25 лет Олимпиаде в Барселоне. Как засудили Рамаза Палиани

25 лет минуло с момента Олимпиады-1992 – последних в истории Игр, в которых республики бывшего СССР выступали единой командой. Боксёры выступили на том турнире не лучшим образом, завоевав лишь серебро и бронзу. Последняя в активе 18-летнего грузина Рамаза Палиани, которого в полуфинале засудили в бою с любимцем короля Фаустино Рейесом на глазах у самого монарха. В интервью «Чемпионату» Палиани вспомнил об этом и других своих приключениях за долгую боксёрскую карьеру. — Когда вы выиграли чемпионат Европы среди юниоров, могли представить, что через два года поедете на Олимпиаду? — Я добился этого и других успехов благодаря советской школе и работе тренеров Алексея Джапаридзе и Николая Дмитриевича Хромова. У нас были очень хорошие тренировки, во главе угла всегда стояла дисциплина. Не было национализма, армяне, узбеки, грузины были одним народом, поэтому и были хорошие результаты. — Отборочный чемпионат СНГ вы проиграли Артёму Чеботарёву. За счёт чего всё же пробились на Олимпиаду? — Во-первых, я не проиграл тот бой, а меня засудили. Потом был сбор в Кисловодске, где каждый день проходили спарринги. Я был тогда самый молодой в команде, 18 лет, но спаррингах всех обыгрывал, доказал, что был лучшим в этом весе, поэтому меня и взяли. — Какое впечатление произвела Барселона? — Если честно, я не ощущал никакой радости от попадания на Олимпиаду. Я просто тренировался и боксировал, как обычно. Когда уже стал призёром, начал приходить в себя и осознавать, что в таком молодом возрасте добился столь внушительного результата. — Тренером сборной тогда был Константин Копцев. Как вам с ним работалось? — Он был хороший тренер, с которым мы отлично поработали перед Олимпиадой. Также со мной в Барселону в качестве личного тренера поехал Хромов, который продолжал меня курировать и после перехода во взрослую команду. Николай Дмитриевич, ещё когда мы были молодыми, возил нас по мужским турнирам, чтобы пробовали для себя взрослый бокс. Мы показывали там результаты и набирались уверенности. У нас была очень хорошая система подготовки, но получилось взять всего две медали. Помимо меня завоевал медаль Ростислав Зауличный. Конечно, руководство хотело большего, но мы исполняли все тренерские установки, не сачковали. — В полуфинале с испанцем Фаустино Рейесом вас засудили на глазах короля Хуана Карлоса и придумали два замечания в третьем раунде. Вы понимали, что это может произойти? — Мне стало очень обидно, что это произошло. У Испании остался только один боксёр. Хуан Карлос пришёл только на его бой, а после объявления победителя он встал и ушёл. Сейчас я понимаю, у меня был шанс, только если бы я его нокаутировал. — Но перед боем верили в победу? — Я всегда в неё верил. Кто бы против меня ни выходил, всегда только на победу настраивался. Я вообще не думал, засудят меня или нет, особенно когда был молодой. Если боксёр будет думать, что его засудят, то он плохо отбоксирует. Я как обычно поднимался на ринг, Копцев мне давал задание, и я старался победить. Когда ему подняли руку, было очень обидно. Но в боксе такое случается, что победил ты, а отдали победу сопернику. Меня долго успокаивали после этого. «В 90-е в Грузии был ужасный беспорядок» — В других боях часто сталкивались с подобным судейством? — На последней Олимпиаде в Сиднее, когда я уже боксировал за Турцию, меня засудили с казахом в четвертьфинале. В Атланте я боксировал за Россию, выиграл два боя, но в третьем проиграл по своей вине. Я тогда допустил ошибку со сгонкой веса, не послушал Николая Дмитриевича. Были случаи, когда засуживали и на более мелких турнирах. — В Барселоне во многих боях судьи были к нам предвзяты. Копцев даже говорил о заговоре. — Я помню только свои бои, так как настраивался на соперников и не смотрел, как выступали другие наши боксёры. Вот финал с участием Зауличного я посмотрел. Его действительно засудили в бою с немцем. На мой взгляд, он выиграл, хотя бой был близким. — После Олимпиады Грузия и Россия развернули за вас борьбу. Почему выбрали сначала свою родину, а потом Россию? — После Олимпиады в Барселоне мы были вынуждены боксировать за Грузию, так как она отделилась, а мы были её гражданами. В то же время мне хотелось работать с Хромовым. В 90-е годы в Грузии был ужасный беспорядок, условий для подготовки не было. Мы вместе с Паатой Гвасалией решили боксировать за Россию и тренироваться в той команде, к которой привыкли. Наши личные тренеры были не против. Я посчитал, что в России больше перспектив. — Но Грузия вас так легко не отпустила и до последнего момента были препятствия для выступления на Олимпиаде в Атланте? — В то время, если бы я остался в Грузии, не знаю, что было бы. Они только тогда спохватились, когда в России мы уже достигли результата и стали брать медали. Они захотели получить деньги от Федерации