Экс-депутат от ЛДПР Шерин: «Председателем партии должен стать ветеран боевых действий»

Александр Николаевич! 40 дней, как не стало Владимира Жириновского. Каким он был? Каким вам запомнился? – Он запомнился человеком, который никогда не плыл по течению и не боялся говорить то, что думает, даже если его точка зрения не совпадала с официальной и сформировавшейся в публичном пространстве. Он имел стержень, мог заряжать людей своей энергией и, как следствие, идеологией. Потому миллионы пошли за ним, и я в том числе. Он создал ЛДПР в 1989 году. Тогда не было социальных сетей и возможности там раскручивать политика, что весьма широко применяется в настоящее время. Владимир Вольфович не был популярным актером, певцом, музыкантом или тем более кавээнщиком. Представьте себе: в огромной стране, где были филиалы партии на территориях бывших республик Советского Союза, Жириновский везде побывал сам. Везде общался с людьми. Он имел высочайший уровень интеллекта, огромные знания, темперамент, чувство юмора. Он был категорически не похож на всех прочих закостенелых партийных номенклатурщиков. Эта глыба, личность повела меня за собой. Я пошел за Жириновским 23 года назад. И никогда не жалел об этом. Больше половины жизни вы в партии? – Да, из 44 лет я состою в ЛДПР 23 года. От рядового члена партии дошел до руководителя региональной структуры. Понимаю главное: дух и стержень партии, которую заложил лидер, необходимо сохранить. Если это сейчас исчезнет со смертью лидера, то перестанет быть ЛДПР. Любая политическая партия создается с целью прихода к власти. Я хочу сказать и всем, кто планирует создавать новые партии, и своим коллегам по ЛДПР: если пропадает эта цель, то политическая партия обречена. Разумеется, я имею в виду приход к власти демократическим путем. Нельзя ставить перед собой как цель приход к власти любой ценой. Это уже будет бандитско-экстремистская структура. Какое сейчас видение дальнейшей судьбы партии изнутри? – Есть такое выражение: «Точка сидения определяет точку зрения». У тех, кто сегодня сидят в депутатских креслах, своя точка зрения. Я в данный момент не являюсь депутатом Государственной Думы. У меня точка зрения, которой, не исключаю, не было бы, оставайся я депутатом. Нет худа без добра. В седьмом созыве мне приходилось очень многие вещи подавлять, не озвучивать, не высказывать. Признаюсь, хотелось зарекомендовать себя «конструктивным, надежным, предсказуемым, высказывающим общую единообразную точку зрения». Да, я хотел перейти в восьмой созыв, потому демонстрировал градус повышенной лояльности. Любят везде повторять, что политика – это искусство компромисса. Но, знаете, компромисс и приспособленчество к системе – это не одно и то же. Мне же пришлось просто забыть о том, что такое озвучивать свое мнение и точку зрения. Сейчас в партии назойливый тренд – расслышать во всем, даже в намеках, точку зрения «хозяина». И если тебя спросят, озвучить не то, что думаешь, а то, что от тебя хотят услышать, что будет угодно главному лицу. Это сейчас всеобщая политическая проблема. Это влияет пагубно не только на развитие партии, но и на развитие государства. Даже самому мудрому руководителю нужны рядом сильные личности, не боящиеся говорить о возможных ошибках. Окружение должно не бояться высказывать свое мнение, понимать, что ты потом не пострадаешь за то, что сказал. Несменяемость партийного лидера тоже приводит к стагнации? – Когда руководитель занимает слишком долгое время один и тот же пост, это становится серьезной проблемой. Замыливается глаз, не тот интерес ко всему. Из года в год десятилетиями делать одни и те же заявления. Есть определенная усталость в силу возраста. Планка формирования окружения тоже падает: окружение перестает быть дерзким, продуктивным и решительным. Все это медленно приводит к разрушению. Особенно, если окружение доводит эту свою «лояльность» до апогея. Лидер перестает видеть все происходящее в правильном реальном свете. И вот лидер ушел. Окружение осталось. Оно начинает формировать теперь уже свое окружение, причем по принципам удобства – чтобы все, как