Первый президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов: Путин всегда доходит до сути

Яркая фигура российской политической сцены 90-х, первый президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, почти четверть века руководивший Международной шахматной федерацией, год назад был вынужден сложить полномочия. Отставка Илюмжинова с поста президента Международной шахматной федерации (ФИДЕ) не была добровольной и сопровождалась интригами. Одной из причин его отстранения можно назвать американские санкции, наложенные на него Госдепом США за сотрудничество с властями Сирийской Арабской Республики. А это мешало деятельности главы ФИДЕ. Илюмжинов ушел, но тем не менее «остается в шахматах». С шахмат и начался разговор. — В интервью канадскому радио вы ушли от вопроса: «Играли ли когда-нибудь с Путиным в шахматы». — Мы с Путиным о шахматах много говорили начиная еще с 1993-го. Шахматы он очень любил и любит. — Вот-вот, я как раз об этом. — Отвечаю конкретно на вопрос: ни разу не играл с Путиным в шахматы, ни разу ему не предлагал. Но Путин единственный президент, который участвовал в нескольких шахматных мероприятиях. В закрытии матча за звание чемпиона мира в Сочи в 2014 году, когда величайший шахматист Свен Магнус Карлсен выиграл у Вишванатана Ананда, индийского гроссмейстера. Мы вместе надевали шахматную корону, венок чемпиона мира, норвежскому гроссмейстеру Карлсену. Через год была «Белая ладья», турнир шахматных школ.Это было очень распространено в Советском Союзе, и 1 июня, в Международный день защиты детей, в Дагомысе Путин открыл возрожденный детский турнир «Белая ладья». — Вы с ним были знакомы и раньше... — 18 апреля 1993 года, после инаугурации, когда я выиграл выборы и стал президентом Республики Калмыкия, меня пригласил в Кремль Борис Николаевич Ельцин. Я после встречи иду по коридору, а навстречу Анатолий Александрович Собчак: «О, миллионер, демократ, шахматист — давай, приезжай к нам в Питер». А у нас как раз вопросы там были: наши студенты поступали, потом начиналась кампания посевная, трактора нам нужны были. Мы договорились, и 5 мая я прилетел в Санкт-Петербург, меня встретил заместитель губернатора по внешнеэкономическим связям Владимир Путин. Сказал, что Собчак в Смольном на мероприятиях, и поручил встретиться и подготовить соглашение о дружбе и сотрудничестве между Республикой Калмыкия и Санкт-Петербургом. Кстати, это был первый договор, который я подписал в качестве президента Калмыкии. Подписывали в Смольном. И на основе этого договора сотни выпускников калмыцких школ учились в ленинградских вузах. Также мы получили «Кировцы», трактора для нашего сельского хозяйства. — В 1993-м про вас в газетах писали — перспективный политик, кандидат в президенты Российской Федерации. Вы когда с Путиным общались, видели в нем будущего президента? Угадывалось что-то масштабное? — Если сейчас скажу, что да, видел, это будет нечестно, неискренне. Но когда мы встретились с Владимиром Владимировичем, мне понравился энергичный молодой руководитель. Сразу же мы приступили к делу, из аэропорта приехали в резиденцию К-4, где готовили соглашение. Качество, которое мне всегда нравилось и нравится в Путине, — он всегда доходит до сути. Сначала доходит до сути, потом выявляет главное. Вот договор, который мы готовили, два раза переделывали, потому что Владимир Владимирович говорит: ну, это не для галочки же, вы с Собчаком подпишете и разъедетесь, а по этому соглашению должна быть хоть какая-то конкретная польза — или для студентов, или для аграриев. Ну и всегда, когда мы встречались, он четко, конкретно выявлял самую суть. Одна из таких ситуаций, ну можно сказать, критических, это 1998 год, когда после моего интервью в программе «Время» Сергею Доренко вдруг показали карту России, и там — Калмыкия и пограничные столбики. Я-то говорил о бюджетном федерализме, что нужно выстраивать отношения с регионами на основе того, кто сколько заработал, учитывать особенности регионов, национальных республик, а на фоне этой карты за кадром прозвучало, что