В Спасском-Лутовинове можно нырнуть в мир Тургенева

Да мало ли чего есть в Спасском-Лутовинове. Когда-то сам Иван Сергеевич, молодой еще, после долгой отлучки, был впечатлен: приехал - дотемна под окнами танцевали и пели. Одна красавица-крестьянка сразила наповал. Так и писал Полине Виардо: "Она все время то немного приподнимала, то опускала свой передник - вы не поверите, как это было изящно". И если это - аргумент для классика, то нам и сомневаться нечего. Надо собираться - и прямиком в тургеневское Спасское.

От Москвы до музея-заповедника недалеко. Три часа на скоростном поезде до Мценска (а там рукой подать). Часа четыре, если на авто. Но это от Москвы - а тут поблизости недавно оборудовали автокемпинг, и по номерам машин понятно: едут отовсюду. Страшно сказать, бывают даже из Сибири или с Дальнего Востока. Как их занесло? А так. У тех, кто засиделся в самоизоляции, бывает ощущение, что мир сошел с ума. Но вот же. Выясняется: не так уж безнадежен мир, если, как прежде, едут и везут детей к Тургеневу.

Впрочем, не будем отвлекаться. Собрались в ночное - глаз надо держать востро. Напротив входа в музей-заповедник - каменный склеп. Оттуда, как стемнеет, еще с тургеневских времен выходит тень усопшего барина Лутовинова и бродит в зарослях Варнавицкого оврага, мимо пруда. Ищет, говорят, разрыв-траву. А "Бежин луг". Все помнят, сколько там страшилок, - и как раз в ночное.

Конечно, для такого путешествия неплохо запастись лаптями. Но в наше время лапти - сплошные сувениры. Сергею Ступину, директору "Спасского-Лутовинова", удалось найти мастеров только на Брянщине. Оттуда и привез лаптей: ночное - это же и представление, литературный квест. Проводниками в мир Тургенева здесь выступают и сами сотрудники музея-заповедника, и их дети, шестеро отважных мальчиков. Сами придумали, сами создали сценарий.

Сегодня в ночное идут две семьи - питерская и московская. Кого-то из девчонок усадили верхом, кто-то в телеге с сеном - и дорога запетляла. Где-то в зарослях костер, печется картошка, в котелке чай с травами. Лошади, естественно, пасутся. Все вокруг костра. В кустах что-то булькает и ухает. Из зарослей выходят то охотник Ермолай, то из рассказа "Льгов" - Сучок, то из "Малиновой воды" - Туман, то вспоминают Хоря и Калиныча. Истории переплетаются, с приезжими ведется долгий разговор под чай, печную картошку с сальцем. Лошади храпят. В Захаровом пруду неподалеку плещутся бобры. Благодать - но с просветительским уклоном. Гостям приходится не только слушать, но участвовать и даже отвечать на вопросы, даже незамысловатые.

Фото: Сергей Куксин

Казалось бы, все это старина - пыль крепостнических времен. Какой тут интерес? И постановка может показаться незатейливой. Но у гостей, не только у детей, глаза горят, затягивает что-то. Что? Да штука тут в самом Тургеневе. Его "Записки охотника" - обманчивая книга. Светлая, не злая. Очень уместная во времена раздвоенности духа. Писатель ведь завидовал своим героям. Его Касьяны, Хори или Яковы не мучились бесплодными вопросами: зачем живут? Они естественны, как солнце или облака, и будто знают, куда и зачем плывут. Мучаются лишь мелкие Гамлеты Щигровского уезда.

Сходить в ночное, окунуться в этот мир - зачем? А это же такая школа ощущений. Все в голове, из головы - и ощущения, и их отсутствие. А не научишь этому - жизнь так и останется пустой и серой.

Чем завершится представление? Из зарослей появится писатель. Выйдет к костру, кукушка прокукует - и его герои, образы душевных состояний самого Тургенева, вдруг разбегутся, растворятся в темном парке, в зарослях вокруг пруда. Там в низких кустах, "в мелочах", держатся маленькие серые птички. Там настоящий мир. Там чудеса, и сумасшедший резчик Павел по ночам поет о прекрасной Венере и ждет, когда ему позволят жениться на умершей давно Маланье. А баба сухорукая бьет резчика и заставляет сторожить индюшек.

Там злющая матреска Акулина бьет графа по щекам - а граф доволен. Там уездному лекарю отдается перед смертью девушка Александра Андреевна - потому что страшно умирать, никого не любивши.

Там к мельничихе подбивает клинья Ермолай. "Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся. - А пусть дрыхнет, набегался, так и спит".

Там дерево упало. - Ну, и убило Максима? - Убило, батюшка. - До смерти? - Нет, батюшка, еще жив.

Там солнышко, теплынь и песня: "А зовут меня Касьяном, а по прозвищу Блоха". - "Э! - подумал я. - Да он сочиняет..."

Как по заказу - представление закончилось. Запрягли лошадей, усадили ребят - и вдруг лукаво зашептал и громко хлынул дождь. Шли по скошенной траве. Кто-то шептался. Кто-то думал о своем. Когда-то лучший друг Тургенева, Гюстав Флобер, прозвавший Ивана Сергеевича "Теплой грушей", написал: "Собираюсь спросить у Тургенева - как сделаться русским".

Наутро после похода в ночное Спасское-Лутовиново ждал шахматный турнир. Второй уже, Тургеневский, теперь традиционный. Тут, кажется, ни дня без суеты, без нашествия гостей, без приключений.

Только недавно приезжал Юрий Норштейн. Рассказывал про "Ежика" - и снова, будто по заказу, на Спасское сошел густой туман. Природа тут всегда - колдует.

Только что был тут писатель Леонид Юзефович. Намечали грандиозное событие - ждали потомков Виардо, солистов из Большого, но, увы, все сорвалось из-за коронавирусных опасений. А скоро фестиваль охотничий, и из Москвы грозится высадиться новый писательский десант. Сплошное беспокойство.

Нужно ли столько праздников? Нужно ли было открывать кафе - если важнее накормить духовной пищей? Об этом можно спорить бесконечно - если хочется. Но истина не в крайностях. А за последний год жизнь в Спасском зашумела совершенно по-другому. Веселее, ярче, живее - чем плохо? Как у Тургенева в "Хоре и Калиныче": "Что хорошо - то русскому человеку и нравится, что разумно - того ему и подавай".

Стемнело? Так пора на Бежин луг, в ночное. "У нас на деревне такие, брат, слухи ходили, что, мол, белые волки по земле побегут, людей есть будут, хищная птица полетит, а то и самого Тришку увидят".

Флора

Что выросло, то выросло

1 августа завершился национальный конкурс "Российское дерево года". Конкурентов было множество - от Шаляпинской ели до брянского ясеня-великана. Но по итогам онлайн-голосования победил Тургеневский дуб. Дерево посадил писатель подростком, ему почти 200 лет. Стоит, говоря словами писателя, "как боец".

Фото: Владимир Тиняков

Турнир

Ход за "рыцарем слона"

Возможно, на Тургеневском турнире играют будущие шахматные короли... Фото: Владимир Тиняков

Второй Тургеневский шахматный турнир собрал полсотни участников со всей России. Один из юных шахматистов прибыл аж из американского Бостона.

Победили Константин Беспалов из Тульской области и орловчанка Дана Алимова.

За сеанс одновременной игры с 26 соперниками гроссмейстер Максим Новиков прошел 10 тысяч шагов.

После чего состоялся разбор одной из партий Тургенева ("рыцаря слона") в парижском кафе "Режанс".