Интервью с российской биатлонисткой Елизаветой Каплиной — желание завершить карьеру, прорыв в сборную, Кубок России
Елизавета Каплина стала одним из главных открытий этого сезона, хотя ещё год назад думала о завершении карьеры.
На старте российского биатлонного сезона громко заявили о себе сразу несколько спортсменов, чьи имена раньше были известны далеко не всем болельщикам. Одна из них – Елизавета Каплина, которая после четвёртого этапа Кубка России занимает второе место в общем зачёте, а на этапе Кубка Содружества в Рязани снова забралась в призовую тройку.
В большом интервью «Чемпионату» Елизавета Каплина рассказала, как год назад думала о том, чтобы закончить с биатлоном, как внезапно для себя попала в сборную России, а ещё – о слезах на тренировках, работе в группе Истомина и главном казусе на стрельбе в своей карьере.
«В 14 лет решила, что переезжаю в Читу. Одна»
– Елизавета, как вы оказались в биатлоне? – Я родилась в посёлке Селенгинск, в Бурятии. Со второго класса ходила в разные секции, и, когда я училась в четвёртом, мама привела меня в лыжную секцию. Когда мне было 13 лет, мой тренер Аркадий Константинович Белоусов повёз нас на Арахлейский марафон в Забайкальский край. Там я бежала 5 км и выиграла по своему возрасту. А в Забайкальском крае есть биатлон, и их главный тренер Геннадий Иванович Ковалёв спросил у меня, буду ли я заниматься биатлоном. Я подумала, что, конечно, буду. Стрелять – это же прикольно (улыбается). И они предложили мне перейти в Забайкальский край, а мне 13, то есть даже паспорта нет. Мы с родителями подумали, что пока очень рано переходить, но они сказали, что если за следующий год ничего не изменится и я всё так же буду хотеть в биатлон, то они подумают.
– Судя по всему, вы не передумали? – На следующий год, когда я уже получила паспорт, мы опять поехали на этот же марафон, я опять его выиграла, и вновь возник вопрос, перехожу я или нет. А мне лыжные гонки не особо нравились, потому что у меня не очень с классикой (улыбается). И я решила, что после восьмого класса переезжаю в Читу. Одна.
В Чите я начала заниматься у Ковалёва и Ларисы Петровны Гуровой. Я жила там, пока училась в старших классах. В 11-м классе подумала, что надо идти дальше, развиваться в биатлоне. И снова переехала. Летом я тренировалась с Вячеславом Владимировичем Никифоровым в Сочи – там хотели сделать команду. Я с ними потренировалась лето, и в сентябре возник вопрос, так как мне было 17 лет, и я ещё выступала по девушкам, а там была команда из пяти мужчин и Екатерина Аввакумова, которая бегала по женщинам, а со мной ездить по соревнованиям было некому. Никифоров посоветовал мне ехать в Ханты, потому что там есть и база, и команда. Так я попала в ЮКИОР (Югорский колледж-интернат олимпийского резерва) к тренеру Юрию Владимировичу Аверьянову. В первый год Забайкальский край не давал мне переход, и целый сезон я не бегала. То есть ездила, тренировалась, но выступала вне конкурса. В сентябре 2014-го мне разрешили переход, и я начала выступать за Ханты.
В 2015 году я отобралась на юношеское первенство мира в Раубичах. Это были мои первые международные соревнования. Там я финишировала третьей в индивидуальной гонке и второй в эстафете. С того года я попала в сборную по юниорам и перешла в группу к Валерию Павловичу Захарову.
– Тяжело переживали переезд в другой город в 14 лет? – Нет, я не такой человек. У меня многодетная семья, нас четверо – у меня есть старшая сестра и младшие брат с сестрой. И мы были самостоятельными с самого детства, старшая сестра за нами присматривала, я за мелкими. Мы постоянно куда-то ездили, и на Байкал с ночёвкой, это всего 30 км от нас, и с базой, где тренировалась, – тоже ездили. Поэтому для меня это было не так тяжело. Тем более я жила в десяти часах от дома и постоянно туда ездила. Первый год, наверное, каждый месяц, а потом всё меньше и меньше. В последний раз я была дома в Бурятии в августе прошлого года, то есть почти полтора года назад. Моя старшая сестра живёт в Сочи, и в основном я там.
