История Макса Длуги — тренера шахматиста Ханса Ниманна: родился в Москве, зарабатывал и чуть не сел в тюрьму в России
Макс Длуги родом из Москвы. В России он зарабатывал большие деньги и чуть не сел за решётку. А теперь — противостоит Магнусу Карлсену.
В скандальном деле «Ханс Ниманн против Карлсена, Накамуры и Chess.com» может появиться параллельная линия. Заявление в суд думает подать и многолетний тренер молодого американского шахматиста гроссмейстер Максим Длуги. Он тоже присутствует в многостраничном отчёте крупнейшей игровой площадки, и его имя также упоминал норвежский чемпион мира, в интервью, где фактически обвинял Ханса Ниманна в читерстве.
Общаясь с создателем популярного шахматного YouTube-канала Levitov Chess Ильей Левитовым, Длуги подтвердил серьёзность своих намерений и обрушился со шквалом критики на Chess.com. Между тем сам гроссмейстер Длуги – крайне интересный персонаж, в его жизни было многое: эмиграция, шахматные победы, крупный бизнес и даже русская тюрьма!
«Шахматы отнимали слишком много нервов»
Максим Длуги родился 29 января 1966 года в Москве. Мальчика научил играть в шахматы дедушка, он же записал ребенка в секцию при Дворце пионеров. Его родители Александр и Нина были известными советскими диссидентами и уже в 70-е эмигрировали в США. Так юный Длуги оказался в Нью-Йорке. Максим рос настоящей звездой – в 15 лет стал международным мастером, а потом победил на чемпионате мира среди юниоров и стал гроссмейстером. Причём позади тогда остались легендарные шахматисты, которые слыли настоящими вундеркиндами: звезда Востока, будущий чемпион мира Вишванатан Ананд и лучший советский юноша c львовской пропиской Василий Иванчук, который и в наши времена порой наносит пробоины Карлсену.
В первом же своём межзональном (1985) Максим Длуги был признан прессой настоящим открытием турнира – чемпион мира среди юношей разделил пятое место, лишь на пол-очка отстав от Александра Чернина, который пробился в претенденты вместе с Артуром Юсуповым, Александром Белявским и Лайошем Портишем. А вскоре на молодёжном чемпионате мира американская команда с Длуги во главе заняла второе место после советской «дрим-тим». В 1986 году Длуги единственный раз сыграл за США на Олимпиаде – его 5,5 из 7 со скамейки запасных помогли американцам взять бронзу, также Максим занял третье место в личном зачёте в споре запасных игроков. Но настоящую сенсацию вызвало выступление Длуги на чемпионате мира по блицу 1988 года. Максим всегда прекрасно играл в молниеносные шахматы и ещё мальчиком проводил часы, играя на деньги в нью-йоркских парках.
В 1/8 финала чемпионата мира Длуги встречался с чемпионом мира Гарри Каспаровым (включён в список физических лиц, выполняющих функции иностранного агента. – Прим. «Чемпионата»). Каспаров вырвался вперёд, но его упорный соперник отыгрался – 2:2 по итогам четырёх партий. На тай-брейке битва оказалась не менее сложной, но в итоге Гарри выиграл – 3,5:2,5.
Вскоре Каспарова и Длуги свяжут деловые отношения. А в 1990 году Максим провёл мощную избирательную кампанию и был избран президентом американской шахматной федерации, при этом сам карьеру завершил.
Сам американский гроссмейстер позднее вспоминал: «Причин было несколько. Во-первых, у меня тогда была жена и двое детей, и жена ревновала меня к шахматам. Когда я уезжал на три недели, она не понимала, как это вообще возможно, думала, что происходит что-то не то. Хотя я в принципе играл в шахматы. И плюс у меня самого была такая установка, что лет шесть после школы буду играть, попробую войти в мировую пятёрку-десятку. А потом если не получится, то займусь чем-то другим. Собственно, так и получилось: через шесть лет после окончания школы, мне тогда было 24 года, я ушёл из шахмат».
Ещё на меня сильно подействовала многострадальная партия с Нанном в предпоследнем туре Вейк-ан-Зее. Я лидировал единолично за два тура до конца, отказал ему в ничьей чёрными, получил выигранную позицию – ладья против слона в эндшпиле – и контрольным ходом её проиграл. Очень расстроился, с первого места спустился на четвёртое. А ведь после победы в этом престижном турнире наверняка появлялся шанс закрепиться в элите. Тогда я понял, что шахматы отнимают у меня слишком много нервов».
