«Не очень понимаю нашу стратегию. Готовим чемпионов или резерв?» Интервью Юрия Каминского

Старший тренер мужской сборной России — о собственных амбициях, Латыпове, Халили, Серохвостове, лыжах и палках, патриотизме и соцсетях. — Как проходит третий предсезонный сбор под Рыбинском? — Четвертый. Начали с 15-дневного в Терсколе, затем недельный стрелковый сбор в Санкт-Петербурге, 20 дней в Уфе, теперь столько же в Рыбинске. — Сезон предстоит по многим параметрам нестандартный. Подготовка отличается от привычной? — Подготовка исходит, во-первых, из поставленных стратегических задач, во-вторых, из способности спортсменов решать эти задачи. На сегодняшний день, честно говоря, не очень понимаю нашу стратегию. — В каком плане? — Хотелось бы четко понимать, зачем лучших спортсменов развели по разным группам подготовки. Основным показателем работы национальных команд являются результаты их лидеров. Возможно, произойдет чудо и хотя бы кто-нибудь из наших выйдет на уровень Йоханесса Бе, посмотрим. А пока у тренеров работают спортсмены нескольких уровней: поопытнее, помоложе и совсем молодые. Это предполагает многозадачность. Если есть акцент на предстоящую Олимпиаду, а у биатлонной державы должна быть именно такая стратегия, то мы обязаны не только просмотреть всех кандидатов на участие в предстоящей Олимпиаде, но и создать условия для дальнейшего прогресса наших лидеров. — Если можно, подробнее про тех, кто у вас в группе. — Люди с опытом выступлений в Кубках мира и IBU — Латыпов, Мухаметзянов, Первушин и Еремин, занимавший неплохие места во время выступлений за Казахстан. Это один уровень. Недавний юниор Емерхонов и юниор Корнев — другой уровень. За счет регионов готовятся также Каюмов и Сидоров. Оба не обладают успешным международным опытом, но на Кубке России в прошлом сезоне проявили себя неплохо. — Как стратегия работы с этими людьми зависит от Олимпиады? — Допустим, поставлена цель просмотреть в межсезонье как можно больше спортсменов, в свое время я инициировал такой подход. Все ясно, просматриваем. С биатлонистами в этом смысле проще, чем с лыжниками: есть многоуровневая система соревнований, второй, третий и так далее резерв всегда на виду. Однако необходимо лабораторное обследование с участием ЦСП на предмет определения физических кондиций и перспектив, что и было сделано. Просмотрели стольких, скольких смогли. Отобрали 16 спортсменов и разделили их по группам. После чего несколько биатлонистов захотели особых условий, не знаю каких. Руководство пошло им навстречу. Но возможен другой подход. Например, создать конкурентную тренировочную среду, чтобы в группах не было слишком разноуровневых спортсменов. Иначе может случиться так, что средние станут сильнее, а сильные слабее. — Потому что им не за кем будет тянуться? — Соперничать. — Но если собрать сильных в одну группу, ориентира лишатся средние. — Потому и говорю: все зависит от стратегии. Олимпиада — одно, подготовка резерва — другое. Например, в прошлом году в нашей группе прибавили почти все. На этот раз ориентир для большинства — Латыпов. А вот с кем конкурировать самому Латыпову, не очень понятно. Пытаемся как-то решить проблему внутри группы. — Как именно, если Латыпов единственный из «топов»? — Он лидер во многих компонентах, но не во всех. На днях, скажем, мы проводили дуэльную стрельбу. Пригласили всех, кто есть на сборах в Рыбинске и что-то из себя представляет. Лучшим стал Дионис Родунер из Санкт-Петербурга, вторым Даниил Фомин, Латыпов — восьмым. Дал слабинку в концентрации — уступил, надо наверстывать. В функциональном плане тоже есть ребята, готовые его поддержать, Сидоров с Ереминым, например. Стараемся использовать этот фактор. — Предыдущий сбор Латыпов проводил в Раубичах, а не с вашей группой. Вернулся в боевой форме? — Самостоятельная работа имеет плюсы и минусы. Отпускал спортсменов и раньше, не только Латыпова. Ожидал, что кое в чем он будет смотреться немного хуже остальной группы. Речь о лыжной технике, над которой мы кропотливо работали. Отставание небольшое, Эдуард его отыграл, в остальном все очень неплохо. Главное, что он не перебрал с нагрузками, другие моменты подкорректировать проще. — Если говорить о нагрузках, насколько они отличаются от прошлогодних? — Перед началом предсезонки мы с аналитическим отделом ЦСП разобрали нюансы предыдущих лет в соревновательной деятельности, промониторили