в последние годы, как по нотам, по накатанной. По тому же выверенному принципу, чтобы «пели в уши» то, что хочется слышать и шагали строем. То есть главная проблема – отсутствие действенности и инициативности? – Понимаете, работая с Владимиром Вольфовичем, все всегда понимали, что находятся в его тени. Не в плане скованных возможностей. А в плане его покровительства. Ни одной проблемы тебе решать самостоятельно не приходится. Глыба Жириновский любую проблему берет на себя и успешно ее решает. Даже звонки в высокие кабинеты всегда производились «именем Жириновского». А региональные штабы? Тоже по такому же принципу работают? – Я 15 лет руковожу региональным штабом. Таких у нас 85. Сила партии заключается в регионах. В Москве мы никогда не набирали хорошего результата. Мы всегда выезжали на харизме Жириновского, за него шли люди по всей России голосовать. На его шее «выезжала» и федеральная десятка, которая автоматически заходит в Госдуму, когда партия преодолевает пятипроцентный барьер. У нас практически никогда не было одномандатников. Сам по себе депутат от ЛДПР по одномандатному округу крайне редко когда проходил. И вот Владимира Вольфовича не стало, и некоторым показалось, что они реально сильные политики. Потому что они находятся в Госдуме. Что, как я сказал выше, вообще ничего не доказывает. Если бы я был сейчас депутатом восьмого созыва, я бы всю эту, как многие считают, «крамолу» сейчас не озвучивал, к сожалению. У меня бы сложилось губительное для меня самого мнение, что я в восьмой созыв прошел не благодаря тому, что работал, а потому что был уступчив и лоялен. В восьмой созыв прошел 21 депутат. 15 из них – списком по федеральной части. Те, кто раз за разом въезжают в Думу по списку, даже не сталкивались с реальными вопросами простых людей, на местах. Они вообще не считают нужным вникать в проблематику и в те вопросы, которые электорат просит решать от депутатов партии ЛДПР. Они не знают, что такое неприятное общение с местными самодурами-чиновниками. Что бы президент ни озвучивал и какие бы указания губернаторам ни давал, в регионах с чиновничьей непробиваемостью и самодурством реальная катастрофа. При этом на стене у любого регионального чиновника висят два портрета: губернатора и президента. И все они прикрываются в своих действиях именно этими персонами, причем, президентом даже чаще. Как депутаты от ЛДПР прикрываются именем Жириновского. Человек, который баллотируется в регионе, а не проходит по списку, никакими портретами и именами уже не прикрывается. Он сам проходит через эту жесткую гребенку выборов и знает, почем фунт лиха. Наблюдается ли сейчас раскол в партии, связанный, предположу, с борьбой за лидерство? – Есть межвидовая борьба, но самая страшная борьба – внутривидовая. Все друг другу конкуренты, в нужный момент друг друга с удовольствием сожрут. Я не попал в восьмой созыв – мои «заклятые друзья» по партии решили, что со мной и считаться особо незачем. Но у нас постоянно действующим органом является Высший совет партии. Председатель партии входит в высший совет, структурно по уставу партии. Высший совет ЛДПР выбирают на очередном съезде, на который собираются все делегаты со всей страны. Кандидатуры представляет председатель партии. Морально я для себя считаю, что первый кастинг уже прошел, став членом Высшего совета. Председателя партии будут избирать делегаты съезда. Согласно уставу партии, Высший совет принимает решение о дате проведения съезд У нас будет проводиться внеочередной съезд. Он проходит по инициативе председателя партии, либо по требованию двух третей региональных отделений. Председателя партии нет. Ждем, когда две трети региональных отделений потребуют. Затем региональные отделения проведут свои конференции, делегаты приедут на съезд и будут голосовать, тайным голосованием избирать себе председателя. От принятия решения до проведения съезда достаточно одного месяца. Просто процесс должен быть запущен. Есть понимание, кто будет претендовать? Кроме вас, естественно. – Ни сколько должно быть кандидатов в бюллетене для тайного голосования, ни