«Через два месяца после перехода в Польшу начал смотреть билеты обратно, но пересилил себя». Русский фигурист за границей

Владимир Самойлов рассказывает «Матч ТВ» о смене спортивного гражданства, трудностях при переезде, проблемах с ментальным здоровьем и жизни в Европе. Самойлов успел побывать в тренерских штабах Этери Тутберидзе, Инны Гончаренко, Алексея Василевского и Виктории Буцаевой, когда выступал в России. В 2018 году занял шестое место на чемпионате России, катаясь в академии «Ангелы Плющенко». Весной 2021-го фигурист перешел в сборную Польши и сейчас тренируется в Италии под руководством Ангелины Туренко. Он уже является двукратным чемпионом Польши, а в этом сезоне выиграл золото на челленджере «Volvo Open Cup» в Риге. «В Италии я два года, знаю только базовые «привет», «пока», «спасибо». Хотел начать изучать язык, но больше сосредоточен на польском» — Расскажи об отличиях в тренировочном процессе между Россией и Италией. — Особо нет отличий, я работаю у русских специалистов из Санкт-Петербурга, у них свой подход. Говоря о подходе, имею в виду психологию — со мной больше общаются, если сравнивать с моим прошлым в России, обсуждают детали тренировки, исходя из моего состояния, всегда на связи. Возможно, это из-за моего возраста, уже не 15 лет. — Из чего сейчас состоит твой день? — Редко выхожу на улицу. Тренировки, дом. Подрабатываю, помогаю тренерам. Чуть меньше двух лет мы тренировались в Энне, это небольшой городок, население около 5 тысяч человек, даже сходить некуда. Недавно — буквально в сентябре — переехали в Милан. Знаю, что многие восхищаются футбольным «Миланом», хотят попасть на матчи, но пока у меня не получалось, да и особо не слежу за этим видом спорта. — Чем отличаются люди в Италии и России? — В Италии никто никуда не спешит, все спокойно, на расслабоне. У них другой менталитет. Очень мало работают. В Москве обеденный перерыв минут 20-30, в Энне — по два часа. Все магазины работали до 19:00, к этому тяжело привыкнуть. Если нужно сделать какие-то документы, процессы будут идти долго. В Москве постоянно какой-то кипиш, все куда-то торопятся, я привык к движению. — Тебе некомфортно в размеренном графике? — Ну, я привык к другому. Но особо и времени, и финансовых возможностей нет для активного досуга. Однако отвлекаться надо, иначе с ума сойдешь. — Первое время наверняка ощущал одиночество. Сейчас стало проще? — Да, подружился с ребятами из группы. А в целом очень мало итальянцев говорят на английском. В этой стране я два года, знаю только базовые «привет», «пока», «спасибо». Иногда могу понять общую суть разговора, но не более. В магазинах стою с переводчиком. Я хотел начать изучать язык, но больше сосредоточен на польском. Он чем-то схож с русским, многие слова звучат похоже, но значения совсем другие. — Изучение польского — твоя личная инициатива или федерации? — Я сам хочу понимать и общаться с болельщиками, польской прессой на их языке. «Родители всегда были за то, чтобы я вернулся в Россию. Жалко и обидно за ребят, которые не могут выступать на международных турнирах» — Ты сказал, что помогаешь тренерам. Кого «подкатываешь»? — Иногда выхожу помочь с маленькими детьми из нашей группы, мне за это немного платят, я сам не просился, попросили — поработал. Деньги не особо важны. В основном все ребята русскоговорящие, общаемся на родном языке, с парой ребят — на английском. Этот опыт помогает, я стал мыслить немного иначе, лучше понимать тренеров. Когда катаешься, не особо осознаешь, как тяжело коучу. — Планируешь в дальнейшем профессиональную тренерскую деятельность? — Мне это нравится. Хочется, возможно, работать в будущем с моим тренером Ангелиной Туренко. Но пока не углублялся, не знаю, как все сложится. Пока это способ дополнительного заработка и получения опыта. — Видишь себя жестким тренером? — Думал, что когда стану тренером, буду отрываться на детях (смеется). Были моменты, когда наставники реально очень жестко со мной обращались. Со временем это желание проходит, но думаю, нечто средненькое по этому показателю выйдет из меня. — Мария Талалайкина пробовала себя в Италии, но вернулась из-за ряда проблем, в том числе, финансовых. Насколько ты сейчас независим от своих родителей в этом плане? — Мне сильно помогает польская федерация. Есть стипендия, оплачивают тренировки, соревнования. А родители помогают и сейчас, да. — Для российской аудитории переход в Польшу является чем-то сюрреалистичным. Тебя ничего не пугало при принятии решения? — Ко мне изначально очень хорошо относились, доброжелательные люди, проблем не было. Я держал связь с Польшей с 2020-го, год пробыл на «карантине». Слышал, что сейчас стало сложнее с переходами. Если по-честному, мне жалко и обидно за ребят, которые не могут выступать на международных турнирах. Они отдали всю жизнь спорту и сейчас их не могут допустить. — Некоторые называют сменивших гражданство предателями. Что можешь ответить им? — Их можно отчасти понять, но они не мыслят с позиции спортсмена. Никто не знает обратной стороны — травм, слез, переживаний. Хочется идти дальше, соревноваться с лучшими. Я понимаю ребят, которые уходят. Карьера очень короткая. — Ни разу не пожалел о своем решении сменить спортивное гражданство? — У меня был тяжелый период. Мне сказали, что могу тренироваться за Польшу только за границей. Я как-то не обдумал полностью ситуацию, сразу ответил: «Да, поехали». В аэропорту встретились с другом и только там я