порядка 30 параметров физической подготовки. С учетом слабых и сильных сторон каждого спортсмена составили индивидуальные планы на предстоящий сезон. В основе та же методика, но есть изменения с учетом опыта и конкретных особенностей. — Семинский перевал и Сочи — полноценная замена Обертиллиаху, Бельмекену и другим европейским горам? — Семинский перевал самая эффективная гора из всех, которые я знаю. Но поскольку база построена давно, есть несколько недостатков: отсутствует хороший тренажерный зал, несовременное стрельбище с мишенями на веревках, одним выстрелом иногда закрываются по две мишени сразу. Асфальт, спасибо главе Республики Алтай Олегу Хорохордину, новый, к тренировочным трассам вопросов нет. Рядом, правда, проходит Чуйский тракт. Раньше движение по нему было не очень плотным, совершали на роллерах подъем в гору. Сейчас машин стало больше, тренироваться опасно. Пока не можем решить проблему, а это важный аспект в подготовке. — В Сочи было две базы, осталась одна. «Хмелевские озера» сменили собственника, больше нас там не ждут, хотя по природным условиям это место сопоставимо с Семинским перевалом. На «Лауре» же очень коварная высота — 1450 метров. Своеобразная гора: ветер с моря — одна переносимость, с гор — другая. Сложно просчитать эффект, а для тренера это головная боль. Зато там есть все, что нужно для сборов. Дорога под шлагбаумом, машин мало, тренируйся сколько хочешь. Хороший тренажерный зал, восстановительный центр, бассейн, отличные условия проживания. Трасса сделана больше для зимы, пара поворотов слишком круты для роллеров, но есть надежда, что «Газпром» решит вопрос. В целом, тренировочный КПД Семинского перевала выше. Знаю, что есть планы построить еще одну лыжно-биатлонную базу в Архызе. Высота 1650-1680 метров предполагает неплохой горный эффект. Кавказ в этом плане вообще хорош, не хуже Альп. В Терсколе, Цахкадзоре, Домбае вполне можно работать, если говорить о лыжниках. — Вы четко представляете рейтинг стартов предстоящего сезона? Публика, кажется, немного запуталась, что важнее — чемпионат с Кубком России или Кубок Содружества. — На сегодня определенные моменты требуют уточнения. Мое мнение, подкрепленное позицией других тренеров, — хорошо бы подводить спортсменов к каким-то стартам в феврале. В этом месяце обычно проводятся чемпионаты мира и Олимпиады, лучше синхронизироваться с прицелом на будущее. Второе пожелание — чтобы хотя бы один этап российских стартов прошел в горах. Игры-2026 будут высотными, уже сейчас надо просматривать и выделять «горняков», хорошо чувствующих себя в таких условиях. — На Кубок Содружества будут допущены только сборники? И если нет, чем он будет отличаться от рядовых российских стартов? — Решение принимать организаторам. В свое время узнаем. — Публика мигом почует, какие соревнования элитные, какие нет. Если на старт выйдут Тюмень, Питер, Ханты в лоскутных комбинезонах, как уже бывало, интереса может и не возникнуть. — Думаю, отличия у соревнований будут, простора для экспериментов достаточно. И для молодежи ситуация уникальная: шанс посоревноваться с сильнейшими спортсменами страны не раз в году весной, когда те уставшие, а по ходу всего сезона. — Аналитиком в вашей группе стал Анатолий Волков, верно? — Все правильно. — Соцсети ему разрешаете? — Как я могу запретить? — До биатлона Волков работал в лыжной сборной и покинул ее, наверняка знаете, из-за своей публичной активности. — Запреты не всегда правильный путь. Другое дело, есть конфиденциальная информация, которую во всеобщем доступе размещать не стоит. Толя, думаю, это учтет и избежит ошибок. — Если в публичной сфере активен спортсмен, как лыжница Вероника Степанова, — тоже не станете возражать? — Вопрос индивидуальный. Если это вредит профессиональной деятельности, лучше, по крайней мере, ограничить, но исходить из определенного консенсуса. — Ходили разговоры о привлечении в ваш штаб Никиты Крюкова. Стоит ждать? — Не думаю. Меня спросили — ответил полушуткой, отсюда и пошло. Затрону другую тему: переход лыжных тренеров в биатлон. Тенденция для лыж нехорошая, хотя касается и меня тоже. Но топ-тренер — одна история, региональные и детские тренеры — другая, говорящая о кризисных моментах. Для биатлона, впрочем, это неплохо: люди владеют методикой, привносят новое, симбиоз может получиться интересным. Николай Лопухов, как известно, пришел