25 лет Олимпиаде в Барселоне. Как засудили Рамаза Палиани

25 лет в полуфинале олимпийского турнира боксёров Рамаз Палиани из Грузии проиграл в полуфинале испанцу Фаустино Рейсу на глазах короля Испании и стал бронзовым призёром Олимпиады. По словам очевидцев, в третьем раунде судьи вытащили испанца за уши, дав Рамазу два незаслуженных замечания. О судейском беспределе, обмане заокеанских профессиональных промоутеров, постоянной смене стран и обвинениях в предательстве — в откровенном рассказе Палиани для проекта «Братство конца». «У меня был шанс только в случае нокаута» — Когда вы выиграли чемпионат Европы среди юниоров, могли представить, что через два года поедете на Олимпиаду? — Я добился этого и других успехов благодаря советской школе и работе тренеров Алексея Джапаридзе и Николая Дмитриевича Хромова. У нас были очень хорошие тренировки, во главе угла всегда стояла дисциплина. Не было национализма — армяне, узбеки, грузины были одним народом, поэтому были и хорошие результаты. — Отборочный чемпионат СНГ вы проиграли Артёму Чеботарёву. За счёт чего всё же пробились на Олимпиаду? — Во-первых, я не проиграл тот бой, а меня засудили. Потом был сбор в Кисловодске, где каждый день проходили спарринги. Я был тогда самый молодой в команде, 18 лет, но спаррингах всех обыгрывал, доказал, что был лучшим в этом весе, поэтому меня и взяли. — Какое впечатление произвела Барселона? — Если честно, я не ощущал никакой радости от попадания на Олимпиаду. Я просто тренировался и боксировал, как обычно. Когда стал уже призёром, начал приходить в себя и осознавать, что в таком молодом возрасте добился столь внушительного результата. — Тренером сборной тогда был Константин Копцев. Как вам с ним работалось? — Он был хороший тренер, с которым мы отлично поработали перед Олимпиадой. Также со мной в Барселону в качестве личного тренера поехал Хромов, который продолжал меня курировать и после перехода во взрослую команду. Николай Дмитриевич, ещё когда мы были молодыми, возил нас по мужским турнирам, чтобы пробовали взрослый бокс. Мы показывали там результаты и набирались уверенности. У нас была очень хорошая система подготовки, но получилось взять всего две медали. Кроме меня завоевал медаль Ростислав Зауличный. Конечно, руководство хотело большего, но мы исполняли все тренерские установки, не сачковали. — В полуфинале с испанцем Фаустино Рейесом вас засудили на глазах короля Хуана Карлоса и придумали два замечания в третьем раунде. Вы понимали, что это может произойти? — Мне стало очень обидно, что это произошло. У Испании остался только один боксёр. Хуан Карлос пришёл только на его бой, а после объявления победителя он встал и ушёл. Сейчас я понимаю: у меня был шанс, только если бы я его нокаутировал. — Но перед боем верили в победу? — Я всегда в неё верил. Кто бы против меня ни выходил, всегда только на победу настраивался. Я вообще не думал, засудят меня или нет, особенно когда был молодой. Если боксёр будет думать, что его засудят, то он плохо отбоксирует. Я, как обычно, поднимался на ринг, Копцев мне давал задание, и я старался победить. Когда ему подняли руку, было очень обидно. Но в боксе такое случается, что победил ты, а отдали победу сопернику. Меня долго успокаивали после этого. «В 90-е в Грузии был ужасный беспорядок» — В других боях часто сталкивались с подобным судейством? — На последней Олимпиаде в Сиднее, когда я уже боксировал за Турцию, меня засудили с казахом в четвертьфинале. В Атланте я боксировал за Россию, выиграл два боя, но в третьем проиграл по своей вине. Я тогда допустил ошибку со сгонкой веса, не послушал Николая Дмитриевича. Были случаи, когда засуживали и на более мелких турнирах. — В Барселоне во многих боях судьи были к нам предвзяты. Копцев даже говорил о заговоре... — Я помню только свои бои, так как настраивался на соперников и не смотрел, как выступали другие наши боксёры. Вот финал с участием Зауличного я посмотрел. Его действительно засудили в бою с немцем. На мой взгляд, он выиграл, хотя бой был близким. — После Олимпиады Грузия и Россия развернули за вас борьбу. Почему выбрали сначала свою родину, а потом Россию? — После Олимпиады в Барселоне мы были вынуждены боксировать за Грузию, так как она отделилась, а мы были её гражданами. В то же время мне хотелось работать с Хромовым. В 90-е годы в Грузии был ужасный беспорядок, условий для подготовки не было. Мы вместе с Паатой Гвасалия решили боксировать за Россию и тренироваться в той команде, к которой привыкли. Наши личные тренеры были не против. Я посчитал, что в России больше перспектив. — Но Грузия вас так легко не отпустила, и до последнего момента были препятствия для выступления на Олимпиаде в Атланте? — В то время, если бы я остался в Грузии, не знаю, что было бы. Они только тогда спохватились, когда в России мы уже достигли результата и стали брать медали. Они захотели