Брагин об отстранении россиян на юниорском ЧМ: «Все было сделано вежливо. Паники не было, понимали, что нас не бросят»

– Не могу не спросить об обстановке на турнире, который закончился отстранением наших юниоров от участия в эстафетах.

– Когда мы приехали в США 16 февраля, никаких проблем не было. Затем, когда вышел первый пресс-релиз IBU (о том, что россияне могут быть допущены к соревнованиям под эгидой Международного союза биатлонистов только в нейтральном статусе), нам объявили, что мы должны выступать без флага и гимна, в нейтральной экипировке.

Отношение при этом было нормальное. Поинтересовались, будем ли мы вообще выступать? К тому моменту у меня уже состоялся разговор с президентом СБР Виктором Майгуровым, и он сказал, что да, мы выступаем.

Что касается экипировки, мы сразу сказали, что другой у нас нет, ничего заклеивать мы не будем, и этот вопрос больше не поднимался. Название страны в протоколе нам сразу поменяли, наш флаг на вакс-кабине мы оставили, его никто не трогал.

А 1 марта, когда с утра пришла новость, что отстранили наших лыжников, стало ясно, к чему все идет. После официальной тренировки накануне эстафет (член исполкома IBU, американец) Макс Кобб передал нам решение исполкома IBU о том, что нас отстраняют от соревнований. Все было сделано очень вежливо – «извините, мы сожалеем, но другого решения нет». Так наши соревнования преждевременно закончились без эстафет.

Мы смотрели их на следующий день. Думаю, могли бы поучаствовать в распределении призовых мест у ребят. Но эстафета была очень сильная, тех же норвежцев оставили на третьем месте, хотя по составу они смотрелась вне конкуренции.

– Как команда реагировала на сгущавшиеся вокруг нее тучи?

– Никакой паники у нас не было. Сразу провели собрание с ребятами, с персоналом. Объяснили ситуацию, предупредили, что, если будут какие-то провокации, какое-то недоброе отношение – не надо ни на что отвечать, любые возникающие проблемы решаем только через тренеров.

Ситуация менялась по нескольку раз в день, когда стали отменяться авиарейсы и закрывалось воздушное пространство, когда развернули последний самолет из России в Америку. В этом плане тоже паники не было.

У нас был полный контакт с СБР, мы понимали, что нас никто не бросит. Все, кто должен, были вовлечены в эту работу. Все решалось штатно. Не думаю, что это как-то отражалось на спортсменах, – сказал Брагин.