Пётр Гуменник, интервью про четверной аксель, пневмонию, чемпионат мира, Малинина, Сяо Хим Фа, шоу Тутберидзе

Большой разговор о сезоне, шоу-номерах, пневмонии перед Спартакиадой и чемпионате мира.

В нашей мужской одиночке сейчас разразился настоящий бум четверных акселей – Владислав Дикиджи сделал чистый кваксель на тренировке, Глеб Лутфуллин регулярно выкладывает видео с попытками, а Евгений Семененко вообще подвернул ногу, получил травму голеностопа и из-за этого пропустил участие в шоу «Чемпионы на льду» в Петербурге.

О работе над сложнейшим прыжком заявлял и Пётр Гуменник. Интервью мы записывали на катке после очередной тренировки, и первым же вопросом вылетела фраза: «Надеюсь, сегодня было без четверного акселя?» Вот как на реплику ответил фигурист:

В большой беседе с «Чемпионатом» Пётр подвёл итоги турбулентного сезона, рассказал о подготовке своих показательных номеров (не только для «Русского вызова»), порассуждал на тему того, почему спортсмены рвутся на соревнования с температурой и после болезни, а также поделился мнением, могли бы наши одиночники бороться за место на пьедестале прошедшего чемпионата мира или нет.

«Идея с краской на лице в конце программы — от Даниила Марковича»

– Для тура «Чемпионы на льду» был выбран номер с турнира шоу-программ, основанный на русском авангардном искусстве. Что тобой двигало, когда вы ставили программу на такую необычную тему?

– Хотелось чего-то неординарного, чего-то отличного от всех других. Цель выиграть сложно себе поставить, потому что это довольно непредсказуемый турнир, хотя и есть некий паттерн (улыбается).

– Не боялись, что публика и судьи не поймут вашу задумку?

– Всегда есть шанс, что кто-то что-то не поймёт. Поэтому хорошо, когда можно объяснить, на интервью в течение сезона про программу свою рассказать. Я попытался и на «Русском вызове» после проката немножко прояснить. Ещё я подумал, что если кто-то не поймёт, то, по крайней мере, сделает вид, что понял.

– Номер вызвал достаточно полярную реакцию – судейская коллегия номер как будто бы не заметила, но многие болельщики и профессионалы из сферы искусства постановку выделили. Осталось ли какое-то негативное послевкусие от турнира или же на первый план вышло то, что была отдача от публики?

– В целом я был готов к тому, что судьи, возможно, не оценят меня. Немножко удивило, что мимо всех наград смог просочиться. Но меня радует, что понравилось болельщикам, людям, связанным с фигурным катанием, другим участникам – ребята мне говорили, что это хорошая программа.

– Каким образом абстрактное искусство появилось в твоей жизни?

– Какую-то небольшую долю моей жизни это занимало. Так получилось, что в этом году посетил несколько выставок современного искусства. Был в Китае на Анри Матиссе, ещё на каком-то современном художнике, в Питере смотрел Шагала. На программу для «Русского вызова» я зашёл через композицию «4′33″», но единственное, что от этой идеи осталось – это желание сделать что-то авангардное.

– Над этой постановкой вы работали вместе с хореографом Ксенией Михеевой. Что хотели заложить в программу с точки зрения движения?

– Хотелось воплотить идею чётких геометрических линий, которые уходят в бесконечность, и выразить это через хореографию.

– Второй номер для тура – это адаптация произвольной программы «Портрет Дориана Грея». В Петербурге постановку дополнили видеорядом и мольбертом в центре катка. Как происходила переработка соревновательной программы в шоу-номер?

– Использовали портрет, который заказали для этой программы. Идея с краской на лице в конце программы была от Даниила Марковича [Глейхенгауза], но она не новая. Он придумал это ещё год назад, но мы решили, что в соревновательной программе это использовать не стоит.

– Вероника Анатольевна Дайнеко в интервью, рассуждая об этой программе, отмечала, что, если бы не хорошее воспитание, ты бы мог стать выдающимся преступником. Как тебе это высказывание?

– Мне кажется, это можно воспринять как комплимент (смеётся).

«Я ни одной вещи с Rammstein себе не покупал, но у меня весь дом в этой группе»

– Вторую соревновательную программу, нашумевшую короткую под Rammstein, не планируете возвращать как показательную?

– Можно. Я много своих программ использовал в качестве показательных номеров – «Лунную сонату», например. Возможно, постановка как-то ещё переработается.

– Ты часто появляешься на публике в мерче группы Rammstein. Произошёл такой же эффект, как с гусями, и болельщики начали дарить?

– Я ни одной вещи с Rammstein себе не покупал, но у меня весь дом в этой группе. Есть стакан, ёлочная игрушка, формы с логотипом Rammstein для выпекания печенек, мармеладки Rammstein. Абсолютно весь мерч у меня есть. Но я совершенно не жалуюсь, мне нравится.

Ноты их песен для пианино тоже подарили. Так получается, что, когда есть время, я не играю, а когда времени нет, то психологически срабатывает так, что в перерывах между деятельностью занимаюсь. Совсем бездельничать не хочется, поэтому во время сессии я играю на пианино. Сейчас немножко отложил это дело, скоро вернусь.

