Эксклюзив с исполнительным директором СБР Александром Паком – деньги в российском биатлоне, траты на сборную и критика

Исполнительный директор СБР — о зарплатах «жирных котов», расходах на сборную и «сладкую» жизнь при Михаиле Прохорове.

В межсезонье в российском биатлоне, как и всегда, бушевали страсти — часть спортсменов осталась без зарплат от Минспорта, однако вопрос решился; ушёл генеральный спонсор СБР «Газпром», но нашёлся другой сильный партнёр; было недовольство размером призовых, вот только уменьшать их точно никто не собирается.

Исполнительный директор Союза биатлонистов России Александр Пак ответил на вопросы «Чемпионата» о финансах, в том числе и на неудобные.

«Делать работу за региональные федерации мы не можем и не будем»

— Александр Вилорьевич, СБР крепко стоит на ногах в финансовом плане? — На ближайшие два сезона с учётом подписанных спонсорских контрактов с нашими спонсорами из «Альфа-Банка» и «Пари», а также с «Матч ТВ» финансовое положение СБР можно назвать устойчивым. Мы ищем и новых потенциальных партнёров с учётом изменения глобального спортивно-рекламного рынка. Пока картина довольно оптимистичная. Достаточно средств или недостаточно? В плане стабильности бюджета – всё стабильно, в плане достаточности – недостаточно.

— В предыдущие годы СБР публиковал бюджет. Почему этого не произошло сейчас? — Потому что нам нужно определиться с отчётностью. Если раньше мы вели бюджет сезонно, то сейчас Минспорта из-за унификации для всех видов спорта требует перейти на календарный год. Плюс к бюджету требуется отчёт за календарный год. Но пока непонятно, как это делать, ведь у зимников сезон получается с переходом из одного года в другой. Летние виды будут делать один отчёт – финансовый и спортивный, а зимние – два, причём спортивный отчёт будет подразделяться на две части. И тут ведь нельзя просто написать общие слова, форма отчёта стандартная, она содержит много разделов.

— Сколько денег уходит на помощь регионам? Эта тема всегда вызывает много споров. — Мы за сезон-2022/2023 перечислили очень большую сумму на развитие биатлона в регионах – около 85 млн рублей. Это и материально-техническая поддержка, и премии регионам по итогам выступления спортсменов в сезоне. Конечно же, этих средств для полноценного развития биатлона по всей стране мало. Практически всё зависит от инициаторов на местах, работы региональных федераций, от региональных министерств и департаментов спорта. Наивно думать, что СБР может решать в постоянном режиме рабочие вопросы в регионах. Да, мы можем оказать материально-техническую помощь, консультационную помощь по абсолютно всем биатлонным вопросам, можем приехать и порешать вопросы коммуникации между федерациями и региональными властями. Но в первую очередь инициатива должна исходить с мест. Мы реагируем на все подобные просьбы. Однако делать работу за региональные федерации мы не можем и не будем.

«В случае чего можем включить административные рычаги»

— Все регионы получили материально-техническую поддержку, о которой вы говорите? — Мы заключили договоры с производителями и поставщиками продукции на сумму в 55 млн рублей. Но тем регионам, которые ещё не отчитались перед нами по полученной матпомощи за предыдущий сезон, мы приостановили отгрузку продукции.

На данный момент 21 регион получил материально-техническую поддержку полностью, три региона получили продукции на большую часть средств, с 21 регионом мы подписали все документы, и сейчас им идёт отгрузка. От семи регионов мы получили отчёты по предыдущему сезону, сейчас проводится сверка всех документов, после чего начнутся поставки, и от трёх регионов мы никак не можем получить документы – это Забайкальский край, Санкт-Петербург и Сахалинская область. Никакой обратной связи не получаем от них. Долг Санкт-Петербурга по программе поддержки – с 2019 года, у Забайкальского края и Сахалинской области – за прошлый год.

— Что входит в программу поддержки? На 1 млн рублей регионы сами закупают то, что им нужно, или это централизованные одинаковые поставки? — Мы предложили на выбор винтовки «Би-7-5», «Пионер», «Алекс», мишенные установки для пневматических винтовок, тренажёры СКАТТ и «Эрколина», лыжи, ботинки, палки, коньковые и классические лыжероллеры, биатлонные ковры, мази и парафины для подготовки лыж. Из этого списка регионы уже выбирали на миллион ту продукцию, которая им нужна. Признаю, что у нас есть задержки по отгрузке некоторого инвентаря, в частности винтовок «Пионер». Но тут не всё зависит от СБР. Мы делаем всё, чтобы уже оплаченные винтовки получить и отправить в регионы.