из лыж, Ильшат Нигматуллин, личный тренер жены Ульяны, тоже. Есть и ряд других имен. — Будут ли перед сезоном контрольные старты или лучших отберут решением тренеров и СБР? — Пока не обсуждалось. Скорее всего, в первые этапы зайдем предсезонным составом. Тем более что Кубок России будет финансироваться регионами, то есть обойдемся без споров, побегут все. Дальше включится понятный отбор. — У вас есть амбиции доказать, что люди из вашей тренировочной группы, в которой одна звездная фамилия, способны дать бой лидерам российского биатлона? — Процитирую Николая Лопухова: «Моя задача, как тренера, чтобы прогрессировали все спортсмены». Придерживаюсь той же доктрины. Единственное, чего хочу: четко поставленной задачи, к чему я должен стремиться, если исходить из работы вдолгую. Готовить резерв для Артема Истомина? Нет вопросов, буду готовить и передавать. Растить людей с прицелом на Олимпиаду? Принимается, только сформулируйте это внятно. — Важное предпочтение лишь одно: тренировать спортсменов сколько-нибудь продолжительный срок. Так уж я устроен, что, чем дольше знаю спортсмена, тем более качественно с ним работаю, тем выше результаты. Со временем тренер и спортсмен начинают лучше понимать друг друга. Года, как бывает в юниорских командах, для этого мало. Два — самый минимум. Три — уже хорошо. Полноценный олимпийский цикл — отлично. Именно продолжительная работа с Крюковым и Петуховым позволяла удерживать этих ребят на высоком уровне в лыжах. — И все же рассмотрим ситуацию приземленно. Вам оставили из «топов» одного Латыпова. Истомину дали 60 процентов боеспособной сборной, по вашим же словам. — Могу объяснить методику подсчета. Медалеемкий ресурс нашего биатлона, условно, пять мужчин плюс пять женщин. Из них у Артема сейчас шестеро. По десять процентов у меня и Михаила Шашилова (Латыпов и Казакевич), еще 20 у Башкирова. — Понятно. И неужели вам не хочется подготовить Корнева с Емерхоновым так, чтобы доказать, кто в России настоящий тренер? — Это опасные игры. Прежде всего потому, что Корнев не средство удовлетворения моих амбиций, а живой человек, перспективный спортсмен. Который будет показывать разные результаты в зависимости от того, форсированно его готовить или плавно, с прицелом на Олимпиаду. Стараюсь работать таким образом, чтобы спортсмен мог максимально реализоваться, неважно, со мной или без меня. Для этого нужно работать планомерно и постепенно. В России же часто происходит обратное. Выстрелил парень, оттанцевал полсезона, и всё, хотя норвежцы на высшем уровне бегают годами. Из наших только Большунов, пожалуй, такой. Даже у Устюгова не получилось долго удержаться на вершине, хотя по возможностям он сопоставим с Нортугом. Но сколько выиграл один и сколько другой? — Разбиение на группы подготовки, о котором уже говорили, учитывало желание спортсменов, так? — Потому и не нравится этот подход, что преобладают сиюминутные желания, а не долговременные интересы. Действия спортсменов зачастую спонтанны, они редко мыслят на годы вперед. А система воспитания чемпионов предполагает долговременный методический и психологический процесс, в котором спортсмену необходимо постоянно себя преодолевать. Как сказал Вячеслав Веденин: «Нужно уметь сказать себе «да», когда хочется сказать «нет». И наоборот». — Что не устроило тех, кто не захотел с вами работать? По логике — большие нагрузки или коммуникативные сложности. — Не секрет, что Халили не захотел продолжать сотрудничество с Максимом Максимовым. Возможно, по личным причинам, потому что в стрельбе Халили как раз прибавил, статистика не врет. С учетом сложной ветровой обстановки в сезоне и большого количества стартов прогресс Карима даже больше, чем показывают цифры, — процента 3. А у элитных спортсменов хорошей прибавкой считаются именно 2-3 процента. У него и раньше была приличная процентовка, теперь же, согласно сайту IBU, Халили закончил сезон на 3-7-м месте среди 30 сильнейших биатлонистов мира. — Я пытался найти компромисс, спортсмен на него не пошел. Серохвостов просто отправился вслед за другом — еще более необдуманный шаг. Нагрузками их никто не убивал, у Халили они были меньше, чем у Егора Сорина, с которым он готовился до меня. Серохвостов, наверное, чуть добавил в объемах, но не критично. Оба были готовы к такой работе. Я вообще не меньше медалей горжусь тем, что ни один спортсмен, тренирующийся у