какие критерии предъявляются к кандидатам – в уставе партии ничего не прописано. Возможно, этот вопрос рассмотрит Высший совет. Лично мне кажется, что любой член ЛДПР, состоящий в партии не менее 15 лет, может принять участие в выборах. Ну, кроме очевидных критериев, таких как высшее образование и отсутствие судимости. И выборы можно проводить хоть в два тура. Пусть примут участие все достойные и претендующие! Давайте теперь о том, почему вы? Как приняли это решение? – Со мной очень много бесед было проведено в частном формате. Я, конечно, не стану подробности озвучивать. Но когда со мной говорят, называя фамилию следующего председателя партии, к которому я должен проявить не просто лояльность, а, по сути, присягнуть на верность и уже сходить к нему пообщаться... И заметьте – это происходит за 3 дня до объявления о кончине Жириновского. И я должен был дать ответ – согласен я или нет. Тут очень тонкий момент, я хочу, чтоб меня все поняли. Да, была договоренность не обсуждать этот вопрос до истечения 40 дней со смерти лидера. Но я хочу пояснить, почему я записал видеоролик и таки обозначил себя в качестве претендента. Вставать уже непосредственно на съезде, под камерами, в присутствии своих товарищей, выполнять некий перформанс, до этого тихо просидев и не обозначая своих амбиций, я считаю абсолютно некорректным и невозможным для себя. Честно озвучивая желание претендовать на должность председателя, я дал коллегам месседж, что они могут мне больше не предлагать присягать и договариваться с неким нынешним ставленником. Я знаю, что если тот, кого двигают на место председателя, станет им, то судьба ЛДПР предрешена (по информации редакции речь идет о депутате Государственной Думы Леониде Слуцком. – Прим. ред.). В самом печальном смысле этого слова. А я бы не хотел, чтобы партия трансформировалась, слилась, объединилась. Я считаю, что ЛДПР – это та самая политическая сила, которая очень важна для нашей страны. Я свою предвыборную программу на должность председателя озвучивать не буду – зачем мне помогать моим конкурентам. В качестве «манка» мне дали понять, что я могу претендовать на освободившийся мандат Владимира Жириновского. Мне сказали, что решение о передаче мандата будут принимать те же люди, которые уже определились с новым председателем партии. Поясню процедуру: после соответствующего постановления Госдумы отсчитывается 2 недели. Госдума данное постановление тоже не стала делать до истечения 40 дней. Этот мандат может быть решением Высшего совета партии передан любому другому кандидату в депутаты Государственной Думы. Если за две недели мандат не будет передан конкретному кандидату, то его передадут в Центризбирком. И депутатом станет тот, кто набрал на минувших выборах наибольший результат из тех, кто не прошел. В нашем случае следующим по количеству голосов является Андрей Свинцов. С точки зрения порядочности у меня к себе нет претензий. Я не стал затаиваться, как мне предлагали, в ожидании мандата, переданного мне в обмен на лояльность. Я своим заявлением обозначил, что не вижу предлагаемого депутата в качестве председателя, даже если я теперь буду подвергаться жестким гонениям, что, в общем-то, уже началось, если я должен буду забыть о попадании в Госдуму. Уверен, возможность исключить меня из ЛДПР сейчас рассматривается этими людьми, изо всех сил ищутся лазейки. Но я не даю повода. Интервью вам я даю по истечении 40 дней со дня смерти лидера. Стараюсь максимально корректно формулировать каждую фразу. Я закончил Рязанское десантное командное училище. Да, у меня есть чувство здорового карьеризма. У меня есть желание двигаться, но полностью отсутствует желание шагать по головам. Я человек военный, привык поступать честно. Не считаю возможным делать что-то исподтишка. Именно поэтому я не стал отсиживаться и параллельно выведывать дополнительную информацию. Меня удивляет позиция ряда коллег, которые должны были мне за «открытое забрало» сказать «спасибо». Происходит ровно наоборот. Кто должен стать новым лидером? Не в плане фамилии. А в плане его сути, личности, параметров, так