— Можно ли регионам получить 1 млн рублей вместо инвентаря и закупить необходимое самостоятельно? — Да, некоторые регионы просили у нас перечислить деньги, чтобы произвести закупки самим. Мы пошли им навстречу, направив средства как целевые перечисления, по которым обязательно должен быть отчёт. Но нам ведь закупать выгоднее. Когда приобретается большой объём продукции, поставщики снижают цены, плюс у нас есть льготы как у федерации. В случае чего мы можем включить административные рычаги, чтобы ускорить процесс поставки и закрыть сделку, что мы сейчас и делаем. И ещё подгоняем регионы-должники.

«Мы с «Матч ТВ» до криков спорим о том, как сделать качественный продукт»

— СБР постоянно работает под диким прессингом со всех сторон – телевидение, пишущая пресса, регионы. Плохое ведь расходится гораздо лучше хорошего. Это сложно? — Вообще, работать в федерации одного из самых популярных видов спорта в стране непросто. Любые наши действия по проведению соревнований, по работе самой структуры федерации, по выступлению спортсменов просматриваются под лупой. Если критика огульная и беспочвенная, мы не обращаем на неё внимания. Если критика справедливая — признаём свои ошибки и стараемся их исправить. Мы плотно работаем с каналом «Матч ТВ» и до криков спорим до трансляций и после них о том, как нам совместно сделать качественный продукт, интересный зрителям. Мы критикуем их работу, они – нашу. Но это внутренняя рабочая критика, без которой не обойтись. Та же шумиха, которая появляется порой в СМИ, блогах… Есть хорошая пословица на эту тему: «Собака лает – караван идёт».

— Можно пример, как СБР прислушивается к критике и исправляется? — И болельщики, и телевидение нас просили, чтобы самые интересные гонки, контактные гонки или эстафеты попадали на субботу и воскресенье. В прошлом сезоне не всегда могли подстроить календарь под эти просьбы, а в нынешнем сезоне к этому пришли. В зимнем сезоне практически все старты, интересные с точки зрения смотрибельности, мы поставили на выходные. В том числе и на чемпионате России, который пройдёт в Тюмени. Но давайте сразу и пример неконструктивной критики приведу: сейчас многие продвигают идеи, что у нас неинтересный, несмотрибельный формат соревнований, нужно уходить от индивидуальных гонок. Однако у нас есть олимпийские дисциплины, от которых мы никуда не уйдём и к которым должны готовиться. Как и весь биатлонный мир. Если есть возможность, мы меняем индивидуальные гонки на более интересные контактные, но совсем убирать их из календаря не будем.

«Биатлонисты получают деньги не за итоговый результат на турнире, а за каждую гонку»

— Извечный вопрос о выплатах призовых спортсменам. В прошлом сезоне впервые на внутренних стартах спортсмены могли заработать серьёзные деньги. В текущем сезоне призовые будут на том же уровне? — Да. Мы сохраняем те же выплаты по Кубку Содружества, чемпионату и Кубку России. То, что впервые были такие выплаты на внутренних стартах – так мы впервые и без международных соревнований остались. Я не могу сказать, что в вопросе появления хороших призовых на внутренних стартах есть сумасшедшая заслуга СБР. Но мы постарались сделать всё, чтобы наши спортсмены не потеряли мотивацию. Да, наши спортсмены готовятся за государственный счёт, получают зарплаты, однако они все взрослые люди, им нужно кормить семьи и зарабатывать. Мы понимаем, что спортсменам призовые нужны и важны.

— Периодически появляется тема, что СБР где-то недоплачивает спортсменам. Речь о том, что федерация кому-то не перевела какие-то деньги? — Смотрите, мы со спортсменами и тренерами ещё в прошлом сезоне договорились, что будем выплачивать призовые раз в квартал, а не после каждой гонки. Это связано с рядом причин. Одна из них – мы платим не только взрослым, но и юниорам. Другая – чтобы выплачивать после каждой гонки, нам нужно минимум два дополнительных отдела, один из которых собирал бы со спортсменов все документы, привозил в офис, делал смету или табель, а второй вручную вбивал бы в бухгалтерскую программу все данные. В том режиме выплат, который выработан сейчас, мы можем справиться существующим числом сотрудников. Тем более нас постоянно критикуют за то, что в СБР и так слишком много «жирных котов». Опять же, не все спортсмены после каждой гонки вовремя сдают необходимые документы – даже с учётом того, что один сезон в таком формате прошёл.

Все знают, что нужно подписывать документы на получение призовых. Но у нас до сих пор пять спортсменов лишь после дополнительных напоминаний с большим опозданием сдали документы по итогам первого этапа Кубка Содружества в Сочи, хотя это делается сразу в секретариате. А с некоторых юниоров документы по три-четыре месяца собираем. И ещё документы приходят с ошибками, в трети договоров были неправильные реквизиты, деньги возвращались. В итоге мы все призовые за прошлый сезон всё же выплатили.