– У вас спортивная семья? – Да, мой папа сейчас работает в бассейне, играет в хоккей в Ночной лиге. Они построили новую коробку года три назад, участвовали в розыгрыше среди маленьких посёлков и выиграли. Так что все всегда приходили смотреть мои соревнования на трассу. Дедушка всегда болел за меня и сам бегал «Лыжню России». Старшая сестра в школе занималась баскетболом. С папой и мамой мы участвовали в «Папа, мама, я – спортивная семья!». Младший брат тоже ходил на лыжи, а младшая сестра училась в кадетском классе.
У нас небольшой посёлок, все друг друга знают, и все занимались чем только можно. Я, кажется, через все кружки и секции у нас прошла (улыбается). Параллельно с лыжами я ходила в художку, рисовала. Рядом со стадионом, где мы тренировались, стоит музыкальная школа, я ходила и постоянно слышала, как они играют, заходила туда, смотрела на картины. Почти половина моего класса ходили в художку или в музыкалку, и я тоже захотела. Начала с художки, потом ходила на флейту, но сейчас, наверное, уже не смогу сыграть (смеётся). Сейчас я занимаюсь барабанами. Когда в межсборье приезжаю в Ханты, хожу на барабаны, у меня даже есть розовые палочки. Раз в месяц мне удаётся сходить, побарабанить. Это помогает выпустить пар.
– В группе Губерниева не хотите сыграть? – Это уже тогда, когда выучусь (улыбается). Пока я только так, ритм отбиваю.
У нас даже девчонки классе в шестом, когда был пик этой моды и все хотели рок-группы, собирали свою группу, но я туда не попала, потому что постоянно была где-то на лыжах. Я пару раз с ними сходила, посмотрела, и больше всего мне понравились барабаны. С того времени у меня засела эта мысль. И когда я увидела новость, что в Хантах открыли школу барабанов, я решила пойти.
«Мне надо жёстко сказать, тогда я сделаю хорошо»
– За столько лет в спорте у вас были мысли завершить карьеру? – Да. Мне кажется, у каждого спортсмена были такие мысли. Хоть раз в год, но они появляются. Это происходит либо когда у тебя плохое настроение, либо плохая гонка, либо когда очень сложная тренировка, ты приходишь и думаешь, что это всё. У меня были такие мысли в прошлом году. В декабре, после первого этапа Кубка России в Тюмени, я очень сильно заболела и долго не бегала. Пропустила несколько этапов и так тяжело выходила из этого состояния, что на «Ижевской винтовке» вообще не хотелось бежать. По «Ижевской винтовке» я никуда не отобралась, мы сидели в Ижевске на сборе, потом поехали по этапам Кубка России. В январе я съездила в Сочи, хотела отдохнуть, чтоб настроиться на конец сезона, но потом приехала в Уват на Кубок России, и там был какой-то переломный момент – я реально хотела закончить. Однако всё-таки решила, что ещё можно попробовать нормально пробежать. Приехала в Тюмень, там был суперпасьют, и я бегу и понимаю, что надо ещё побегать (улыбается). Хотя до этого всё было как-то вяленько. После этой гонки у нас был марафон, я на него вышла, всё отпустила, и мне так легко бежалось!
Потом в марте в Уфе был Кубок России, куда приехали уже все, и там был настоящий праздник. И это ещё больше меня взбодрило, и я настроилась, что можно нормально добегать сезон. Начались такие гонки, где я занимала 10-е место, восьмое, хотя уже приехали девчонки из сборной. Наверное, помогла сама атмосфера, зрители. Потому что мы когда мы бегали в январе те же гонки, это было совсем по-другому: никого нет, холод, серость, и нас бежало 25 человек. И в голове был вопрос, а для чего мы вообще тут бегаем? А когда мы приехали в марте, были зрители, «Матч ТВ», девчонки из сборной приехали, всё по-другому и настроение другое. Потом поехали в Тюмень на чемпионат России, и уже был совершенно другой настрой. Там опять праздник, совсем другая атмосфера. Уже для зрителей охота пробежать, потому что не зря же они приехали (улыбается). И когда я в первой же гонке, в спринте, приехала вторая, подумала: «Ничего себе, я ещё могу бежать (смеётся)». Так что вот эти соревнования в марте – Кубок и чемпионат России – стали каким-то толчком. После них в Хантах был марафон, и я влёгкую пробежала 50 км.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло. – Да, но потом была весна и формирование команд. Мне пришёл вызов в сборную за счёт региона. Я расстроилась, что еду за счёт региона. До сбора я полетела в Сочи, выхожу из самолёта, иду по трапу, и мне звонок. Беру, а это Артём Евгеньевич Истомин. Он представился, сказал, что его поставили тренером и он хочет видеть меня в команде. И я думаю: «Ура!» На первый сбор я поехала за счёт региона, так как уже были сметы, а потом попала в сборную.
