Интервью с Семёном Соловьёвым: про группу Артура Гачинского, четверной аксель, Кубок Первого канала, переезд в Петербург

Семён Соловьев подвёл итоги первого взрослого сезона.

Петербург – самая настоящая колыбель мужского одиночного катания. Первые четыре места на чемпионате России – 2024 заняли представители именно этого региона: в топ-10 вошли шесть петербуржцев.

Группа Алексея Мишина всегда была неким локомотивом, но успехи уже показывают ученики его учеников – на том же катке в «Юбилейном» трудится бронзовый призёр чемпионата мира 2011 года Артур Гачинский. В этом сезоне его подопечный Семён Соловьев ворвался во взрослые и не потерялся среди именитых одиночников: сумел попасть в топ-10 на дебютном чемпионате России, а на одном из этапов Гран-при показал четверной тулуп с лучшими надбавками среди всех участников серии.

Вместе с «Чемпионатом» Семён подвёл итоги почти завершившегося сезона, поиронизировал над своим результатом в голосовании за участие в Кубке Первого канала, рассказал об атмосфере в группе Артура Гачинского, а также пролил немного света на ситуацию с непопаданием на Спартакиаду сильнейших: фигурист шёл в списке первым запасным, но так и не успел заменить Петра Гуменника.

«Спартакиада? Я готовился к ней, но знал столько же, сколько и вы»

– Можно сказать, что сезон для тебя закончился, или ещё будут какие-то старты? Все ли поставленные цели удалось выполнить? – Из важных стартов – турнир на призы федерации, он будет в конце апреля. Цель на сезон была отобраться на чемпионат России и там быть в десятке, она была выполнена.

– Какую оценку можешь себе поставить за этот сезон? – Наверное, 4 из 5.

– По ходу серии Гран-при России именно твой четверной тулуп судьи оценили лучше всего. Почему решил не участвовать в чемпионате России по прыжкам? – Мы не подавали туда заявку – так совпадало, что близко были другие соревнования. Да и не готов я был: новогодние праздники, потом болел, решили, что не стоит.

– А хотел бы в будущем принять участие? Как относишься к такому формату соревнований? – Это интересно, что-то новое. В следующем году я бы попробовал.

– В этом сезоне ты делал на соревнованиях четверные лутц и тулуп, на тренировке пробовал ещё и сальхов. Какие дальнейшие планы по усложнению контента? – Лутц я делал в начале сезона, потом стартовали соревнования, было как-то не до него. Не делали на него ставку. Сейчас задача – вспомнить лутц, стабилизировать сальхов. В короткой на следующем старте хочу попробовать два четверных – сальхов и тулуп, если лутц будет хорошим, то лутц и тулуп.

– Четверной аксель… – Не-не-не, вы что? Я жить хочу (смеётся).

– На днях Влад Дикиджи поделился видео, где он выезжает с четверного акселя. Такие успехи не мотивируют тоже браться за этот прыжок? – Это сподвигает больше работать, а не пробовать что-то такое очень тяжёлое. Тем более аксель, как я считаю, не так сильно оценён, не такие большие баллы за него можно получать, чтобы надрываться. Поэтому нет.

– На Всероссийской Спартакиаде сильнейших ты был первым запасным в мужском одиночном. Пётр Гуменник снялся, но поехать на турнир так и не удалось. Можешь описать те дни, когда принималось решение? Сидел на чемоданах? – Я готовился к ней, да. Но знал столько же, сколько и вы. Месяца за полтора мы начали накатывать программы, я был готов туда ехать, но, увы, так получилось.

– Смотрел потом соревнования? – Да, конечно.

– Есть фигуристы, которые любят только кататься и не смотрят соревнования, а есть те, кто за всем следит. К какой группе себя отнесёшь? – За некоторыми интересно смотреть, кто как развивается, почти за всеми мальчиками, за девочками, которые прыгают четверные. Танцы и пары как-то не особо смотрю, знаю только топов.

– Самому в парное не предлагали уходить? – Предлагали давно, может быть, года два назад, но я как-то даже и не рассматривал это. А зачем?

«Пришёл как-то на урок, а там смотрели моё выступление. Было очень неловко»

– Ты родом из Мурома, и от этого города гораздо ближе до Москвы, чем до Петербурга. Почему решил продолжать свой спортивный путь именно здесь? – Я начинал заниматься фигурным катанием в Муроме, а потом стал ездить на сборы и там познакомился с Владиславом Сезгановым. Он приглашал сюда, мы года два думали и потом всё-таки переехали. Потом с этой группой не срослось, и я начал тренироваться у Артура Гачинского, поэтому и не Москва. Плюс это бы ещё вышло гораздо дороже – и квартиру снимать, и жить.

– А как произошёл переход в группу Гачинского? Сам тренер тебя заметил или же с родителями делали выбор? – Это было давно, я плохо помню, не такой взрослый был. Владислав тогда уходил в школу Москвиной, и нас вроде бы Татьяна Николаевна Прокофьева определила к Артуру Андреевичу. Он начинал тренировать, у него была Ева Кобзарь, и всё, группа только-только создавалась. Я один из первых его учеников, много кого пережил (улыбается).