«В России можно заработать лёгкие деньги»
В 90-е годы Максим Длуги уже стал крупным бизнесменом и вернулся работать в Россию. Вскоре он стал одним из управляющих фонда, созданного для инвестиций в российские предприятия при участии нескольких американских шахматистов, также занимающихся бизнесом. Он входил в команду шахматистов, которые занимались подготовкой шахматного суперкомпьютера Deep Blue – электронного монстра, сумевшего победить Гарри Каспарова. Изначально дебютную книгу машины составляли анализы Длуги.
Я сам впервые встретился с Длуги в середине 90-х в Ростове-на-Дону. Максим приезжал по делам фирмы и попутно выступил с лекцией и сеансом. Мне тогда удалось сделать ничью, а будущий гроссмейстер Иван Попов его победил.
В 2001 году его фонд RGF купил в Соликамске контрольный пакет магниевого завода (СМЗ), и Длуги был назначен замдиректора предприятия по маркетингу и продажам. Позже он стал председателем совета директоров. «Получилось несколько хаотично. Я вначале работал валютным трейдером в крупном банке в Америке, а потом перешёл в компанию, которая имела отношение к России. Постепенно стал немножко понимать российский рынок, и стало очевидно, что здесь много возможностей быстро заработать лёгкие деньги без такого напряжения, которое для этого нужно в Америке.
Когда я начал работать в России, то это было как «золотая лихорадка» 1849 года, от этого невозможно было отказаться. Люди точно так же ехали за золотом. Потом, когда некоторых «золотодобытчиков» стали просто отстреливать, то уже начали задумываться, что, может быть, всё-таки лучше пожить в Бостоне или Нью-Йорке. А когда я первый раз в 1995 году приехал, то просто не понимал, как такое может быть: разница в цене 30%, ты просто купил – продал, купил – продал. Делаешь это много и часто – быстро становишься богатым. Когда рынок стабилизировался и «лихорадка» закончилась, то у меня уже имелось достаточно много контактов, наработок, появилась возможность заниматься чем-то другим», – рассказывал Длуги про те времена.
Американский шахматист и бизнесмен и не подозревал, что вскоре окажется втянутым в корпоративную войну за завод. Конкуренты решили посадить его в тюрьму и инициировали дело о хищении. Весной 2005 года Максима арестовали прямо в аэропорту, этапировали в Соликамск и начали судить. Но обвинение в попытке хищения развалилось за недоказанностью: экспертиза показала, что подписи на документах не принадлежат Длуги.
«Здесь надо очень аккуратно выбирать партнёров, но собираюсь и дальше работать в стране. Я теперь уже ничего не боюсь!» – прокомментировал случившееся шахматист, который провёл немало времени в СИЗО. Максим Длуги также известен в шахматном сообществе и за его пределами своим хобби: он прекрасно рисует, и на матче Ананд – Гельфанд в Москве публике были представлены некоторые его работы. Вместе с женой Инной гроссмейстер руководит «Шахматной академией Макса Длуги» в Нью-Йорке, и именно поэтому судьба столкнула его с юным Хансом Ниманном.
Случилось это в ЮАР на детском первенстве мира в 2014-м. За победу в Дурбане сражались Алиреза Фируджа, Андрей Есипенко, Нодирбек Якуббоев, Кирилл Шевченко и другие звезды сильного поколения 2002-2003. Ниманну в такой компании оказалось тяжело – в середине турнира лучший юниор США проиграл три партии подряд и уже не мог бороться за призовое место. Родители Ханса обратились к Длуги, чтобы он помог их мальчику в этом сложнейшем соревновании. Максим вспоминал, что ему сразу бросились в глаза талант ребёнка и его огромная любовь к шахматам. Но при этом присутствовал и такой элемент, как «трэш-ток» – Ниманн порой контролировал себя с трудом.
Услуги Длуги стоили недёшево, и семья Ниманна не всегда могла их потянуть. Тем не менее они долго поддерживали личные отношения, и сам Макс определил себя как ментора Ханса – наставника, дающего советы.
Теперь ментору, если он выполнит угрозу и подаст заявление, и его подопечному предстоит самый масштабный судебный процесс за всю историю шахмат. И кто выйдет из него победителем, предсказать невозможно.