– Вы уже были знакомы с Истоминым, когда он позвонил? – Я его знала, мы даже учились в одном университете. Пары он у меня не вёл, но он там везде на Доске почёта висит (улыбается). Я с ним была знакома до этого, мы вместе ездили на IBU, но начали работать только с этого мая.
– У вас были какие-то сомнения? Всё-таки он молодой специалист. – Нет. Мы приехали на сбор, у нас было собрание, и сразу понеслось (улыбается). Мыслей о том, что он слишком молодой или что-то ещё такое, вообще не было. Он сразу же поставил себя так, что всё – надо работать! Он отдаётся этому делу, мы отдаёмся, надо пахать. Когда на первом сборе я увидела, как он относится к работе, как он за нами за всеми следит, какие новые упражнения, какие тренировки, это сразу включает. Конечно, летом мы очень сильно уставали. У меня такой нагрузки не было, наверное, никогда, с кем бы я ни тренировалась. Мы нормально так попахали (смеётся).
– Ваш личный тренер Валерий Захаров говорит, что раньше вам немного не хватало трудолюбия. В какой момент это изменилось? – Нет, это не изменилось, я и сейчас ленюсь (смеётся).
– То есть «метод кнута» вам больше походит? – Да, мне надо что-то жёстко сказать, тогда я пойду и сделаю хорошо.
«Слёзы от нагрузки? Летом было пару раз, не выдерживала»
– Когда перешли в группу Истомина, ваше отношение к тренировкам изменилось? – Да, кардинально изменилось. Недавно я думала, заканчивать мне или нет, и всё шло по наклонной. А сейчас я попала в эту группу, и происходит взрыв моих внутренних качеств. Он всё это вытягивает, к каждому имеет свой подход и видит, как надо работать, что нам сделать, какие упражнения, как на нас надавить, чтобы мы это сделали (улыбается). Никто так со мной не работал, как он. Они с Виталием Викторовичем Норицыным в тандеме работают. Один такой, мол, надо делать, делать, делать, а Виталий Викторович разряжает обстановку, где-нибудь подшутит. Да, моё отношение поменялось, и хочется работать.
– Артём Истомин рассказывал, что для него «слёзы девушек стали неожиданными». А вы когда-нибудь плакали на тренировках? Или из-за тренировочного процесса? – Да, летом было пару раз, не выдерживала. Нагрузку, может, мы и перевариваем, но из-за того, что эта нагрузка идёт постоянно, эмоционально тяжело. Мы постоянно на тренировках, и от нас достаточно много требуют, перегружаешься эмоционально, и это надо куда-то выплёскивать. И да, бывают такие моменты, когда уже наступает пик (улыбается).
– А в эти моменты тренеры дают какие-то советы, как с этим справляться? – Виталий Викторович – да, может подсказать. Он всё-таки с женщинами много работал. Артём Евгеньевич пока не так сильно, но, мне кажется, он ещё научится (улыбается).
– Сейчас в вашей группе есть лидер? – Мы меняемся, как такового лидера нет. То одна хорошо пробежит, другая постреляет. Мы тянемся друг за другом, меняемся и учимся друг у друга. Так, наверное, даже удобнее.
– Ваша команда кажется очень сплочённой. Как сохранять дружеские отношения, когда вы – соперницы? – У меня такой характер, что я нормально к этому всему отношусь. Мы столько лет знакомы, столько раз бегали вместе. Нет такого, что одна выиграла, а ты потом с ней не разговариваешь. Я радуюсь за других, и, если я проиграю, я буду себя винить, что что-то не доделала или стрельнула плохо. Мы пересматриваем гонки, обращаем внимание, что кто-то, например, стрелял на пять секунд быстрее. Тогда думаю, а что мне надо сделать, чтобы стрельнуть быстрее? А желать, чтобы кто-то стрельнул хуже – это как-то непрофессионально.