Кирсан объявил о выходе из состава Российской Федерации. И шум пошел. — Рамзан Кадыров себя позиционирует как «пехотинца Путина». А вас, я помню, Коржаков называл «неуправляемым калмыком». Илюмжинов не встраивался в систему и не был, условно говоря, «пехотинцем Ельцина»? — Некоторым не нравилось, что я в Москву приезжал и старался всегда встретиться с первым лицом. — Что значит «некоторым»? Никому не нравилось. — Да, никому не нравилось, потому что приедешь, встретишься в той же администрации с начальником управления, потом уезжаешь из Москвы, звонят: а чего ты был в соседнем кабинете и не зашел? Или придешь к Черномырдину Виктору Степановичу, или к Потанину, например (первый вице-премьер, мы в МГИМО учились и в шахматы играли за сборную), тоже начинают интересоваться, а чего ты к нам не зашел? Москва — очень большой город, там разные течения, я имею в виду чиновничьи. И я объясняю: ну слушайте, у меня времени не хватит, это надо месяц сидеть, то есть — зашел в один кабинет, и чтобы политически корректно было — надо и в другой. Я если приезжал в Москву, то работал по конкретным делам. В 1995-м мы выиграли право на проведение Всемирной шахматной олимпиады. Ну, нужно было решение, конечно, президента. И я добивался встречи с Ельциным. Встретился, решили. Пошел к председателю правительства, Виктор Степанович даже заседание провел, тоже было решение. Но это решение так и осталось на бумаге, ни одного рубля мы так и не получили на поддержку проведения нашей олимпиады. — Что, все деньги украли? — Нет-нет, ну просто денег не было, 1998-й, дефолт, и правительство в отставку тогда ушло вместе с Сергеем Кириенко. Россия — банкрот, не может платить. И какая тут шахматная олимпиада? А всего-то надо было выделить около 14 миллионов долларов, хотя мы затратили больше ста миллионов. 400 лет назад принесли буддизм из внутренней Монголии, из Китая на территорию России. И его святейшество далай-лама XIV является нашим духовным лидером. Ну и когда мне руководство сказало — денег нет, я понял: спасение утопающих дело рук самих утопающих. Обратился к друзьям — предпринимателям, инвесторам — помогите в проведении олимпиады. Сами вкладывали, находили средства. Сначала были турки, были югославы, но разбежались, так как мы не вовремя платили деньги. За рекордно короткий срок — даже в Книгу Гиннесса попали — за 11 месяцев мы построили целый город в степи и приняли около трех тысяч шахматистов из 129 стран мира. На протяжении трех недель Элиста была мировой столицей шахмат... — Я помню, что в Калмыкии не было ни одного храма, ни православного, ни буддистского, ни мечети, когда вас выбрали президентом.Почему у нас в стране мало буддистских храмов? — Где-то 200 лет назад один из русских царей подписал указ о традиционных конфессиях в Российской империи. Упоминаются там христианство, ислам, буддизм и иудаизм. С другой стороны, по Конституции РФ церковь у нас отделена от государства. Поэтому все вопросы и проблемы, которые связаны с церковной жизнью, это проблемы самих верующих. До депортации калмыцкого народа, до 1943 года, в Калмыкии было несколько десятков буддистских храмов и один Крестовоздвиженский храм, который я восстановил потом. Когда в 1957 году калмыки вернулись из Сибири, у нас не было ни одного даже молельного дома... В 1993 году меня избрали президентом Калмыкии, и пожелания бабушек были: нам бы буддистский храм. Эти наказы нужно было исполнять. И, кстати, Калмыкия — это единственная республика в европейской части России и в Европе, исповедующая буддизм. Мы400 лет назад принесли буддизм из внутренней Монголии, из Китая на территорию России. И его святейшество далай-лама XIV является нашим духовным лидером. Притеснялся ли буддизм или нет? Когда я начал строить храмы, мне никто не мешал. Просто из государственной казны мы не могли брать деньги, потому что церковь отделена от государства. И поэтому храмы строили на пожертвования граждан, благодаря моим друзьям, инвесторам крупным, которые миллионы долларов на это давали. И в Калмыкии мы построили самый большой