осознал, куда и зачем лечу. Приезжаю в другую страну один, не зная языка. Словно потерялся. Это как начать жизнь заново или игру на хард-режиме на другом языке. Нет ни друзей, ни знакомых, ни связей. Был такой момент, что через два месяца начал смотреть билеты обратно. В группе еще была напряженная обстановка. Но пересилил себя. — Как относятся к тебе ребята из группы? — Первое время я боялся, чувствовал себя не в своей тарелке и рефлексировал. Но в моем кругу общения нет негатива, ребятам без разницы, откуда я. Они шли первыми на контакт, откидывают все, что происходит. — Как родители отнеслись к твоему переезду? — Всегда были за то, чтобы я вернулся. Вообще они скучали и скучают. Но с уважением относились к моему выбору. Это мой первый взрослый шаг. Когда только предложили тренироваться в другой стране, родители сразу сказали, что решение за мной. «Наблюдал за поляками и чувствовал, что к ним относятся, как к своим. Ко мне как будто немного не так. Возможно из-за того, что я новенький» — Что случилось на ЧЕ- 2023? 17-е место не самый приятный результат. — Прошлый сезон выдался тяжелым. Перед произвольной программой на чемпионате Европы подвела спина. Когда я выходил на прокат короткой программы, уже чувствовал боли, но думал, что все окей. Перед произвольной программой ощущения обострились и я надеялся до последнего, что все пройдет. В итоге только в конце разминки сказал тренерам о проблеме. А уже на чемпионат мира поехал поехал с травмой ноги. — Как сейчас обстоят дела со спиной? — Полегче. Операцию желательно делать, когда уже со спортом закончу. Это более логично, ведь даже после хирургического вмешательства боль снова появится. Поэтому я очень много работаю над спиной, делаю упражнения, чтобы ее поддерживать. — А когда появились проблемы со здоровьем? И кто в этом виноват? — Не помню, когда появились грыжи, но боли в спине начались давно — в 15 лет были протрузии. Я никого в этом не виню. Мне кажется, что нет людей в спорте, у которых ничего не болит. Почти у каждого свои заморочки. Я вот в «лотерее» спину «выиграл». — С чем связаны проблемы с произвольной, кроме отсутствия времени на работу над программой? — Немного видоизменили программу. Пока не успел все это накатать, морально перестроиться на прокат с большим количеством четверных. Нужно собраться с мыслями. Я слишком много надумываю с возрастом. Хотел бы вернуться в свои 15 лет — тогда вообще не рефлексировал. Выходил довольный, сделал поклон и поехал. Сейчас начинаю накручивать себя, с этим тяжело справиться. — О чем именно думаешь? — Каша в голове. Отчасти какая-то неуверенность в себе. — В штате сборной есть спортивные психологи? Обращался к ним? — Не думаю, что мне они сильно помогут. Нужно самому поработать над собой. Сейчас уже легче в плане рефлексии, где-то тренер помогает. — Какие элементы у тебя сейчас в прыжковом наборе? Планируешь добавлять новые четверные в программы? — В прошлом сезоне было тяжело, делал упор только на четверной сальхов и аксель. В этом сезоне перед Volvo Open Cup в Риге мы с тренерами поговорили и решили вспомнить другие четверные. За неделю до Warsaw Cup прыгнул все четверные прыжки, чему был очень рад, но на видео есть только четверной флип. На этой неделе решил вспомнить свой легендарный каскад четверной сальхов-ойлер-четверной сальхов. В программу ничего вставлять пока не будем, потому что накатываем ее с прыжковым контентом: четверной лутц, два четверных сальхова и тройной аксель. Пока этого достаточно и нужно довести до стабильности. Последний раз я выступал с таким набором прыжков в 2019-20 годах, когда еще катался за Россию. Когда начал выступать за Польшу, были проблемы со здоровьем и много не тренировался. Бывало, что катал программу только с одним четверным и тройным акселем. — Насколько активно развивается фигурное катание за границей? Много ли зрителей ходит на международные соревнования? — Мне сложно сказать, потому что я начал выступать, когда только началась вся эта ситуация в мире. Но на чемпионатах мира и Европы все в порядке — очень много народу и хорошо всех поддерживают. На челленджерах очень мало народу, по крайней мере на тех, где я был. Там не чувствуется напряжения, катаешься как будто на тренировке. Ощущения соревнований не было вообще. — А болельщики как к тебе относятся? — Я в прошлом году был на соревнованиях, там наблюдал за ребятами из Польши и чувствовал, что к ним относятся, как к своим. Ко мне тоже вроде бы нормально, но как будто немного не так. Возможно из-за того, что я новенький. В целом все хорошо. — Знаком с польскими фигуристами? Есть конкуренция внутри сборной? — Далеко не всех знаю. Есть братья Витковские. Парень с Украины Матвей Ефименко, который выступает по юниорам, как и Якуб Лофек. Ребята хорошие, они выучат прыжки и с ними тоже можно будет конкурировать. Пока что я номер один, но вполне возможно, что кто-то из них может меня перекатать, если начну валять дурака. Фигурное катание — лотерея. — На каких соревнованиях тебя ждать? — На чемпионате Польши. А дальше, если отберусь, на чемпионате Европы и мира. — Какая у тебя цель? — Я не очень люблю ставить перед собой цели. Хочу показать миру и себе, на что способен и что могу. Если я почувствую, что показал свой максимум — то есть это тройка на чемпионате мира или даже десятка — то мне будет без разницы, потому совесть будет чиста перед самим собой. — Если цели нет, то какая мечта? — Я лучше промолчу, это личное.