– Позади четыре этапа Кубка России. Как оцениваете свою работу на старте сезона? – Можно сказать, что с прошлого года я прибавила ходом и по технике, это видно и по результатам. Это, конечно, только первые гонки, но надеюсь, что и дальше буду прибавлять.
«Стартуешь и думаешь, а для чего ты бежишь?»
– Сейчас вы уступаете лидеру общего зачёта Виктории Сливко 23 очка и занимаете второе место в рейтинге. Как победительница Кубка России прошлого сезона думаете о том, чтобы вернуть себе майку лидера? – Конечно, хочется быть лидером общего зачёта, для этого надо выступать в каждой гонке максимально хорошо, и у Вики это хорошо получается. Надо ни на шаг не выходить из шестёрки. Конечно, сейчас Кубок России очень важен, разыгрываются очки, и подсчёт ведётся после каждой гонки. В прошлом году мы до последнего не знали, какие мы идём и сколько у нас очков.
– То есть в прошлом году за общим зачётом не следили? – Нет, совсем не следили. Только в конце сезона. В предыдущие годы лидеров Кубка России даже никак не награждали. Я удивилась, что в прошлом сезоне нас на чемпионате России в Тюмени наградили, потому что раньше такого не было. По Кубку России никогда такой борьбы за лидерство не было, потому что многие девчонки уезжали на Кубок мира, на Кубок IBU, а там уже идёт рейтинг СБР. Получается, что ты несколько гонок в России пропускаешь, и уже кто-то другой лидер. Хотя за рейтингом СБР ещё как-то следили.
А сейчас все следят, считают. Конечно, сейчас интереснее, потому что все здесь бегаем и есть за что бороться. А так, кто-то бы уехал на Кубок мира, кто-то – на Кубок IBU, и уже здесь осталось бы всего 18–20 человек.
– Перед началом сезона ставили перед собой цель – быть в топе общего зачёта Кубка России? – Мы настраивались показывать результат с первых стартов. Нужно готовиться и на Кубок России, и на этапы Кубка Содружества, мы не будем пропускать эти соревнования. Надо и здесь хорошо бегать, и там. Необходимо быть готовым ко всем стартам. А чтобы завоевать Кубок России, надо во всех гонках участвовать. Постараемся.
– Есть ощущение, что Кубок России прошлого сезона и Кубок России этого сезона – это совершенно разные соревнования. В чём для вас главное отличие? – В этом году есть и трансляции, и зрители, и даже «familyclub» для биатлонистов сделали. Все подключились, и те, кто раньше был на Кубке мира, сейчас здесь, и от этого атмосфера другая, конкуренция высокая. И как раньше все готовились к Кубку мира, так сейчас готовятся к Кубку России. Когда я в прошлом году бегала в России, ничего этого не было, участвовали от силы 20 человек. Ты стартуешь и думаешь, а для чего ты бежишь? Кому это надо? Судьи пришли, что-то поделали, тренеры все такие расслабленные. В прошлом году было очень вяло, будто у всех был спад. Все настроились на Олимпиаду, уехали, а мы тут одни остались, горстка людей, бегаем, на что-то надеемся.
А потом все приехали, начали поднимать биатлон в России. Для этого сейчас всё делается. Те же призовые хорошо мотивируют, потому что раньше их никогда не было. На чемпионате России, который проходил в марте в Тюмени, я удивилась, когда на спринте нам дали сертификаты на награждении. Потому что раньше была только стипендия от региона, а сейчас за каждую гонку дают призовые – это мотивирует. Мы всё-таки до последнего надеялись, что нас допустят, упорно тренировались, но что сделаешь?
– Вы следите за Кубком мира? – Да, смотрю почти каждую гонку. Потому что, когда мы вернёмся, надо знать, куда мы вернёмся, надо знать соперников, технику стрельбы и передвижения. Мы даже обсуждаем на тренировках, кто, как и что пробежал.
– Кажется, что для российских болельщиков в плане зрелищности Кубок России сейчас интереснее Кубка мира. – Наверное, да, потому что болельщики переживали за россиян, а сейчас здесь хорошая интрига в каждой гонке. Даже бежишь и думаешь – супер! Раньше все готовились только к чемпионату России, а сейчас – к каждому этапу Кубка России. Стараются показать и в технике, и по скорости, и на стрельбе.
