Минская операция: партию Ленина и Сталина основали в избе под прикрытием дня рождения
И Владимир Ленин, и Иосиф Сталин отсчитывали свой стаж в партии с этой даты, хотя не имели для такого утверждения достаточных оснований. 13, 14 и 15 марта 1898 года в Минске состоялся Первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), участники которого провозгласили создание общенациональной организации, призванной бороться за интересы пролетариата. Делегатов, съехавшихся из полудюжины городов, нашлось всего девятеро, и за ними по пятам следовала полиция. Предшественники коммунистов приготовились: они растворили окна, чтобы при случае бежать, и затопили печь, готовясь сжечь в ней свой партийный манифест. Ничего из этого не понадобилось: утвержденная легенда — съезд выдавали за празднование дня рождения хозяйки дома Ольги Румянцевой — не вызвала подозрений. Аресты все равно последовали, но сорвать съезд уже не смогли.
История начинается
Проведение первого общего собрания российских социал-демократов именно у Румянцевых — результат компромисса, потребовавшего больших усилий от разрозненных рабочих активистов. Предоставивший им помещение железнодорожный служащий Павел Румянцев был в юности связан с народническим крылом революционного движения. Дата встречи, на которую согласились все, отсылала к леворадикальной группировке "Народная воля": день в день за 17 лет до съезда народовольцы расправились в Петербурге с освободителем крестьян Александром II. Событие, считавшееся худшим терактом в истории империи, вызывало воодушевление у киевских социал-демократов из объединения "Рабочей газеты". В среде этого кружка память о народовольцах была окружена особым почтением.
Однако не все социал-демократы были настолько непримиримы. Еврейская организация "Бунд" видела в общероссийском рабочем движении нечто иное, нежели киевляне: практическую борьбу за улучшение условий труда и только во вторую очередь политическое движение. В 1896 и 1897 годах тактика умеренных приносила плоды. Организованные на петербургских заводах стачки заставили правительство снизить максимальную продолжительность рабочего дня до 11 с половиной часов. Добившись практического успеха, сторонники борьбы экономическими средствами стали претендовать на лидерство в пролетарском движении. И сразу получили прозвище. Их стали называть "экономистами": одни — с уважением, другие — с оттенком явного пренебрежения.
Возможно, под влиянием удач умеренных третий участник объединения — санкт-петербургский Союз борьбы за освобождение рабочего класса — колебался, к какой линии примкнуть. Его участники могли бы занять резкую позицию, будь на свободе их лидер Владимир Ульянов-Ленин. Но еще в декабре 1895 года молодой адвокат из Симбирска, выбравший путь профессионального революционера, был заключен под стражу. 1896 год он провел в тюрьме, а в 1897-м выслан в отдаленное село Шушенское, где оказался после просьб к властям учесть его состояние здоровья. Климат на поселении считался мягким, но оторванный от столичной жизни перспективный революционер был приговорен к роли статиста: безучастно наблюдать за тем, как российская социал-демократия, которой он уже отдал много сил, объединяется без него.
Они идут другим путем
Утешить Ленина могло то, что свободы передвижения лишили не его одного. Уже позже, в советскую эпоху, коммунисты задались вопросом, почему абсолютное большинство участников первого съезда их партии не поддержало Октябрьскую революцию. Ответ был найден в событиях 1890-х годов. Массовые аресты выдвинули на первый план второстепенных активистов, включая случайных. Так, один из девяти основателей РСДРП Александр Ванновский спустя несколько лет после съезда из атеизма обратился в христианство, а в 1917 году сосредоточил свои силы на агитации против Ленина.
Не только имя Ванновского, но и большинства остальных участников съезда мало что говорило современникам, даже революционерам. Важнее было разбиение на группы: Степан Радченко, Павел Тучапский, Казимир Петрусевич, Александр Ванновский представляли ленинский Союз борьбы за освобождение рабочего класса, тогда как Борис Эйдельман и Натан Вигдорчик — киевскую "Рабочую газету", а Арон Кремер, Шмуэль Кац и Абрам Мутник — евреев-бундовцев. В отсутствие Ленина созданный им союз активно прогрессировал: в 1897 году открылось его отделение в Екатеринославе (сегодня — Днепр), и оттуда также прислали делегата. Всего участие в съезде приняли выходцы из шести городов.
Дебаты социал-демократов продолжались в течение трех дней, но от них в истории остались только разрозненные фразы. Из страха перед полицией протокола не вели. И все же известно, что часовщик Шмуэль Кац просил сделать так, чтобы на следующей встрече было побольше рабочих, ведь из девяти делегатов пролетариат представлял только он один. По этой же причине провалом закончилась попытка Эйдельмана внести в название социал-демократической партии слово "рабочая". Участники съезда проголосовали за вариант РСДП, посчитав себя и своих сторонников, с социальной точки зрения, недостаточно пролетариями. Букву "р" — в обход прямо принятого решения — вставили уже между съездами.
