Разбор турнира шоу-программ по фигурному катанию 2024 с чемпионами мира по танцам Мариной и Артемием Каташинскими

Марина и Артемий Каташинские считают, что пора перестать «судить судейство» и расслабиться.

Турнир шоу-программ вновь стал самым противоречивым турниром сезона. Спортсмены представили множество новых концептуальных номеров, но не все из них судьи оценили по достоинству. Второй год подряд победа досталась Алексею Ягудину, а молодые фигуристы вновь остались в тени. Однако у Марины и Артемия Каташинских своё однозначное мнение на этот счёт: пора перестать «судить судейство»! Трёхкратные чемпионы мира по танцам считают, что оценки на таком виде турнира — это всего лишь условность, поэтому нужно расслабиться и просто кайфовать от номеров.

В интервью «Чемпионату» Каташинские рассказали, чьи выступления их зацепили больше всего, и поделились, чего им не хватило в номерах фигуристов.

«Сложно сравнивать уровень мастерства участников, потому что Ягудин — это такой high level, который даже в мире сложно кому-то оправдать»

— Марина, Артемий, какие впечатления у вас остались от турнира шоу-программ? Марина: Начнём с того, что в этом году победителем уже традиционно стал Алексей Ягудин. Это такая добрая, классная традиция этого мастодонта, стать хедлайнером этого турнира. Я думаю, для всех участников он является эталоном. Всё-таки это турнир среди сильнейших, сложно сравнивать уровень мастерства участников, потому что Ягудин — это такой high level, который даже в мире сложно кому-то оправдать.

Хочется отметить, что мы очень классно начинаем продвигать наши традиции, и ключевым стало, что номера ставились в особенном ключе русской традиции, люди подключали туда не только свои идеи, но и придерживались истории российской культуры. Конечно, для зрителя это намного ближе. И наконец-то мы живём не просто прошлой культурой — Золотой век, Серебряный век, но и захватываем новую историю, которую, возможно, в будущем будем называть Платиновым веком.

Артемий: Кто-то называет этот турнир по шоу-программам культовым, я, честно говоря, хотел бы присоединиться к этим словам. Моя ученица была на этом турнире, видела всё воочию и приехала с большими впечатлениями, была вдохновлена многими шоу-программами. А ещё хочу отметить, что название «Русский вызов» очень хорошо подходит к этому турниру, потому что мы, русские спортсмены, если за что-то берёмся, то делаем это лучше всех.

— Тема этого турнира шоу-программ была достаточно обширная – русская культура. При этом большинство участников взяли для своих номеров советскую тематику. Не было такого, что вам не хватило тем из других веков? Артемий: На самом деле, нам всем очень близки темы, которые больнее всего бьют в эмоциональную мишень. Конечно, если мы берём артистов, то они стараются бить именно в ту эмоциональную мишень, которая потенциально больше всего откликнется у зрителя. Поэтому я не удивлён выбором таких тематик. Русская культура — это вообще такая обширная тема, что даже 10 турниров по шоу-программам не хватит, чтобы отобразить все темы. Мы с Мариной сейчас работаем над одним проектом, где мы используем музыку советского наследия, и выбор там, конечно, невероятно большой. Но, что могу отметить, выбор именно драматической музыки, которая вызывает грустные эмоции — вот этого было много. Видимо, у фигуристов это откликается, но хотелось и какого-то позитивного настроения.

Марина: Я солидарна с Артемием, нам есть чем удивить. Если, допустим, истории других стран упираются в какие-то трёхсотлетия и на этом всё, то мы, конечно, можем брать эрами. У нас такая богатая культура, что, мне кажется, будет хорошей историей ежегодно проводить такие события, где будет какая-то лидирующая тема. Думаю, вряд ли все в один момент пришли к тому, что берут, условно, композиции советских времён. Более чем уверена, что это была единая линия, и ребята получили такую установку, что кружили вокруг этих годов. Понятно, что многие зрители ещё застали эту эпоху, она им близка. А чтобы привлечь больше зрителей, лучше брать то, что точно дотронется до их сердца. А дальше мы можем брать эпохи и столетней, и двухсотлетней давности, добавлять какую-то царскую историю. Тут мы не ограничены в творчестве и искусстве. Я считаю, что круто, что ребята взяли один сегмент времени, потому что, если б они брали разные, то сложно было бы сравнивать.

— Многие фигуристы брали душещипательные темы, например тему войны. Есть мнение, что с помощью этого они спекулировали на чувствах зрителей и судей. Вы с этим согласны? Марина: Как человек, который не только выступает, но и создаёт номера, могу точно сказать, что я никогда не поставлю сложный эмоциональный номер спортсмену, который его не вытянет: ни по уровню мастерства, ни по своему бэкграунду эмоциональному и пережитому. Поэтому это огромная смелость. Это 100% попадание, но при условии того, что у тебя 100% мастерства. Остальные, я думаю, даже прагматично не сунутся в эту тему, потому что такое вывезти очень сложно.