У нас интересная борьба. Круто, что не опустили руки из-за того, что нас не допустили. Всё равно все соревнуются, борются. Не знаю, какой бы мы уровень сейчас показали на Кубке мира, но, когда нас выпустят, мы будем бороться. Если сейчас мы между собой так боремся, то потом будет ещё круче.
«Я бы ещё с лыжниками побегала. Было прикольно»
– Перед началом биатлонного сезона вы успели посоревноваться с лыжницами и даже заняли третье место на турнире «Югория. Первый снег», проиграв Наталье Непряевой чуть больше 10 секунд и победительнице 23 секунды. Сами ожидали от себя такой результат? – Нет! У нас был хороший, полноценный, тяжёлый сбор на Семинском перевале, и Артём Евгеньевич сказал, что лыжники побегут в Ханты-Мансийске контрольные, и спросил, побежим ли мы. И он это так сказал, будто несерьёзно. И я ответила, что да, побежим, а про себя думаю: «Мы же не побежим, да?» (улыбается). Мы приехали в Ханты-Мансийск 7 ноября утром, а уже восьмого надо было бежать. Перелёт был тяжёлый: Горно-Алтайск – Москва – Ханты-Мансийск, то есть я летела целые сутки. Весь следующий день проспала и даже ни на какие тренировки не ходила, просто спала, разгружала вещи. Думаю, ладно, пробегу, интересно, как это с лыжниками и без винтовки бежать.
Я пришла и думаю, что делать без пристрелки? Я ещё и последняя стартовала, ничего не успеваю, всё непривычно. Стою на старте, проверяю на плече ремень и думаю, блин, где мой ремень (улыбается)? У меня был мини-шок. Я стартанула и, видимо, от себя ничего не ожидала, поэтому хорошо пробежала. Было прикольно, я бы ещё с лыжниками побегала. У них интересная разминка, не так, как у нас в биатлоне. Конечно, мы-то с ними можем бегать, а они с нами нет, но можно что-то придумать, если им перед этим недельку пострелять (улыбается).
– Как Истомин с Норицыным на ваш высокий результат в лыжных гонках отреагировали? – Сказали: «Так, ты поняла, где проиграла? Над чем надо работать (смеётся)?»
– Ирина Казакевич этим летом тренировалась с группой Юрия Бородавко. А у вас есть желание провести сбор с лыжниками? – Нет, мне нравится работать с биатлонистами. Я бы хотела не к ним на сбор, а чтобы были совместные сборы. У нас уже был такой опыт в Сочи в октябре с группой Егора Сорина – там были совместные тренировки с лыжницами. Было интересно посмотреть, отстаём ли мы по технике. По работе – не отстаём.
– Лыжникам, наверное, будет непросто освоиться в биатлоне, даже если дать им неделю, чтобы натренировать стрельбу. А какие казусы происходили с вами во время гонок? – Мой самый большой косяк за всю карьеру – стрельба не по своей установке. На первом этапе Кубка России в сезоне-2018/2019 мы бежали эстафету, я была на первом этапе. Нас там было всего четыре команды. Я пришла на стойку, изготовилась, стреляю, быстро закрыла все пять. Поднимаю палки, а сзади приходит биатлонистка из команды Красноярска и начинает спрашивать, что ей делать. Начался какой-то кипиш на рубеже, я даже не посмотрела на установку, начинаю сходить с коврика, и идёт судья. Я ничего не поняла, проезжаю вдоль биржи, и мне тренер говорит: «Лиза, пять кругов». Я думаю, ну, ладно. Заезжаю на штрафной круг и не понимаю почему. А потом до меня доходит, что что-то произошло. Я отмотала пять кругов, пробежала, передала, и даже, кажется, была не последняя. Мы отбежали гонку, финишировали первыми даже с пятью моими кругами, но нам ещё добавили шесть минут штрафа, потому что я не стрельнула три допа, а за каждый неиспользованный дополнительный патрон, по правилам, дают две минуты штрафа. В итоге мы стали третьими. Когда я крутила штрафные круги, мне Кристина Резцова, которая тоже была в команде, кричала: «Павловна, не расслабляйся, ещё всё впереди». От тренеров тогда не попало, нас там было всего четыре команды, и мы всё равно стали третьими. Зато весело, и была какая-то интрига, а так мы бы просто выиграли две минуты (улыбается).