получить деньги от Федерации бокса России. Я очень хорошо помню, как приехали очень известные люди в Москву и просто нагло стали требовать за нас деньги. Потом они поняли, что ничего у них не получится, и оставили нас в покое. «Когда победил россиянина, болельщики стали кричать: „Палиани — предатель“ — Почему после Олимпиады вы не остались в России, а уехали сначала в Грузию, а потом в Турцию транзитом через Грецию? — К тому времени мой старший брат Зураб стал президентом Федерации бокса Грузии. После Атланты были сомнения, оставят ли тренером нашего Николая Дмитриевича Хромова. Были разговоры о том, что мы можем перейти в профессионалы. Но мы не знали, кто будет тренером сборной, какие у нас перспективы, а я решил, что раз брат стал президентом, то надо ему помочь. — В итоге вы решили вернуться? — Да, я поехал в Грузию, куда Россия меня спокойно отпустила, а потом меня пригласила Греция. Там начали оформлять документы, но делали это так долго, что я пропустил чемпионат мира в Венгрии. В какой-то момент оформление документов застопорилось, но тогда меня позвали турки. Я потерял целый год, но в Турции оформили всё быстро. Там я начал тренироваться, выиграл чемпионат Турции, а в 1998 году приехал на чемпионат Европы в Минск. — Как к вам отнеслись россияне? Не считали предателем? — Все отнеслись нормально, но один человек, чью фамилию я не буду называть, в лифте меня очень сильно оскорбил. Он приехал в составе российской команды, посмотрел на меня и спрашивает: «Рамаз, в каком ты весе?» Отвечаю: «57 кг». — Куда ты лезешь? Ты посмотри, как ты выглядишь, раньше ты дохлый был, а сейчас какой? Переходи в 60. Я ему ни слова не ответил, но в первом бою встретился с очень сильным украинцем, который считался фаворитом. Я его послал в нокдаун и выиграл очень уверенно. Все поняли, что Палиани в порядке. Потом во втором бою я побил сильного немца Фалка Хусте, а в третьем выиграл у россиянина Саяна Санчата. Его я тоже послал в нокдаун. И только после этого Россия стала предъявлять ко мне претензии, а до этого ничего не говорили. Болельщики тоже стали кричать: «Палиани — предатель». Начали писать против меня заявления, но они сами разрешили мне вернуться в Грузию, а в Грузии мой брат дал разрешение перейти в Турцию. Я же после этого ещё стал и чемпионом мира в 2001 году. Вы удивитесь, но этого человека я снова встретил в лифте. — Что он сказал на этот раз? — Обнял меня и говорит: «Молодец, Рамаз, молодец. Всегда в тебя верил». Я снова промолчал. Бог ему судья. С Николаем Дмитриевичем при встрече всегда хорошо общаемся, он на меня зла не держит, а я тем более ему благодарен. — В Турции были самые лучшие условия? — В те времена для меня всё делали, во всём помогали. «В профессионалах платили копейки и хотели ставить в подставные бои» — Почему после победы на чемпионате мира — 2001 решили перейти в профессионалы, а не попробовать выиграть Олимпиаду с четвёртой попытки? — Может быть, это было ошибкой. Мне тогда было 28 лет, понимал, что возраст подходит критический и надо там попробовать силы. Я поговорил с тренером сборной Турции, и он одобрил мой переезд в Америку, но сказал, что Турция меня всегда примет обратно. — Как вас приняла Америка? — Сначала я приехал в Чикаго, где меня принял Алекс Бабаев, который там давно уже жил. Он меня хорошо принял, но я долгое время не мог найти менеджера. Я начал суетиться и в итоге попал в нехорошие руки. Работали эти люди нечисто, и нас просто замучили. За 16 боёв я стал чемпионом Америки по версии IBA. Когда подписывал контракт, я не думал, чем это может обернуться. Они промышляли подставными боями. — Вас пытались заставить проиграть за деньги? — Нет. Они сначала меня немного раскрутили, а потом пытались скормить меня перспективному сопернику. Через неделю после боя менеджер подходит и говорит: «Через неделю у тебя бой». А мне надо месяца два-три на подготовку. Им просто хотелось меня выставить, чтобы я проиграл, а они на этом заработали. Я долго мучился, но не хотел жертвовать здоровьем и подставляться под кого-то за деньги. — А денег предлагали много? — По нынешним временам копейки. Потом я вернулся в Грузию, провёл там три боя. — Что вас связывает с боксом сейчас? — После возвращения из Америки я три года работал главным тренером сборной Грузии, потом вмешалась политика. Несмотря на хорошие результаты, меня отодвинули. С тех пор я нормально с ним общаюсь, но работать больше не хочу. Потом меня позвали работать в Азербайджан. Там я помогал тренерам в клубе, в серии WSB, где тоже отработал три сезона. После того как азербайджанцы не смогли завоевать золотую медаль в Лондоне, у них тоже сменилось руководство. Я вернулся в Турцию, где сейчас и работаю главным тренером молодёжной сборной, готовимся к чемпионату Европы в Анталье. В России у меня осталось много друзей и до сих пор приятные воспоминания о годах, проведённых там.