, ну и он уже с меня обещание взял, что, как только будет возможность, мы это осуществим. Тем более с парашютом я уже прыгал, хотелось бы чего-то более экстремального, а тут еще и в компании призера двух Олимпиад.

— Сколько у вас прыжков с парашютом?

— Всего один, но хочу еще. Мы прыгали с 2500 метров, а это всего 12-15 секунд свободного падения. В следующий раз надо забраться на четыре тысячи, там будет уже секунд 40. Мы прыгали еще в 2014-м вместе с Антоном Шипулиным и лыжником, призером Турина Иваном Алыповым после свадьбы последнего. Ему Антон прыжок и подарил.

Прямо на утро после свадьбы мы поехали на аэродром Логиново под Екатеринбургом. По сертификату только Иван должен был прыгать, но парашютисты, увидев нашу делегацию, руками развели: "Да прыгайте все, раз уже приехали!"

— Прыгать с парашютом страшнее, чем ехать на пассажирском сиденье, когда за рулем Занин?

— Да мне особо не страшно. Как по мне, к примеру, квадрокоптером гораздо сложнее управлять, чем автомобилем, и уж если там Занин справляется… Хотя скорее, я спокоен, потому что сам его и учил водить, по большому счету.

Когда он получил права, мы сразу полетели на чемпионат мира в Антхольц. Сначала он ездил только от стадиона до отеля, там было близко. Но в последний день осилил 250 километров от Антерсельвы до аэропорта Вероны. Он сидел за рулем. А я управлял автомобилем с пассажирского сиденья. Ну, то есть, я не отвлекаясь смотрел на дорогу и проговаривал ему каждое действие.

— Летом Занин возобновил работу над своим YouTube-каналом, но потом снова его забросил. Почему?

— Он пока в творческом поиске. Дима большой фанат Антона Птушкина, он хотел сделать что-то аналогичное, тревел-блогинг по России. Забрал как-то у меня все флешки, пауэрбанки, зарядки и поехал с женой и крошечным сыном в Кабардино-Балкарию! Пока ничего не показывал, но говорит, контент отснял что надо. Просто Youtube для него — это настолько ответственная площадка, что тяп-ляп он делать не собирается, а хорошо не значит быстро.

Рекордный выигрыш в покере — 11 тысяч евро

— Сами не планировали сделать что-то свое, отдельное от "Матч ТВ"?

— До 2018 года моя работа на биатлоне на "Матч-ТВ" была одновременно моим главным хобби, увлечением и страстью. Когда выступал мой лучший друг (Шипулин. — Прим. ред.), я проводил все время, наблюдая за его потугами стать чемпионом, и старался об этом интересно рассказывать. Когда он ушел, азарт и эмоции угасли. Но! Потом у нас появились "обвязки". До гонок, после, между, все в прямом эфире, максимально оперативно, на постоянном адреналине, притом что даже без побед и медалей рейтинги запредельные! От этого я снова стал кайфовать. Но это только зимой… А в межсезонье пару лет назад в моей жизни появился покер.

— Он отнимает много времени?

— Страшно сказать… Я же не только играю, но и занимаюсь обучением, работаю над стратегией, разбираю раздачи, занимаюсь с тренерами. А с весны планирую начать стримить свои турниры.

— Недавно вы стали четвертым на одном турнире, где выиграли 5700 долларов.

— Было очень обидно! Это был Side-Event (побочный турнир) Мировой серии, где за победу давали чемпионский перстень. Я очень долго был чип-лидером. Но уже за финальным столом проиграл два важных "выставления" (когда все уже не от тебя зависит, а от крупье) и финишировал только четвертым. Правда, 4-м из 2180 игроков.

— Как проходят тренировки по покеру?

— Во-первых, есть много видеокурсов и вебинаров. Еще есть база сыгранных тобой раздач, десятки тысяч. Отправляешь их тренеру, он разбирает и находит твои типовые ошибки.

— Какое максимальное количество времени вы проводили за онлайн-покером?

— Турнир, на котором я выиграл 5700 долларов, длился девять часов. Вообще, чтобы дойти до финального стола подобного крупного турнира, минимум восемь часов за игрой нужно провести. За последний год около восьми финальных столов такого масштаба я отыграл. А самый длинный офлайн-турнир — позапрошлым летом в Сочи я занял 7-е место из 1980 игроков, выиграл 11 тысяч евро. Это был трехдневный турнир. В сумме около 20 часов.

— Получается полноценный рабочий день.

— Так для покериста это и есть работа.

— Одиннадцать тысяч евро — рекордный выигрыш?

— В офлайне да, а 5746 долларов — рекорд в онлайне.

— Не боялись, что появится зависимость и финансовые проблемы из-за покера?

