Черкесы в Крыму и татарская колонизация Черкесии
Из истории крымских татар, династии Гераев и потомков Джучидов
Одним из крупнейших государств, наследников Золотой Орды, было Крымское ханство — часть большого этнокультурного пространства на обширном участке Евразии. Ханы из крымской династии Гераев являлись потомками Джучидов, поэтому их представители правили в Казанском и Астраханском ханствах. Институт истории им. Марджани выпустил новое издание пятитомника "История крымских татар". Третий том посвящен одному из ключевых исторических этапов развития этого народа — периоду Крымского ханства (XV—XVIII вв.). Полных и завершенных исследований по крымским татарам до сих пор не было, новая книга татарстанских авторов заполняет некоторые пробелы в истории этого тюркского народа.
Черкесские мамлюки (капы-кулу) в крымской армии. Если репутация хороших вояк была у черкесов у себя на родине, то эта репутация закономерно сопутствовала рабам из Черкесии. К.Ф. Вольней заметил, что турки имели градацию рабов по их "деловым" и воинским качествам: "Турки из всех дороже ставят черказских невольников, или черкасов, потом абацанов (абазов. — Прим. С. Х.), за сими мингрелъцов, грузинов, россиян и поляков; наконец венгерцев и германцев; последние же у них черные". Дм. Кантемир, наблюдавший черкесов в составе трех армий, османской, крымской и русской, писал: "Черкесы обладают самыми высокими должностями при Оттоманском дворе. Солдаты в египетскую армию набираются со всего света; особенно много в ней черкесов, нации очень воинственной. В Египте черкесы и абазы стоят в два раза дороже, так как только они имеют привилегию наследовать права и имущество своих господ".
Ко времени правления Сахиба Герая I относится основание корпорации капы-кулу, гвардии рабского происхождения. Поскольку она была создана в период победоносных походов этого хана в Черкесию, то и основным контингентом в крымском "янычарском" корпусе стали черкесы. Э. Челеби указывает, что численность капы-кулу в ханстве равнялась некогда 12 тысячам воинов, а в его время не превышала 3 тысяч: "Это целый полк из детей абхазцев, черкесов и грузин. Роду Османов от них никогда не случалось измены".
Подобно янычарам и мамлюкам, со временем офицеры из ханского капы-кулу стали играть важную роль во внутренней политике государства и имели иногда решающее слово в вопросе престолонаследия. Важность института военного рабства была такова, что крымский хан мог оказывать поддержку карьере своего бывшего раба при османском дворе, а тот, в свою очередь, существенно содействовал бывшему патрону и его детям.
Черкесы в Крыму
Объединение с ханством сопровождалось переселением значительных групп черкесов в Крым. В архиве Посольского приказа сохранилось весьма любопытное сообщение о панике среди черкесов Крыма в 1515 г., вызванной смертью Менгли Герая, когда многие представители этой общины поспешили в Керчь с тем, чтобы переправиться на черкесскую сторону пролива: "и в Керчь пришла весть в понедельник на святой неделе, что Менли Гераа царя в животе не стало; а тут в Керчь прибегли многие черкасци из Крыма, ино деи к ним прислал во вторник на святой неделе болшей сын Менли Гераев, Магмед Герай с грамотою, чтоб они жили по своим местом потому же, как жили при отце его".
По замечанию В.Д. Смирнова, в трудные для себя времена черкесы "целыми племенами" переселялись в Крым. В районе Карасубазара Челеби зафиксировал небольшое черкесское селение: "Стоянка селение Черкес. Это деревня на высоком холме с одной мечетью и ста черкесскими домами". Анонимный турецкий автор в 1740 г. отмечает значительное черкесское присутствие в Джане (Джанкое): "Это значительное село, расположенное на большой реке, которая впадает в Азовское море. Оно защищено направленным к реке рвом. Там находится Ак-Чибукбег [?], вассальный вождь черкесского хана, который командует войском, составленным из людей 300 черкесских сел (расположенных в Черкесии. — Прим. С. Х.)".
