Прошедший плен и девять операций боец из ДНР рассказал о методах ВСУ на поле боя
Боец с позывным Наиль получил ранение в сердце, позвоночник и лишился ноги. Тем не менее он сумел не только выкарабкаться из лап смерти, но и обеспечивает свою семью в Донецке. Наиль рассказал корреспонденту "РГ", как работал в украинской охране, учился вместе с Владимиром Кличко, а потом принял участие в боевых действиях за Донбасс.
За спиной у Наиля знакомство с Кличко-младшим и некоторыми представителями украинского истеблишмента, боевой опыт, тяжелое ранение, плен, несколько операций, реабилитация. Передвигаться Наиль может только на инвалидной коляске и машине с ручным управлением. При этом он работает в такси на "Таврии", подаренной ныне покойным главой ДНР Александром Захарченко, и не унывает.
Удивительно, но несмотря на серьезные ранения и длительное лечение, Наиль выглядит гораздо моложе своих 50 лет. Объясняет он это спортом. Даже сейчас он не забывает о гимнастике. Своеобразным символом его силы воли стала увесистая гантелька возле кровати. Без дела спортивный снаряд не простаивает.
А когда-то Наиль всерьез занимался боксом. В 1990-х он вместе с Владимиром Кличко учился в Киевском институте физкультуры и спорта.
"Занимались в одном зале. Нет, спарринговать не спарринговали - у нас были разные веса. Но на ринге как боксер Владимир все же был получше, чем увалень Виталий, пожестче. Хотя находились такие, кто их обоих валял. Потом наши дороги разошлись. Кличко-младший пошел служить в спортроту, я - в другие подразделения", - рассказывает Наиль.
После армии он работал в уголовном розыске. Потом перешел в охрану. Причем охранять приходилось первых лиц украинского кабмина.
"В конце 2013 года многое видел. Верхушка начинала разбегаться, при этом каждый старался спасти себя и свои активы. Слышал, о чем высшие чиновники говорили на встречах и по телефону. Основная тема этих разговоров: деньги, капиталы, активы, куда, что и как выводить. Элита старалась обеспечить свое будущее, и всегда первые слова были об активах, а уже потом обсуждалось, куда и как вывозить семьи. Ну вот такие люди", - вздыхает боец.
Поняв, что с такими людьми ему не по пути, Наиль уехал в Россию, участвовал в крымских событиях, боях в Славянске, Семеновке, на Саур-Могиле. Особенно запомнился бой под Семеновкой, когда пришлось останавливать на мосту колонну украинской техники. Тогда, в 2014 году, кстати, бронетехнику противника ополченцы расстреливали из противотанковых ружей времен Великой Отечественной.
"Помню, после выстрелов гильзы клинило, их приходилось доставать из ПТРС (противотанковое самозарядное ружье - прим. "РГ") плоскогубцами. Но головной танк Т-64 остановили. Он гудел, работал, но не двигался с места. Подбили и последнюю БМП. Колонна встала. Противник думал, что обстрел велся из расположенного недалеко соляного завода, и залег так, чтобы прикрыться от него. И оказался открыт для нашей позиции в балке с пулеметом "Утес" - метрах в 300-х. Сильно их покрошили. Потом украинцы подогнали инженерную машину, чтобы утянуть подбитую технику и дать уйти колонне и вызвали подкрепление - три вертушки. Но тогда у них в украинской армии была полная неразбериха. Пилоты увидели, как тянут технику и, наверное, решили, что это мы ее трофеим. Вертушки зашли каруселью, открыли огонь из всего подряд по машинам. Я в рацию докладываю, что украинские вертушки своих жгут. А мне говорят - выходи из эфира, пусть продолжают", - вспоминает Наиль.
Фото: Руслан Мельников
Свои ранения он получил во время боев за Саур-Могилу. Тогда против ополченцев активно работала украинская артиллерия и авиация. Услышав характерный звук снаряда, Наиль повалил на землю замешкавшегося бойца, а сам попал под осколки. Сослуживцы вытащили его из-под обстрела.
Потом были девять сложных операций. Одну ногу пришлось ампутировать, вторую спасли, но она не действует.
После очередной операции Наиля с двумя другими ранеными отправили из Донецка в Ростов, и машины напоролись на украинскую ДРГ. Сначала раненых хотели расстрелять, потом решили приберечь для обмена.
"В плен я попал прямо на больничной простыне. Несмотря на мое состояние, со мной не церемонились. Было жестко, конечно. Ухо вот пытались отрезать, - Наиль показывает шрам. - Но в итоге меня обменяли. Лечение продолжилось".
Врачи были уверены, что пациент после таких ранений обречен на постельный режим до конца жизни. Наиль с приговором медиков не согласился.
"Просто лежать и смотреть в потолок - это не мое. У меня ведь семья. Я начал заниматься. Сначала пытался просто садиться. Тяжело было. Голова кружится - падаешь. Потом постепенно все начало налаживаться. С гантельками тренировался. А теперь вот на такси работаю, - рассказывает Наиль. - Бывало, садятся военные сзади, видят, крепкий мужик за рулем, спрашивают, почему я не воюю. Потом понимают в чем дело, извиняются".
Но и когда в машину садятся здоровяки в гражданском, не спешащие в окопы, Наиль таких пассажиров не осуждает. Считает, что каждый должен сделать свой выбор сам.
Наиль часто общается со своими сослуживцами и отмечает, что сейчас боевые действия ведутся не так, как в начале конфликта. Стало меньше стрелковых боев, гораздо активнее используется артиллерия, авиация, упор сделан на беспилотники.
"В 2014 году в нашу сторону била арта, а мы старались сократить дистанцию и навязать ближний стрелковый бой, в котором ВСУ тогда были слабоваты. А сейчас мы сами активно применяем артиллерию, авиацию и беспилотники. ВСУ же часто воюют на западный манер. Без поддержки артиллерии с одними автоматами и гранатометами стараются не работать, если приходится действовать без арты, жалуются, что их кидают "на мясо". И чувствуется, что противника обучают инструктора со многих армий мира. А еще ВСУ целенаправленно обстреливают города. Видимо, хотят "закошмарить" население, морально подавить, вынудить людей уезжать, чтобы некому было обслуживать инфраструктуру", - говорит российский боец.