«Сколько уже можно судить судейство? Пора уже расслабиться и понять, что это не тот формат, где все грызутся за свои места»

— Очень много в этот раз обсуждалось то, насколько справедливым было судейство. Какое у вас мнение на этот счёт? Артемий: Знаете, какую вещь хочется сказать… Сколько уже можно судить судейство? Победителей не судят — раз. Два — пора уже расслабиться и понять, что это не тот формат, где все грызутся за свои места. Здесь все должны получать удовольствие, как зрители, так же и судьи. Мне кажется, здесь надо немножечко расслабиться, взять вектор на позитивный настрой и относиться к оценкам по-философски. Естественно, те, кто не в материале, ощущают это как турнир, на котором выставляются оценки и кого-то сравнивают. Но все участники этого турнира несравнимы друг с другом, они все эталоны, они все профессионалы своего дела.

Марина: У нас есть такое понятие в спорте, как general looking — это когда судьи формально выставляют оценки, но все понимают, что это турнир среди сильнейших. Мы понимаем, что это история больше для зрителей. Вряд ли Женя Медведева расстроилась, что выиграл Алексей Ягудин. Поэтому тут некая фикция происходит. Но, с другой стороны, может произойти и какой-то форс-мажор, который взбудоражит. Например, в следующем году какая-нибудь молодая спортсменка возьмёт и обойдёт всех мастодонтов, и это будет новый инфоповод. Тут хорошее поле, чтобы создавать ситуацию для привлечения внимания. Я думаю, что совсем убрать оценки — это будет неинтересно для зрителя, но внутри каждый спортсмен понимает, что это всё условность.

— Многие ждали вас в жюри шоу-турнира. Вам это было бы интересно? Артемий: Да, мы бы с большим удовольствием приняли бы участие в качестве жюри, у нас большой опыт судейской работы, также мы сейчас выступаем как хореографы и преподаватели в институте культуры, занимаемся различными постановками, работаем с фигуристами. Хочется пойти в жюри, но столько комментариев есть даже на тему того, кто судил ребят. Мне кажется, здесь надо уважительно ко всем относиться и с любовью к каждому. Много комментариев на тему того, что жюри должно как-то относиться к фигурному катанию. Но Алла Сигалова, например, не относится, и она по-прежнему в жюри, потому что с её мнением считаются, у неё есть некий послужной список.

— В этом году жюри выбирали свой топ-3 участников, и исходя из этого уже формировались итоговые результаты. А можете выделить свой топ-3? Артемий: Так не хочется никого обидеть! Я скажу свой топ-3 из девушек и топ-3 из мужчин. В топ-3 девушек у меня входят Женечка Медведева, Лиза Туктамышева и Анечка Фролова. А в топ-3 из мужчин – безоговорочно Алексей Ягудин, Михаил Коляда и Андрей Мозалёв.

Марина: Я не буду выделять по мужчинам, женщинам и парам, это можно с ума сойти. Для меня номер один — это Ягудин. Номер два — Кагановская и Некрасов, меня очень зацепила тема «Мастера и Маргариты», это очень востребованная и многогранная тема. Это история про то, как сыграть «Мастера и Маргариту» без каких-то условностей по типу прыжка под пояс. Это тоже некая нагрузка. Если ты берёшь какую-то известную тему, которая сейчас на повестке, то, с одной стороны, можно сказать, как это тривиально, а с другой — какая должна быть смелость, чтобы её взять. Так что то, что сделали Василиса Кагановская и Максим Некрасов, для меня было смело. Ну и, конечно, Туктамышева — для меня это флагман неодноразовых выступлений и побед, человек, который показывает, что спорт — это дело жизни. Это история правильного фундаментального спорта.

Трансляция турнира шоу-программ «Русский вызов» доступна в Okko.

«Выступление Домниной и Костомарова — это то, что трогает душу и удивляет каждый раз, когда они выходят на лёд»

— Были ли номера, которые вас поразили? Может, было такое, что вы чего-то не ожидали от какого-то фигуриста, а он это сделал? Марина: Возвращаясь к каким-то комичным историям… Для меня люди, которые берут весёлые шоу-номера, под особым прицелом, потому что заставить смеяться намного сложнее, нежели заставить плакать. И это опять про то, насколько честно брать тематику войны, так как если копнуть в историю, то у каждого человека есть сотни родственников, которые участвовали в войне, помнят её, поэтому для всех это живая тема. Так что для меня какая-то юморная тема по типу «12 стульев», «Стиляг» — это было интересно. Те немногочисленные случаи, когда зрители могли взять платочки, протереть слёзы и немножко переключиться. Ребятам, кто взял на себя эту ответственность, большое спасибо.