бокса России. Я очень хорошо помню, как приехали очень известные люди в Москву и просто нагло стали требовать за нас деньги. Потом они поняли, что ничего у них не получится, и оставили нас в покое. «Когда победил россиянина, болельщики стали кричать: „Палиани — предатель“ — Почему после Олимпиады вы не остались в России, а уехали сначала в Грузию, а потом в Турцию транзитом через Грецию? — К тому времени мой старший брат Зураб стал президентом Федерации бокса Грузии. После Атланты были сомнения, оставят ли тренером нашего Николая Дмитриевича Хромова. Были разговоры о том, что мы можем перейти в профессионалы. Но мы не знали, кто будет тренером сборной, какие у нас перспективы, а я решил, что раз брат стал президентом, то надо ему помочь. — В итоге вы решили вернуться? — Да, я поехал в Грузию, куда Россия меня спокойно отпустила, а потом меня пригласила Греция. Там начали оформлять документы, но делали это так долго, что я пропустил чемпионат мира в Венгрии. В какой-то момент оформление документов застопорилось, но тогда меня позвали турки. Я потерял целый год, но в Турции оформили всё быстро. Там я начал тренироваться, выиграл чемпионат Турции, а в 1998 году приехал на чемпионат Европы в Минск. — Как к вам отнеслись россияне? Не считали предателем? — Все отнеслись нормально, но один человек, чью фамилию я не буду называть, в лифте меня очень сильно оскорбил. Он приехал в составе российской команды, посмотрел на меня и спрашивает: «Рамаз, в каком ты весе?» Отвечаю: «В 57 кг». — Куда ты лезешь? Ты посмотри, как ты выглядишь, раньше ты дохлый был, а сейчас какой? Переходи в 60. Я ему ни слова не ответил, но в первом бою я встретился с очень сильным украинцем, который считался фаворитом. Я его послал в нокдаун и выиграл очень уверенно. Все поняли, что Палиани в порядке. Потом во втором бою я побил чемпиона мира Саболча Хусти из Венгрии, а в третьем выиграл у россиянина Саяна Санчата. Его я тоже послал в нокдаун. И только после этого Россия стала предъявлять мне претензии, а до этого ничего не говорили. Болельщики тоже стали кричать: «Палиани — предатель». Начали писать против меня заявления, но они сами разрешили мне вернуться в Грузию, а в Грузии мой брат дал разрешение перейти в Турцию. Я же после этого ещё стал и чемпионом мира в 2001 году. Вы удивитесь, но этого человека я снова встретил в лифте. — Что он сказал на этот раз? — Обнял меня и говорит: «Молодец, Рамаз, молодец. Всегда в тебя верил». Я снова промолчал. Бог ему судья. С Николаем Дмитриевичем при встрече всегда хорошо общаемся, он на меня зла не держит, а я тем более ему благодарен. — В Турции были лучшие условия? — В те времена для меня всё делали, во всём помогали. «В профессионалах платили копейки и хотели ставить в подставные бои» — Почему после победы на чемпионате мира 2001 года решили перейти в профессионалы, а не попробовать выиграть Олимпиаду с четвёртой попытки? — Может быть, это было ошибкой. Мне тогда было 28 лет, понимал, что возраст подходит критический и надо там попробовать силы. Я поговорил с тренером сборной Турции и он одобрил мой переезд в Америку, но сказал, что Турция меня всегда примет обратно. — Как вас приняла Америка? — Сначала я приехал в Чикаго, где меня принял Алекс Бабаев, который там давно уже жил. Он меня хорошо принял, но я долгое время не мог найти менеджера. Я начал суетиться и в итоге попал в нехорошие руки. Работали эти люди нечисто и нас просто замучили. За 16 боёв я стал чемпионом Америки по версии IBA. Когда подписывал контракт, не думал, чем это может обернуться. Они промышляли подставными боями. — Вас пытались заставить проиграть за деньги? — Нет. Они сначала меня немного раскрутили, а потом пытались скормить меня перспективному сопернику. Через неделю после боя менеджер подходит и говорит: ещё через неделю у тебя бой. А мне надо месяца два-три на подготовку. А им просто хотелось меня выставить, чтобы я проиграл, а они на этом заработали. Я долго мучился, но не хотел жертвовать здоровьем и подставляться под кого-то за деньги. — А денег предлагали много? — По нынешним временам — копейки. Потом я вернулся в Грузию, провёл там три боя. — Сейчас что вас связывает с боксом? — После возвращения из Америки я три года работал главным тренером сборной Грузии, потом вмешалась политика. Несмотря на хорошие результаты, меня отодвинули. С тех пор я нормально с ним общаюсь, но работать больше не хочу. Потом меня позвали работать в Азербайджан. Там я помогал тренерам в клубе, в серии WSB, где тоже отработал три сезона. После того как азербайджанцы не смогли завоевать золотую медаль в Лондоне, у них тоже сменилось руководство. Я вернулся в Турцию, где сейчас и работаю главным тренером молодёжной сборной, готовимся к чемпионату Европы в Анталье. В России у меня осталось много друзей, и до сих пор приятные воспоминания о годах, проведённых там.