— Я же играю не в кеш-покер, а плачу фиксированную сумму за вход на турнир. Для меня это как соревнования со стартовым взносом. К тому же прошлой весной я стал амбассадором покер-рума, и это стало средством заработка. Сколько я заработаю, правда, зависит целиком и полностью от качества моей игры, Именно поэтому я над ней и работаю.

"Был уверен, что мы просто сотрясаем воздух"

— Недавно подкаст "Голос биатлона" начал выходить в видеоформате.

— Кстати, еще недавно я был уверен, что нас слушают человек 30, а потом мне сказали, что 30 тысяч… Я просто офигел. Был уверен, что мы полчаса просто сотрясаем воздух, но было неожиданно приятно узнать, какому количеству людей интересно послушать наши рассуждения на совершенно разные, порой совсем не биатлонные темы.

— В кадре вы часто спорите друг с другом. В жизни вы ведете себя точно так же?

— Мы с Димой Губерниевым так же, а Занин чуть по-другому, потому что он вынужден быть модератором этого паноптикума. Ему приходится писать верстку, которой мы, правда, редко придерживаемся, ну и стараться делать беседу хоть немного содержательной, поэтому в нашем подкасте он акцентированный ведущий, а мы какие в жизни, такие и там.

— Как пережили поездку в Финляндию на первый этап Кубка мира? Вам пришлось добираться на автобусе почти целый день.

— Слушал аудиокнигу, уже не помню какую. Сейчас, например, слушаю в поездках Михаила Зыгаря про выборы 1996 года. Однажды я решил, что под книги будет легче засыпать и скачал "Историю Государства Российского" Бориса Акунина. Но под него же фиг заснешь! Оказалось безумно интересно. И тогда я поменял тактику: стал совмещать аудиокниги не с засыпанием, а с поездками на машине и метро, с перелетам и тренировками.

— Сейчас, кстати, часто катаетесь на лыжах?

— Пик был, понятно, году в 2018-м, тогда мог и со сборниками средненькую тренировку попробовать выполнить. Хотя и в 2019-м, помню, с Латыповым откатал двухчасовую равномерную по горам Солт-Лейк-Сити. А потом стал в разы меньше кататься из-за покера. Но у меня работа такая, критичная к внешности. Если совсем ничего не делать — в экран не поместишься. Поэтому нет-нет катаюсь на лыжах, велосипеде, хожу в зал, бегаю.

— Легков не подшучивает, когда видит вас на лыжах?

— Кстати! В Зеефельде в 2019-м на ЧМ по лыжам я с ним пару раз катался, но я тогда в нормальной форме был, мог за ним и подержаться, поэтому даже не стыдно было. А вообще от самого себя времен соревнований (12-летней давности) сейчас я отличаюсь килограммов на десять. А Саша знает, как я выглядел раньше, поэтому при встрече частенько говорит: "Ну у тебя и будка!" Короче, такой друг-пендель под зад.

— Биатлонисты часто критически реагируют на вашу работу?

— Я ждал этого вопроса, потому что до сих пор есть одно недопонимание, и я бы хотел публично в прессе извиниться перед Ларисой Куклиной и признать, каким я был бараном... Прошлый сезон. Смешанная эстафета на этапе в Поклюке. Идет четвертый этап, бежит Ира Старых. После лежки мы пятые, до бронзы чуть меньше минуты. И в этот момент на интервью в микс-зону приходит Лариса, которая бежала третий этап.

Я понимал, что интервью выйдет в эфир уже после финиша, потому что во время этапа Старых его впихнуть некуда. А записать нужно было прямо сейчас. И я начал разговор, сказав что-то типа: "Мы опять в шаге от медалей". Она оборвала: "Стой! Гонка еще не закончена…", ну я и объяснил, что интервью после финиша в эфир пойдет. Она так зло на меня: "То есть вы совсем в нас не верите!?" Уже потом я поставил себя на ее место и понял, что, скорее всего, сильно обидел. Извинился, покаялся тренерам и сервисерам, понял, что не прав. Сейчас вот хочу извиниться перед Ларисой снова, мне очень стыдно.

— Какой была самая неожиданная реакция от спортсменов на вашу работу?

— Кайса Мякяряйнен на третий год моей работы в биатлоне как-то спросила: "Вся та фигня, что ты спрашиваешь, потом куда-то выходит? Мне кажется, что ты просто развлекаешься, спрашиваешь-то полнейшую ерунду!" Откуда ей было знать, что программа "Биатлон с Губерниевым" в тот период была с приличным юмористическим уклоном.

"Российские биатлонисты слишком сильно зависимы от мнения людей"

— Рейтинги "Биатлона с Дмитрием Губерниевым" в минувшем декабре побили свои же рекорды. С чем это связываете?