Измаил Мурза Муфтийзаде в исследовании, посвященном службе крымских татар в российской армии после 1783 г., подчеркивает особый статус двух фамилий черкесского происхождения — Балатуковых и Хункаловых. В период войны с Наполеоном Симферопольским конно-татарским полком командовал майор Кая-бей Балатуков, а Перекопским полком — майор Ахмет-бей Хункалов. За проявленные отличия в блокаде и взятии Данцига командир Симферопольского полка князь Балатуков был произведен в генерал-майоры (7 декабря 1813 г.). Полковник Адиль-бей Балатуков командовал в 1827 г. только что организованным крымскотатарским гвардейским эскадроном.
Муфтийзаде отмечает, что родоначальником фамилии Балатуковых был Аджи Бекир-бей Болатин-оглу из владетельных князей Большой Кабарды, прибывший с Кавказа при Каплане Герае в 1709 г. И "почти в одно с ним время прибыл оттуда же и принадлежавший к роду тех же князей Хункал-бей, родоначальник фамилии Хункаловых". Из князей Большой Кабарды, которые известны все без исключения, в 1709 году никто в Крым не переселялся, и князей с такими именами мы в этой черкесской области не знаем. Зато в составе армии Каплана Герая упоминаются 5 тысяч темиргоевцев, которые, что совершенно очевидно, должны были руководиться князьями Болотоковыми. Поэтому после разгрома Каплана Герая в Большой Кабарде в 1708 г. какой-то темиргоевский князь мог переселиться в Крым. Его туда мог выдавить другой представитель владетельного рода, заручившись поддержкой князей Большой Кабарды, а также антикрымской партии внутри Темиргоя. Фамилия Хункалов указывает на происхождение из таманских черкесов, поскольку, во-первых, Таманская крепость именовалась Хункала, и, во-вторых, часть хегаков, проживавшая в районе этой крепости, именовалась "хункалами". И Балатуковы, и Хункаловы в послужных списках фигурируют как князья.
Шагин Герай в 1779 г., обосновывая права ханства на Черкесию, сообщал о практике переселений черкесов в Крым и включении их представителей в управленческий слой: "переведены они были внутрь Крыма и долгое время здесь находясь, употреблялись в караулы и во все внутренние служения государей, наших ханов; а поселены они были внутри Крыма на реке Салгире, в Каратуке, Кобазе и Тербете, как-то ныне главнейшие наши вельможи большею частию из переселенных беев и спаг черкесских, о чем каждому небезызвестно".
Татарская колонизация Черкесии
Единственная попытка татарской колонизации Черкесии была предпринята при Сахибе Герае. В 1540-е гг., скорее всего сразу после завершения победоносного похода в Кабарду 1545 г., хан поселил группу татар на верхнем Урупе, откуда они впоследствии перешли на верхний Баксан. Нельзя исключать, что именно с этим татарским обществом связан ранний генезис карачаевцев, которые, согласно их преданиям вышли из Крыма и которыми предводительствовал некий Карча (карачи-бей?). Легендарный Карча был оскорблен требованием кабардинских князей выплачивать им дань и сражался с ними на Баксане. Общий географический и исторический контур преданий вполне совпадает с этой малоизвестной акцией крымского правительства по контролю над черкесами. Утвердиться этой группе именно как представителям центрального правительства не удалось, по всей видимости, по той причине, что с убийством Сахиба Герая в 1551 г. (во время его триумфального возвращения из похода в Хатукай) и последовавшим русско-черкесским военным союзом 1552—1562 гг. крымскому правительству было просто не до татарских поселенцев в Черкесии.
В середине и во второй половине XVII в. крымское правительство предприняло ряд усилий по строительству укреплений, предназначенных не столько для контроля над черкесами, сколько для совместной обороны против калмыцких вторжений. Это такие форты, как Чобан-Кала, Навруз-Кала и Шад-Керман с артиллерией и преимущественно ногайскими гарнизонами, Примечательно, что Шад-Керман в устье Б. Зеленчука был возведен при активном содействии кабардинской правящей верхушки.