меня, не испортил здоровье. — У вас есть возможность сравнить, где больше интриг и спортивного закулисья — в лыжах или биатлоне? — Сложно сказать, потому что не умею и не люблю участвовать в интригах. Обо всем таком узнаю последним. Может, мне везло, но в обоих видах спорта работал с отличными коллективами и спортсменами. Вот в Казахстане, где два года тренировал лыжников, почувствовал, что такое интриги и саботаж. В России, что бы ни происходило, помех своей работе не чувствовал. Во взглядах, бывает, не совпадаем с кем-то, включая руководителей, порой не хватает каких-то возможностей для работы. Сейчас обсуждают, за того я или за этого, но такова жизнь, все нормально. — А вы за того или за этого? — Как у каждого живого человека, у меня есть свое мнение. Кандидаты в президенты СБР его знают, но встревать в предвыборную кампанию тренеру неэтично. Скажу лишь, возвращаясь к предыдущему вопросу, что лыжные медали Ванкувера удалось выиграть при куда меньших материальных, методических и технических ресурсах, чем были у меня впоследствии. Поэтому сравнивать два вида спорта неправильно и сетовать на жизнь грешно. — Ощущаются проблемы с инвентарем, вызванные санкциями? — Есть трудности с патронами, насколько знаю, но пока решаемые. Составляем заявки, получаем Lapua. Новые это поставки или старые запасы, я не в курсе. — Лыжные палки, слышал, производители предлагают забирать в Европе самостоятельно. — С палками проблема надуманная. В России есть компания из Балабаново Калужской области, чья продукция ничуть не хуже европейской, вопрос можно легко решить, если захотеть. Лыжи — другое дело, надо думать, как вывезти их из-за рубежа. Ответственные люди занимаются этим вопросом, уверен, он будет решен. У российских производителей нет материальной заинтересованности делать элитные лыжи, вот главная проблема. Балабановская STC производит самое большое количество лыж в мире, причем для других брендов тоже. В основном туристические, но если поставить цель перейти на топовую продукцию, думаю, будет отдача, пусть и не сразу. Французская фирма Salomon, ранее специализировавшаяся на спортивной обуви, освоила производство элитных лыж за пять-шесть лет, что мешает нам? С палками то же самое. Тестировал балабановские в свое время — не хуже импортных. Сейчас фирмачи бьются за нюансы: смещенный центр тяжести для более удобного выноса при беге или увеличенная жесткость. Этого у нас пока нет, остальное — на уровне. К тому же палки большинство спортсменов выбирают не по качеству, а по рекламным деньгам. Работу палки в основном определяет трубка, а они типовые, производятся на нескольких заводах в мире. Отличия в покраске, лапках, ручке, темляке не настолько существенны, чтобы нельзя было подобрать под себя. — Допускаете смену гражданства российскими спортсменами в связи с международной изоляцией? — Все может быть, но не хотелось бы. Воспринимаю это, мягко говоря, как непатриотичный поступок. — Готовы приравнять к госизмене, как депутат Терюшков? — Это чересчур, ситуации бывают разные. Но в трудное время, считаю, спортсмены должны поддержать свою страну. — Ценой своих карьер? — Сложная тема. Наверное, возможны варианты. — Сборы под Рыбинском — 20 дней. Что там есть из досуга, кроме рыбалки? — У нас на работу-то времени не хватает, какой досуг? Два-три дня отдыха, когда ребята могут осмотреть местные красоты, в остальное время пашем с 8:30 утра до 9 вечера. Разбираемся с психологией, дыханием, техникой, стрельбой. Плюс восстановление. Работая в биатлоне, начал понимать, что у лыжников личного времени больше. У биатлонистов, если сравнивать, его вообще нет. — Женам и подругам разрешаете навещать затворников? — Базовая позиция — на восстановительном сборе. Даже детей можно взять с собой. На Новый год тоже случаются послабления, в другое время такое не приветствуется. Но жизнь есть жизнь. К Латыпову, скажем, семья приедет в Рыбинск. Ни разу не отмечали вместе день рождения дочери, как откажешь? — В интервью вы цитируете Пушкина, Высоцкого. Рабочий график позволяет что-то читать и слушать? — Не настолько загружен, как спортсмены. Существует тихий час, да и ночью 8-9 часов сна для меня не обязательны, могу посидеть допоздна. Вожу с собой какую-нибудь книжку, стараюсь листать, хотя погружение в стрелковую часть тоже требует времени. В лыжах, повторяю, возможностей отключить голову было больше.