— У меня нет ответа на этот вопрос. Казалось бы, биатлон с Чудовым, Зайцевой, Шипулиным, Богалий, Черезовым, Кругловым и кучей золотых медалей должен быть куда интереснее, чем одно золото Логинова за два года, и 30 с лишним гонок без подиумов. Но зрителю, похоже, больше нравится шоу, чем сам спорт в чистом виде. Ведь тогда шоу не было, были только гонки с молодым перспективным комментатором.

— История с ботинком и сотней тысяч рублей за медаль взорвала интернет.

— Новость о Диме, жующем перчатку, соберет больше кликов и комментов, чем любая другая по соседству. Конечно, он эпатирует, разумеется, он провоцирует. Проблема в том, что люди пытаются во всем найти злой подтекст. Нашему человеку будто все время нужен враг.

Вспомнить ситуацию с майонезом три года назад. Губерниеву не понравилось интервью Бабикова, Бабиков остро отреагировал на ответ Губерниева в репортаже, возникла конфликтная ситуация, и болельщики разделились. Причем болельщики, которые пишут комментарии в Сети, почти полностью встали на сторону Антона. А соль ситуации в том, что Губерниев и Бабиков потом помирились, а кто помирит Губерниева с болельщиками Бабикова? Они же не общаются. И так каждый раз. Дима с кем-то повоюет. Потом помирится. Но сторонники этого очередного оппонента свою войну с мышками и клавиатурами в зубах продолжают и никто их не остановит.

— Еще был конфликт Губерниева с Вячеславом Малафеевым.

— Десять лет назад! А через год Дима и Слава помирились. Но для фанатов Малафеева Губерниев остается исчадием ада. Для самого Славы Дима уже добрый приятель, а для поклонников Славы — враг навечно. У нас, например, еще люто хейтят Себастьяна Самуэльссона. За что?

— За отношение к российским спортсменам.

— Он не русофоб. У человека есть мнение, что его обманули в 2014 году. Самуэльссон просто хочет, чтобы обманщики были наказаны. Он не плохой человек. Просто он убежден, что русские его обманули. Ну вот провентилировали ему мозги настолько, что он верит в весь этот бред. Это не ненависть, это жажда справедливости. Просто он не стесняется об этом открыто и громко говорить, так за это его не презирать, а уважать скорее следует.

— Не считаете, что наши спортсмены слишком закрыты?

— Российские биатлонисты слишком сильно зависимы от мнения людей, которые пишут комментарии в интернете. В Сети никогда не похвалят. Если ты молчаливый и никогда не шутишь, то напишут, что ты скучный и унылый. Если ты пошутишь, то скажут — ах, ты еще и шутишь, когда у нас медалей нет! Невозможно угодить таким вот интернет-воякам, вот наши спортсмены и не пытаются, чтоб лишний раз не нарываться.

"Готовился стать олимпийским чемпионом"

— У вас техническое образование. Не самый типичный выбор для экс-спортсмена.

— Мой отец программист. Потом, правда, он еще моим тренером поработал, но всю жизнь он писал программы. Когда я в глубоком детстве просил его поиграть со мной, он недолго думая, задавал мне задачки. В шестилетнем возрасте я уже умел решать уравнения. После такого пинка я хорошо учился в школе и закончил ее с серебряной медалью.

Когда пришло время поступать в университет, я готовился стать олимпийским чемпионом, поэтому слабо представлял, в какой области еще могу быть полезен. Главное требование к институту — чтобы не мешали мне заниматься спортом. Отец посоветовал получить техническое образование: уже тогда было понятно, что самая востребованная и высокооплачиваемая профессия — айтишник. В итоге выбирал среди вузов, где медалистов зачисляли по собеседованию, так я попал в МИРЭА.

— Как учились?

— Договорились с отцом, что на первом курсе приоритет отдаем учебе, выступаем только на московских соревнованиях, никуда не выезжаем, учимся, работаем "на зачетку". У меня была стопроцентная посещаемость. А уже ко второму курсу Союз биатлонистов России направил бумагу с просьбой предоставить мне свободный график. Дальше я в институте появлялся нечасто, но сессии исправно закрывал и даже дипломную работу сам написал. На пятом курсе, правда, я уже на телевидении работал и понимал, что профессия инженера мне вряд ли пригодится.

— Какие планы строите на 2021 год?

— От возможности перемещаться будет многое зависеть. Летняя Олимпиада, Евро… как все это будет проходить. Конечно, хотелось бы там поработать. Из крупных летних турниров я был только на футбольном чемпионате мира в Бразилии. Здесь хотелось бы свой творческий потенциал посерьезнее реализовать.