В XVIII в. сложилось смешанное татарско-черкесское население Таманского полуострова и его окрестностей. По-турецки оно именовалась адалар "островитяне", по-адыгски хытук "остров", "островитяне". Властные прерогативы тем не менее удерживались черкесской княжеской семьей Шамеко. Э. Челеби отмечал, что османская администрация "шахского острова", являвшегося санджаком в составе Кафинского эялета, не поощряла заселение на него татар или ногайцев, но, напротив, благоволила черкесам. По сей видимости, османские власти опасались усиления крымской власти за счет воинских ресурсов черкесов.
Матримониальные связи с Гераями в XV—XVII вв. Ханский дом Гераев с самого своего основания был в отношениях родства и политического союза с черкесской феодальной элитой. Согласно "Умдет ал-Ахбар" Абдулгаффара Кырыми, Хаджи Герай был рожден черкешенкой, о чем сообщается в связи с преследованием его (а также его брата Джихана Герая) правителем Большой Орды Сейид Ахмед-ханом (1432—1455): "Услышав, что для их [убийства] назначены люди, они спасаются бегством. А так как их мать была дочерью бека племени (в оригинале "кабак". — Прим. С. Х.) адеми из кемеркуевских черкесов, они, возжелав [отправиться в] Черкесию, бегут в сторону Тена".
Таким образом, у истока крымской власти стоял знатный род (по всей видимости, тлекотлешский) владетелей Адамия. Это небольшое владение входило в состав Темиргоя. Давняя связь с крымской династией могла быть одной из причин устойчивой прокрымской политической ориентации князей Болотоковых в XVI—XVII вв. Менгли Герай, ставший вассалом османского султана в 1475 г. и как результат этого правивший стабильно и являвшийся подлинным основателем этого ханства, был женат на черкесской княжне. Весьма показательно, что Нур-Девлет, брат и главный соперник Менгли Герая, одно время искал убежища в Черкесии.
Сахиб Герай I в 1533 г., согласно сообщению московского посла В. Левашова, ездил в Керчь для встречи своей будущей супруги-черкешенки. А. М. Некрасов справедливо считает ее представительницей знатного семейства.
Девлет Герай I, один из наиболее могущественных крымских ханов, имел значительное черкесское окружение. А. М. Некрасов отмечает, что старшая жена этого правителя Айше-Фатьма-Султан происходила "из знатной адыгской семьи". Е. Н. Кушева отмечала, что тестем Девлета Герая (отцом его старшей жены) был князь Тарзатык, сыновья которого, упоминаемые в русских источниках как Татар-мурза и Ахмет-Аспат Черкасские, служили при ханском дворе. Хан-сугра, еще одна ханская жена, была черкесской княжной, а ее брат Алклыч-мирза также находился при ханском дворе. Черкешенкой была и невестка Девлета Герая, жена его сына Исляма Герая, и, соответственно, ее брат Али-мирза служил хану. Главными конюшими у Девлета Герая и у калги Мехмеда Герая были черкесские дворяне Толбулдук и Верхуша Черкасские. В 1564 г. А. Нагой передал царские грамоты черкесским князьям на ханской службе, к которым московские канцеляристы обращались по заведенной уже на Москве традиции: Ахмет князь Черкасский и Мустафа князь Черкасский.
Некоторые из ханских жен и матерей активно вмешивались в принятие решений, а их пристрастия могли быть отражением внешнеполитических курсов княжеских домов Черкесии. Московский посол А. Нагой сообщал, что хан "жалует свою большую царицу Аиша Фатма салтану. думает. со царицею и слушает ее". Подавляющее большинство крымских ханов XVII-XVIII вв. являлись потомками Девлета Герая и Айше-Фатьмы-Султан по линии их старшего сына Мехмеда Герая II (1577-1584). Согласно крымским хронистам, матерью Джанибека Герая II (1610-1622; 1627-1635) и Мехмеда Герая IV (1642-1644) была черкешенка Дурбика, дочь бесленеевского князя Каноко. Ее брат Хакечя упоминается в сообщении терского воеводы П. Ф. Приклонского в 1616 г. как приближенный крымского хана.