Артемий: Безоговорочно выступление Оксаны и Романа — это то, что трогает душу и удивляет каждый раз, когда они выходят на лёд. Здесь без комментариев. Мне понравилось драматическое обыгрывание Лизы в этот раз. У нас с Мариной на Dance Революции был случай, когда мы поставили на сцену рояль, и Сигалова потом сказала: «А зачем рояль, а где он был?» Они всегда просят обыграть смысл предмета, который вы вытащили на площадку. Мне кажется, Лизе это удалось, потому что было понятно, почему она сидит за столом, что она делает — ясная картина была.

— Было много грустных, душещипательных номеров. Смог ли кто-то из фигуристов довести вас до слёз? Артемий: Роман и Оксана. Ещё Ксюша Синицына. Это было грустно. Не до слёз, но она вызвала у меня глубинные эмоции. Она передала эти чувства, которые люди испытывали, попала во время.

Марина: Не могу не согласиться с Артемием насчёт Романа и Оксаны, потому что мы всей страной переживали за них. Это история на грани невозможного. Для многих Роман — это флагман борьбы за жизнь. Эта же трагедия произошла у всех на глазах. Человек ездил по всей стране, давал выступления, дарил красоту людям, и всё это обернулось для него трагедией. И как красиво он из этого вышел. Это не придуманная история, поэтому это больше всего взяло за душу. Тут вообще сложно с чем-либо сравнить.

— Были фигуристы, которые посвятили свои номера другим фигуристам: Софья Муравьёва — Гордеевой и Гринькову, Тарасова и Морозов — Белоусовой и Протопопову. Как вы считаете, какие истории других фигуристов было бы интересно ещё перенести на лёд? Марина: У Тотьмяниной и Маринина очень сильная история. Это можно было бы обыграть невероятно. И это очень классная преемственность, обычно такие памятники делают после жизни каких-то выдающихся людей, а это была бы такая добрая классная традиция – восхвалять людей при жизни. Эту славу и почёт в моменте здесь и сейчас им отдавать, чтобы они набирались ещё больше сил и могли на этой энергии делать благие дела для спорта. Спортсмен жив, пока его помнят.

Артемий: Историю Елены Бережной ещё можно было бы интересно обыграть.

— Многие спортсмены взяли схожие тематики для своих номеров — война, поэзия, советское кино. Был ли кто-то, кто удивил вас креативным выбором темы? Марина: Не будем лукавить, никто не пошёл неожиданным путём, все остались в этом сегменте советских времён. Это было всё ожидаемо, единственное, мы можем каждому из них в этом сегменте дать номинации. У кого-то была интересная музыкальная компоновка, кто-то с костюмами угадал, кто-то показал сложности программы. Но в принципе особо никто не выбился, все были в тематике советского прошлого.

— Было очень много номеров на тематику советского кино. Что вам больше всего понравилось? Артемий: Мне очень понравился «Служебный роман». Мне очень откликается музыкальный аккомпанемент, я даже когда-то хотел сделать шоу под эту музыку. Поэтому я даже немножечко с завистью смотрел на Лизу Шанаеву и Пашу Дрозда. Ребятам удалось.

Марина: А мне понравились «Двенадцать стульев» у Мишиной и Галлямова. Это вообще моё любимое произведение, я его с детства читала. Мне было восемь лет, мне ещё даже не разрешали читать эту книгу, но я была прям книжным червём. Я прятала её в шкафу под подушками и, когда родители уходили, тайком читала. После того как я её прочла, мне было интересно, почему же мне так сильно не хотели её давать прочитать. Поэтому это моя первая осознанно прочитанная взрослая книжка, в детском возрасте она произвела на меня огромное впечатление, и всё, что связано с этим произведением, я смотрю с огромным интересом. Но тут опять же упор на какие-то личные воспоминания и личную симпатию к той или иной истории. Не будем забывать, что фигурное катание — это не только про оценки, но и про субъективизм тоже. Видите, Артемию «Служебный роман» откликнулся, а мне – «Двенадцать стульев».

Артемий: Потому что он был лёгким, незамысловатым, без усов Гоголя (смеётся). Это к теме «Маши и медведя»: когда мы надели костюмы Маши и медведя и катаемся на льду. Если фигуристы попадут в атмосферу того же нашего института культуры, то у нас нетривиальность процесса стоит во главе угла. Сделай так, чтобы это было неожиданно. Не надевай шапку медведя, чтобы показать, что ты медведь, а покажи его. Или вот усы Гоголя с волосами. Покажи Гоголя через музыку и через движения тела, а не надев только усы — это слишком простой путь.

— Каких тем вам не хватило на этом шоу-турнире? Артемий: Не хватило добра чуть-чуть, не хватило хэппи-энда. Хотелось хэппи-энда! Но в рамках заданной темы всё было хорошо наполнено.

Марина: Я считаю, что все самые громкие темы были взяты. Органика в том, что каждый выбрал то, что близко ему, то, что он сможет прожить. Поэтому все молодцы.