— Получается, речь о том, что не все довольны размером призовых? — Да. Разговоры эти возникли после того, как пошли слухи о баснословных выплатах от нашего спонсора «Пари». Меня поражает, когда люди обладают «абсолютно точной» информацией о подобных контрактах. Я же могу абсолютно точно сказать, что называвшиеся суммы были как минимум некорректными, о том, сколько мы в итоге получили по этому контракту, знают только три-четыре человека. Но всё равно люди начинают считать деньги в чужих карманах. Я подробно говорил на эту тему с представителями комиссии спортсменов СБР, и они меня поняли.

Кроме призовых выплат спортсменам, кроме перечисляемых регионам сумм, есть ещё такая ёмкая статья бюджета, как содержание сборной команды России. В неё входят дополнительные специалисты в команде, затраты на содержание сервис-трака и команды сервисёров, инвентарь, который не может нам приобрести Минспорта. Это десятки миллионов рублей в год. А есть ещё гигантские зарплаты «жирным котам» в СБР, которые за три года ни разу не были индексированы. Наверное, те, кто распространял слухи про наш контракт с «Пари», сейчас скажут, что мы полученные деньги где-то прячем.

Так вот, о призовых. Нам нереально гоняться за футболом или хоккеем, возможно, и за боксом с фигурным катанием. Но давайте посмотрим на другое. У нас спортсмены получают деньги не за итоговый результат на отдельно взятом турнире, а за каждую гонку, то есть за каждый день выступлений. В том же боксе раз в месяц в лучшем случае спортсмены выступают. И если всё сложить, то не такие уж у нас и маленькие призовые.

Если говорить о наших коллегах, наших родственных лыжах, там призовой фонд соревнований формируют друзья лыжных гонок, которые в индивидуальном порядке выделяют деньги. Я могу только порадоваться за лыжи, что там есть такие люди. К сожалению, у нас нет таких фанатов и друзей, которые бы выделяли дополнительный призовой фонд.

— Связано ли это с зачастую скандальным информационным шумом вокруг биатлона? — Говорить, что у нас нет таких частных спонсоров только потому, что биатлон окружают скандалы, неправильно. Но хайп и хейт вносят сомнения в головы тех, кто готов вкладываться в наш вид спорта. Я же вёл и продолжаю постоянно вести переговоры с нынешними и потенциальными спонсорами, и все спрашивали и спрашивают меня о скандалах. Приходится объяснять свою позицию по тем или иным ситуациям. То, что такие вопросы вообще возникают, и говорит о том, что сомнения у людей возникают.

С другой стороны, всегда можно сказать, что даже плохой пиар – это тоже пиар, и он, может быть, даже лучше хорошего. Зрителям и читателям скандальчик залетит намного лучше, чем какая-то скучная работа СБР по поддержке регионов. Биатлон – это не только спортсмены и зрители, это ещё и огромная армия юных спортсменов и тренеров на местах, которые не видят изнутри большие и красивые соревнования, но пытаются развивать наш вид спорта.

— Какая сумма тратится на юношеский проект СБР, который ведёт Дмитрий Шукалович? — По прикидкам, больше 10 млн рублей в сезон. Уже сейчас расходы приближаются к этой сумме. Это экспериментальный проект, точный бюджет которого будет ясен по истечении сезона. То, что Дмитрий Шукалович – отличный специалист, за которым мы давно следили, его возглавил, ответ критикам, которые утверждают, что в СБР спят и видят, как его «съесть». Мы подобрали ему помощников, специалистов, которые были в этом заинтересованы. В этот проект попали спортсмены юношеского возраста по рейтингу, по потенциалу, по результатам тестирования и УМО. На каждый сбор, который уже прошёл и будет проходить, мы за счёт СБР приглашаем личных тренеров, чтобы они не просто посмотрели на своих спортсменов, но и изучили методику, которую предлагает Дмитрий Шукалович.

Не должно быть такого, что спортсмены отработают на сборе юношеского проекта, а затем каждый тренируется кто во что горазд. Мы реализовали идею Владимира Владимировича Барнашова, который её давно продвигал. Все спортсмены обеспечиваются необходимым инвентарём и экипировкой, все сборы только за счёт СБР. Но мы вкладываемся в будущее нашего биатлона.

— Долги, оставленные предыдущим руководством СБР, сейчас закрыты? Были же какие-то судебные процессы. — Мы закрыли все долги. Когда наша команда пришла в СБР, мы получили огромную финансовую дыру в десятки миллионов рублей. В моём понимании совершенно неважно, кто руководит федерацией. Это долги федерации, и их нужно закрывать.