сказать? – Если мы хотим помочь стране и президенту, то председателем партии должен стать офицер, имеющий статус ветерана боевых действий. Не страшно, если человек не является офицером. Не страшно, если он не является военнослужащим запаса. Никаких претензий не имею к людям, которые не служили. Не страдаю этим стереотипом. Но люди, которые не служили в армии, должны с таким же уважением относиться к тем, кто служил. Надо рассчитывать на взаимность. В ситуации, которая сейчас происходит в стране, и мне кажется, что все не так быстро закончится, надо разбираться в военных действиях. С заученными фразами про конструктив и архитектуру мира мы далеко не уедем. Количество ветеранов боевых действий в нашей стране будет только расти. И этим людям хотелось бы, чтобы была политическая сила, которая с ними станет общаться на одном языке. Когда вы утверждаете, что вы отстаиваете «русский мир и право русских говорить на родном языке», так и будьте последовательны и честны – отстаивать русский мир должен русский человек. Я русский по национальности. Я имею государственные награды, в том числе Орден мужества. Указ о вручении подписывал наш верховный главнокомандующий, я горжусь этой наградой. Я – человек, приведенный к присяге. И поскольку только военные присягали своему Отечеству, я имею право говорить, что и на посту председателя политической партии буду верен той присяге, которую дал. Когда у нас 10 человек гарантированно проходили в Государственную Думу по общефедеральному списку, и эту часть увеличили до 15 человек, я на должности председателя ЛДПР в случае моего избрания, считаю, что одним из обязательных условий должно стать то, что эти 5 дополнительных мест должны распределяться по региональным координаторам. Каждый руководитель регионального отделения должен знать, что если он попадает в пятерку лучших регионов России по итогам работы за 5 лет, по мнению партии ЛДПР, то он может рассчитывать на место в Госдуме. Таким образом, я простимулирую все 85 региональных отделений, мы начнем выращивать нормальных региональных политиков, которые будут себя вести соответствующим образом, как будущие депутаты Государственной Думы. Я не радикальный человек, хотя и в этом меня пытаются упрекнуть. Но я думаю, что у наших избирателей может возникнуть один простой вопрос: а зачем мне состоять в ЛДПР, если мы должны делать все через призму «как бы власть на нас не ополчилась»? А я бы хотел, чтобы у людей было осмысленное решение о вступлении в партию. У ЛДПР самая разветвленная сеть, это одна из крупнейших политических партий. Она может собрать под свои знамена волонтеров, настоящих добровольцев, которые пойдут по зову души, а не за коврижки. Если у человека пропадет понимание, что у ЛДПР есть своя независимая политика и идея, то все, можно ставить крест. Русские – это государствообразующий народ. Я не говорю, что он титульный, ни в коем случае. Просто русские живут на всей территории России. У русских нет отдельной национальной республики. Роль русского человека не должна замалчиваться. Когда я вносил в седьмом созыве законодательные инициативы, что русские должны иметь право по рождению в упрощенном порядке получать гражданство в России – это правильно. Потому что у каждого народа есть свой дом. И если у русского народа нет такого дома, где его готовы круглосуточно принять, обогреть и накормить – это странно. Такой огромный народ бомжом быть не может. Армянин знает, что за него заступятся в Армении, чеченец знает, что за него заступится Рамзан в любой точке мира. То же и по другим народам. А русский, которого оскорбляют, например, в Казахстане, или в Узбекистане, или, не дай Бог, в Прибалтике… Наша страна должна дать русскому человеку гарантированный спасательный круг. К слову, инициативу моего законопроекта тогда отклонили. Я готов включить свою фамилию в бюллетень для тайного голосования. Я готов в конкурентной борьбе проиграть. Пусть делегаты съезда изберут другого председателя. Но я для себя четко и ясно зафиксирую факт: я себя предлагал, я в этом участвовал. Фото: Личный архив Александра Шерина