буддистский храм в Европе, высотой 64 метра. А в селе Приютном возвели Крестовоздвиженский православный храм. Я благодарен его святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, предыдущему патриарху, который тогда не просто приехал освятить храм, но и указ был специальный об образовании калмыцко-элистинской епархии. Благодарен также Министерству иностранных дел России, благодаря которому далай-лама смог прилететь к нам и освятил место, где мы и построили храм. В 1993 году я подписал соглашение с его святейшеством далай-ламой по возрождению традиционного буддизма. Потому что разные течения пошли. Что-бы не путать, нужно было возродить традиционный буддизм. И далай-лама начал посылать десятки учителей, римпочи, к нам, в Калмыкию. Также каждый год по десять наших ребят я отправлял в индийские, монгольские монастыри, где они обучались не только буддизму, но и тибетской медицине, тибетской астрологии. Многие сейчас работают и в Калмыкии, и в Америке — не только как буддисты, но и как ученые, как тибетские врачи. Мы построили десятки буддистских храмов. Даже в Москве есть ступа (Ступа Просветления в Отрадном. — «ВМ»). Собираемся на Поклонной горе построить буддистский храм. Спасибо мэрии Москвы, дали разрешение. — Вот сейчас бы мог ваш товарищ Каддафи помочь, потому что вы как-то говорили, что он, будучи мусульманином, интересовался буддизмом, и с деньгами у него было все в порядке. — Он в шахматы играл и любил шахматы. Мы в 2004 году провели чемпионат мира в Ливии. И каждый день он занимался и учил своих внуков шахматам — есть видеозапись. Мы с ним не раз говорили о шахматах. Однажды он вдруг спросил: а сколько раз человек перерождается, сколько раз ты переродился? Я посмотрел, у него на столе несколько книг на английском и на арабском языках. Одна из них «Лекция его святейшества далай-ламы: Искусство быть счастливым». Про реинкарнацию. Я отвечаю: 108 перерождений. 12 июня 2011 года, как раз в День России, у нас встреча была. Утром в посольство России позвонил старший сын — Мухаммед Каддафи, президент национального олимпийского комитета и шахматной федерации: приезжай, папа хочет поговорить с тобой. Знаменитые кадры, когда мы играем в шахматы с Каддафи, были на всех телеканалах мира, потому что накануне СМИ передали, что Муаммар убит (я как раз в это время попал под бомбежки натовских самолетов). Я увидел шахматы в углу, предложил: может, сыграем? Он спрашивает: а зачем? Я говорю: все говорят, что вы убиты или ранены, что с ума сошли. А если вы играете в шахматы, то, наверное, еще с ума не сошли. И мы поиграли. Он коня зевнул, я ему вернул, говорю: переходите. Он говорит: не-не, тронул — ходи. Вот в тот день он у меня очень много спрашивал как раз про реинкарнацию, жизнь после смерти. А я ему говорю: ну вот видите, сейчас бомбят страну, вам предлагают покинуть ее или отдать пост. А он ответил: какой пост, я же не президент страны, не премьер-министр. Он же просто был лидер. Говорит: ну ты же буддист, ты же веришь, наверное, в судьбу, в карму... Как я могу покинуть эту землю, когда я похоронил здесь приемную дочь, десятимесячная внучка погибла под бомбами натовских самолетов; поэтому я не могу бежать. Я вижу, что меня убьют — Каддафи мне в открытую это говорил. Такова карма, в следующей жизни я перерожусь, наверное, ламой, он сказал... ДОСЬЕ Кирсан Илюмжинов — родился в 1962 году в Элисте. В 15 лет возглавил взрослую сборную Калмыкии по шахматам. Окончил школу с золотой медалью и пошел служить в армию. Затем учился в МГИМО, специалист по Японии. Во время учебы занялся бизнесом по продаже автомобилей и заработал свой первый миллион долларов, а чуть позже стал народным депутатом РСФСР. В апреле 1993 года его избрали первым президентом Калмыкии, и в общей сложности Илюмжинов руководил республикой 17 лет. Известен как опытный лоббист и успешный бизнесмен, широчайшие интересы которого распространяются от логистического бизнеса до торговли нефтепродуктами. Читайте также: Политолог рассказал, как фильм «В борьбе за Украину» повлияет на иностранных зрителей