Уполномоченными сделать это посчитали себя члены ЦК. Всего их было избрано трое — по одному от каждой участвовавшей организации. Эйдельман стал сопредседателем от киевлян, Радченко — от петербуржцев, Кремер — от "Бунда". Когда наступил вечер, делегаты закрыли съезд пирушкой. Праздничное веселье соответствовало легенде про день рождения, но, судя по всему, шло от души. Так, хозяин дома Румянцев, не имевший права голоса, произнес тост, имевший в себе всё от пророчества. "Пусть дитя, рожденное в этом доме, будет сильным и крепким, как Геркулес", - произнес он.
Партия и ее хартия
То, что завершение съезда перетекло в посиделки (на столе даже появились игральные карты, без которых в те времена не мыслился праздник), не означало, что социал-демократы разъезжались, полностью довольные друг другом. Еще на стадии подготовки встречи выяснилось, что активисты "экономистских" и радикально-революционных взглядов расходятся настолько, что нуждаются в третейском судье, без помощи которого не могут согласовать свой манифест. Об услуге попросили петербургского внефракционного марксиста Петра Струве, и он написал текст целиком. Позже Струве разочаровался в левых идеях и стал либералом. Он вспоминал, что сомневался уже в 1898 году, когда из-под его пера выходил первый в истории официальный документ российского коммунизма.
Спустя 125 лет манифест РСДРП выглядит поступательным и крайне энергичным выражением радикально левых идей старой России. В действительности же революционные призывы, отражавшие линию "Рабочей газеты", сочетались в нем с пассажами, соответствовавшими умеренному курсу "экономистов". Призывая к политической борьбе вплоть до свержения Романовых, автор текста отдавал должное тому, чего уже удалось добиться мирными средствами, особенно закону 1897 года, который "навсегда останется достопамятным доказательством того могущественного давления, которое оказывают на деятельность правительства соединенные усилия рабочих", то есть стачки, обходившиеся без насилия. На включении этой уступки особенно настаивали бундовцы.
Но даже несмотря на нее, их представитель Арон Кремер посчитал текст слишком радикальным, только с объединенной оппозицией петербуржцев и киевлян ничего не смог поделать, пусть и располагал единомышленниками в столице. С октября 1897 года группа петербургских социал-демократов наладила выпуск газеты "Рабочая мысль", призывавшей всех социалистов принять, что рабочие, исходя из своих интересов, стремятся не к свержению существующих порядков, а к улучшению условий труда. Но такой подход, на вид очень умеренный, был неприемлем для людей, заранее и безоговорочно связавших свою жизнь с революцией, и первый, кто заявил ему решительный протест, был Владимир Ленин.
Явление героя
В советской историографии на первый съезд РСДРП смотрели глазами лидера большевиков, считавшего, что по его итогам создать работоспособную партию не вышло. Отчасти это объяснялось слаженными действиями полиции: уже 20 марта в Киеве под стражу был взят вдохновитель встречи Борис Эйдельман, и за ним последовали восемь из девяти делегатов съезда. Число схваченных социал-демократических активистов быстро поднялось до 500, и к радости жандармов под арест попал тираж радикальной "Рабочей газеты". Только манифесту РСДРП авторства Струве предстояла другая участь — его успели тайно отпечатать в Бобруйске и стали распространять как листовку.
Но за явным недовольством Ленина скрывается и иная причина, лежащая по другую сторону временных неудач. Еще со времен руководства Союзом борьбы будущий лидер большевиков усвоил модель радикально централизованной партии, нацеленной на дисциплинированное выполнение воли тех, кто поставлен в ее главе. Попыток создать такую структуру первый съезд даже не предпринял, поэтому в глазах основателя Советского государства так навсегда и остался предысторией коммунистического движения.
Оказавшись на свободе, Ленин взялся именно за эту задачу с присущей ему энергией и крайними методами. Второй съезд РСДРП прошел в Брюсселе и завершился расколом партии на преданных сторонников революционного радикализма и умеренных меньшевиков. Среди тех, кто поддержал ленинский курс, делегатов первого съезда не было, кроме единственного Степана Радченко, впрочем, не дожившего до Октября. Когда же большевистская революция состоялась, воодушевления у оставшихся основателей РСДРП она не вызвала: никто из них (за исключением Эйдельмана) не задумывался о карьере в советских органах власти, и более половины покинули Россию.
Самый энергичный из делегатов первого съезда Борис Эйдельман попробовал воплотить юношеские идеалы на практике, некоторое время трудился в Наркомтруде и прожил долгую жизнь, скончавшись в СССР в 1939 году. Сведения о том, что он стал жертвой Большого террора, распространенные в Сети, действительности не соответствуют. На четверть века Эйдельмана пережил Александр Ванновский. Осев в Японии, он полностью отверг марксизм и до глубокой старости занимался исследованиями мировой литературы.
Игорь Гашков