– Много кто уже закончил с фигурным катанием из того набора? – Да, кто-то уже закончил, кто-то в танцы перешёл.

– Ты рассказывал, что изначально тебя хотели отдать на хоккей, а не на фигурное катание. Не жалеешь, что сделали такой выбор? – Это ещё в Муроме было. Мне кажется, если бы был хоккей, то я бы так в Муроме и остался. Когда начинал заниматься, никто даже не мог подумать, что мы будем куда-то переезжать из-за спорта, а вот так жизнь сложилась интересно.

– Не дразнили ли в школе из-за того, что занимаешься фигурным катанием? – Нет. В школе я дразнил обычно (смеётся). Нас очень поддерживала директор в Муроме, грамоты, игрушки нам дарили. Так что такого не было. Когда уже переехал в Петербург, пришёл как-то на урок, а там моё выступление смотрели. Было очень неловко (улыбается).

– Как работается с Артуром Андреевичем? – Да хорошо, прекрасно работается. За столько лет мы уже друг к другу привыкли. Как в коллективе, так и в раздевалке весёлая атмосфера.

– С этого сезона с вашей группой работает Кирилл Алёшин. Как тебе это сотрудничество? Нравится ли скользить? – Навыки скольжения надо прокачивать. Есть интересные связки, упражнения, это увлекательно, мы сегодня весь лёд скользили. Иногда по субботам на это уходит целая тренировка. Единственное, что мне не нравится – это вращения. Но, я думаю, это бывает заметно по уровням (улыбается). Не полюбился этот процесс с самого начала.

– Уже больше полугода как к вашей группе присоединилась Татьяна Николаевна Прокофьева. За что она отвечает в вашем коллективе? – Мы проходим с ней программы, работаем над корпусом, над вращениями. Она всегда проводит нам заминки на укрепление мышц, на растяжку. Думаю, это необходимо нашей группе, именно растяжка, потому что мы все такие немножко деревянные.

– В вашей группе программы катают по два сезона. Как тебе такая тактика тренерского штаба? – Программа ко второму сезону получается более накатанной. Мы привыкли, что в сезон меняется одна программа, а не две, накатывать сразу две тяжелее.

– А от музыки не устаешь ко второму сезону? – Нет такого. Тем не менее каждая программа всё равно меняется, какие-то связки добавляются, какие-то убираются. Если посмотреть на первый прокат программы и на последний через два года, она будет совсем другая.

– Кто вообще предлагает музыку для программ – тренеры, хореографы или же вы тоже участвуете? – Мы не слышим музыку до начала постановки, всё – инициатива тренерского штаба. Артур Андреевич примерно понимает, догадывается, что может мне подойти и понравиться, и он всегда попадал. Кроме программы про индейца. Ему просто понравилась музыка, он посмеялся и сказал: «Ставим». Это было ещё в тот сезон, когда я на мемориале Жука третье место занял.

– Не было ли когда-нибудь желания принести тренерам свою любимую музыку и сказать: «Хочу кататься под это»? – Мне кажется, нет. Не хочется, чтобы музыка, которая нравится, переходила в рабочий процесс.

«Знаю тех, кто за меня голосовал на Кубке Первого канала, это было приятно»

– Артур Андреевич признавался в интервью, что самое тяжёлое в его профессии – вставать в шесть утра. Согласен ли ты с ним? Постоянно ли в таком раннем режиме проходят тренировки? – В 8:15 примерно у нас начинается разминка, первая тренировка обычно всегда рано, но это уже дело привычки. Первая тренировка обычно вяленькая, распрыжки, немного ультра-си. В основном все сложные элементы идут на вторую тренировку, как и прокаты программ.

– На Кубке Первого канала ты принимал участие в церемонии открытия. Как удалось попасть в эту команду и сложно ли было ставить общий номер? – Никита Михайлов позвал нас, было несколько репетиций, за них всё и поставили. Поучаствовать было круто.

– Перед турниром проходило голосование болельщиков за добор участников. Следил ли ты за его ходом? – Я взял не количеством процентов (смеётся). Знаю тех, кто за меня голосовал, это было приятно. Круто, что меня туда добавили, я не такой известный спортсмен, первый сезон провёл по взрослым.

– Этой зимой ты попробовал себя в качестве артиста ледовой сказки «Великий Гудвин». Как ты оказался в числе участников и первый ли это опыт для тебя? – Нет, первый раз был в шоу Евгения Плющенко года два назад, тогда участвовал в спектакле «Золушка». Как было с «Гудвином»: Никита Михайлов пришёл ставить кому-то программу – то ли Жене [Семененко], то ли кому-то ещё — и спросил: «Не хотите на шоу?» Так и получилось. Изначально я не хотел, потому что близко был чемпионат России, а нужно ещё было ходить на репетиции, и тогда я ещё болел. Но потом решил, что можно было бы поучаствовать. Шоу – это интересно, в них есть свои прикольные моменты, это работа на зрителя.