— Руководителям СБР приходится вкладывать собственные деньги, чтобы решать внезапно возникающие вопросы? — Я считаю, что вложение личных средств из-за сбоя в работе структуры федерации в корне неправильно. Это говорит о том, что нужно вносить изменения в структуру. И я категорически против, чтобы кто-то вкладывал свои личные средства. Хотя это редко, но бывает. Допустим, внезапно нужно срочно купить билет или починить сломавшуюся машину в автосервисе, где не хотят бумажной возни с договором. Или была ситуация, когда в самолёте сломали спортсменкам палки, и Михаил Викторович Шашилов на собственные деньги приобрёл другие.

Для него это смысл и стиль жизни, он радеет за своих девчонок и готов ради них на всё. Я хоть и выговариваю ему, что нужно планировать даже такие вещи, но испытываю к нему огромное уважение. Один из «жирных котов», я точно знаю, никогда не прилагает транспортные расходы на парковки, бензин, такси. Хотя и надо бы, наверное. Я уверен, что при нормальной работе структуры федерации таких вещей должно быть минимальное количество.

«Думать, что при Прохорове мы жили, не отрывая задницу от дивана, это глупость»

— Виктор Майгуров сказал, что не читает соцсети и тем более не ведёт свои каналы. А вы? — Я веду, но очень редко и нерегулярно. Но тоже практически не читаю соцсети и сразу скажу – канал «Союз трёх биатлонистов» не читаю. Какие-то фотографии там видел. Не потому, что не общаемся с парнями – мы в прекрасных отношениях с Бабиковым, Логиновым и Поварницыным. Я даже за соцсетям собственных детей не слежу, предпочитаю личное общение. Целый день решая проблемы и вопросы, не хочется в конце дня заходить в соцсети, чтобы прочитать, как мы плохо работаем. Хочется какого-то позитива, а негатив гораздо лучше расходится. Своё ограниченное свободное время я направляю на общение с семьёй, с друзьями. Мне есть чем заняться вместо ежедневного просмотра соцсетей.

— Парни подходили по поводу финансирования их группы? — Ко мне – нет. Они подходили с просьбой решить другой вопрос, и этот вопрос был решён. Это прецедент. В этой группе собрались мастера, которые могут тренироваться отдельно. Но если мы начнём финансировать такие группы, возникает вопрос – зачем нам тогда вообще старшие тренеры? Тут же возникнут ещё пять-шесть подобных групп, не хотелось бы, чтобы вся сборная развалилась на такие команды. Я не говорю, что их не нужно финансировать вообще. Уверен, мы выстроим какую-то схему работы при желании самих спортсменов. Разногласий у нас с парнями нет, я уважаю их желание тренироваться самостоятельно.

— В межсезонье был крупный скандал из-за того, кого взяли на ставку в Минспорта, кого нет. В январе вновь может возникнуть такая ситуация, некоторые спортсмены на ставках только до конца 2023 года. Как избежать повторного скандала? — У нас есть определённое количество ставок в ЦСП, как это было и в мае. Старшие тренеры должны между собой договориться, как их распределять. Но абсолютно уверен, что теперь это обсуждение будет очным, а не в формате мессенджера, чтобы не было потом разговоров, что кто-то не прочитал или не увидел. И абсолютно уверен, что теперь будет протокол обсуждения, а под итоговым решением поставят подпись все старшие тренеры. Не думаю, что с учётом дополнительно выделенных ставок – спасибо ЦСП – вновь возможен большой и шумный скандал, как в мае. Обделённые будут всегда, но важно разговаривать и с ними, и с их регионами, и с их личными тренерами и объяснять, почему это произошло. Но не ошибается тот, кто не работает.

— При президенте СБР Михаиле Прохорове работать в плане поиска средств было намного проще? Сказал, что нужно, и получил деньги? — Это какой-то огромный миф, что при Михаиле Дмитриевиче мы купались в деньгах. Бюджет на сезон я защищал у него минимум три, максимум шесть месяцев. Мы шли по каждой статье, у него постоянно возникали вопросы – что, как, зачем и почему. При Прохорове, если кто не помнит, у нас спонсорами были «Газпром», adidas, «Альпари», «Мегафон», «Согласие», Webasto. Работа по поиску спонсоров шла точно так же. Просто она была спокойнее, потому что мы понимали – если чего-то не хватит, есть шанс доказать Михаилу Дмитриевичу необходимость, и мы это получим. Но думать, что мы жили спокойно и ровно, не отрывая задницу от дивана, это глупость.

Получить финансирование от Прохорова было не проще, чем от нынешних спонсоров. Но тогда мы делали первые шаги. Сейчас во многом проще работать с учётом предыдущего опыта, однако хейта и хайпа вокруг биатлона, особенно в последние два года, стало намного больше.