Побеги Гераев в Черкесию. Характерной чертой статуса Черкесии было то повторяющееся обстоятельство, что представители крымско-татарской элиты искали в ее пределах спасения от своих более удачливых родственников.
Почти всегда опальный герайский принц спасается не в турецких владениях Крыма, а именно в Черкесии. Поэтому, считая Черкесию интегрированной в Крымское ханство страной, мы должны признать и то, что она обладала реальной автономией. Рука хана могла достать знатного беглеца в Черкесии, но для этого было необходимо приложить военные и дипломатические усилия, а успех был не гарантирован. В любом случае, беглец получал передышку, мог отсидеться, заручиться поддержкой османского правительства и уже из Черкесии направиться морем в Стамбул.
Приведем несколько примеров побегов Гераев в Черкесию. Шакай Мубарек Герай, племянник Гази Герая II (1588—1608), из опасения расправы со стороны хана "ушел в страны черкесские и там проживал". Шагин Герай, внук хана Мехмеда Герая II, из опасения расправы со стороны хана Гази Герая II, "убежал в Черкесию". Сам Гази Герай, "опасаясь неминуемого гнева и мщения султанского (османского султана. — Прим. С. Х.), поспешил выстроить в пределах черкесских укрепленный замок, наименованный Гази-Керманом, с целью заранее запастись убежищем, куда бы он мог укрыться в случае преследования его султаном за самовольную отлучку из венгерского похода в Крым, так что будто бы и умер-то он дорогою в новопостроенное укрепление в Темрюке". Хан Мехмед Герай IV после своего свержения в 1665 г., "помышляя только уже о том, как бы спасти свою голову, покинул свои пределы и прямо бежал в страну черкесов". Представители преследуемой побочной ветви Гераев — так называемые Чобан Гераи, боясь преследований со стороны вышеназванного хана Мехмеда Герая, "бежали к абазам и черкесам". Хан Селим Герай I в юности "должен был спасаться от посягательств на его жизнь в разных местностях Черкесии". Шахбаз Герай, один из сыновей хана Селима Герая, "под предлогом охоты удалился в Черкесию", где дождался своего назначения на пост калги, которое было дано ему прямо из Порты. После смещения с престола в начале 1703 г. "прежней де крымской хан Девлет Гирей с сыном своим кубанским салтаном Бахти Гиреем и с узденями своими ушли в горы к черкесом".
В 1601 г. мансурский бей Батыр-Шах, получивший ранение в венгерском походе, прибыл в Бесленей "к своим черкесским друзьям для лечения". Он поделился с ними информацией о том, что хан Гази Герай, находившийся в состоянии открытой конфронтации с османским правительством, намерен укрыться у Казыя Пшеапшокова.
Матримониальные связи черкесских княжеских династий способствовали усилению внешнеполитического влияния совокупно Черкесии, увеличению возможностей черкесской элиты для обеспечения своих интересов в регионе Кавказа и Северного Причерноморья. Благодаря брачным союзам закреплялись военно-политические союзы. Черкесские князья получали доступ к получению военной помощи, огнестрельного оружия. Важным итогом матримониальной политики могло стать снижение военной опасности для страны черкесов.
Воспитание ханских сыновей черкесскими князьями было своего рода подтверждением вассальной связи. Обратной стороной системы аталыческих связей стала сильная степень втянутости крымских ханов и, в целом, властей ханства во внутриполитические дела Черкесии. Бывшие воспитанники были вынуждены заступаться за своих аталыков или мстить за них. Одним из последствий практики аталычества, при которой ханычи воспитывались в Черкесии, стало формирование аристократического слоя хануко (адыг. хъаныкъо "хана сын"). Он формировался не только из тех представителей Герайского дома, которые росли среди черкесов, но и вообще из султанов, поселившихся среди черкесов. Это сословие не было полностью инкорпорировано в феодальную лестницу Черкесии, занимая положение, гораздо менее наделенное властными полномочиями, чем то, которым обладали местные князья.
Использованы фотографии Олега Тихонова/realnoevremya.ru с выставки "Крымские жемчужины татарской сокровищницы"