– Номер «Спартак» также был переработан из соревновательной программы. Долго ли вспоминали и перерабатывали этот номер для гала-шоу Ильи Авербуха?

– Подготовка заняла больше времени, чем обычно, потому что с цепями никогда не катался. Потребовалось время, чтобы приловчиться. Поначалу очень неуклюже у меня получалось.

– Николай Юрьевич Морошкин отмечал, что был запрос от фанатов, которые хотели ещё раз увидеть эту программу. Ты следишь за тем, что пишут болельщики?

– Да, что-то читаю, что-то через тренеров моих ко мне приходит, комментарии на своём канале иногда смотрю.

– Иногда с выбором темы для программы возникают сложности: Вероника Анатольевна отмечала в интервью, что вы когда-то хотели взять музыку из оперы «Иисус Христос – Суперзвезда», но идея не прошла цензуру у родителей. Можешь вспомнить, как это было?

– Что-то такое помню, но вообще у нас много идей возникает перед тем, как мы всё-таки определяемся с программами на сезон. Эта идея не была сильно доминирующей. Кажется, да, папе она не понравилась.

– То есть условного Воланда в будущем можно не ждать?

– Да нет, я думаю, можно. Ждите, разрешаю (смеётся).

«Когда заболел пневмонией и делал КТ грудной клетки, нашли перелом ребра»

– Удаётся ли сейчас совмещать активные выступления в туре и учёбу?

– Несмотря на то что тур уже начался, я ещё не успел отстать.

– Ко второму курсу учёба стала сложнее? В разговоре с Олегом Васильевым на Кубке Дружбы ты шутил на тему того, что «не вылетел, и ладно».

– Приятно сдать на пять, но лучше стараться больше изучить тот предмет, который нравится, а который не нравится, можно сдать и на три, чтобы не вылететь. Со стипендии я прямо в первом семестре слетел из-за соревнований, не смог прийти на занятия, четвёртую лабораторную по программированию не успел сдать.

– Перед контрольными прокатами у тебя была травма, из-за которой немного смазалась подготовка к сезону. Что это было и повлияло ли это как-то на дальнейшие выступления?

– Тогда я не понял, что это было. Просто отдохнул, перестал прыгать сложные прыжки, и всё потихоньку прошло, к сезону уже нормально был готов. А потом, когда заболел пневмонией и делал КТ грудной клетки, нашли перелом ребра. Он зарос, врачи написали, что был сформирован ложный сустав в результате перелома. Но когда была травма, я этого не знал, узнал только в феврале. Чувствовалось это в августе, а потом прошло.

– Из-за пневмонии не удалось выступить на Спартакиаде сильнейших. Как проходили те дни и принималось решение, что всё-таки в Магнитогорск ехать не нужно? Рассказывали, что ты чуть ли не каждый день ходил сдавать тесты на коронавирус.

– Где-то во вторник я сдал положительный тест и понял, что я заболел, а в пятницу вдруг проснулся, почувствовал, что здоров и полон сил, энергии, хочу выступать. В субботу сдал тест, он был отрицательный. И с этого момента я вышел тренироваться и рвался на соревнования. Все меня пытались остановить, отговаривали. В принципе, они были правы. Только первые несколько дней мне было легко, это, видимо, была компенсация от того, что просто отдохнул немного. Прыгать было нормально, а катать программу – довольно сложно, и даже к Кубку Первого канала ещё не успел полностью вкатиться.

– Спортсмены частенько рвутся выступать на соревнованиях и с температурой, и не до конца восстановившись – что вами всеми движет?

– В моменте обычно не ощущается какая-то слабость. Когда есть температура, как мне кажется, наоборот, немножко легче начинает прыгаться, не знаю почему. Не помню, выступал ли с температурой, но тренировался точно. На занятии не знал, что она есть, чувствовал, что что-то не то, после тренировки выходил и мерил – оказывалось, что большая.

Может быть, это недальновидность, потому что с температурой большие нагрузки вредны. Спортсмены вообще особенные люди. Где-то мне попадалась информация, не знаю, насколько она достоверная: было какое-то исследование, где опрашивали спортсменов, и 50% согласились съесть какую-то таблетку, которая помогла бы им выиграть Олимпийские игры, но через пять лет убила бы.

– А ты в какой половине оказался бы?

– Я, наверное, без этого попытался бы выиграть Олимпийские игры.

«Как Анна Щербакова в роли капитана? Результат, думаю, говорит сам за себя»

– На Кубок Первого канала ты попал благодаря победе в отборе у болельщиков. Следил ли за голосованием и обсуждали ли вы его с Макаром Игнатовым, который стал твоим основным конкурентом?

– Да, следил внимательно, но с Макаром ничего не обсуждали.

– Как в вашей команде выбирали, кто что будет катать?

– Очень долго обсуждали это на ужине, наша команда до самого дедлайна в 11 вечера просчитывала, кто что будет катать, кто будет катать из других команд, чтобы покрыть их карту. Но это не касалось одиночников, потому что с нашим видом всё непонятно и непредсказуемо. Кто-то просто не готовил произвольную, у кого-то была травма, поэтому произвольную катать не хочет, а у меня так по сезону получилось, что произвольную катал лучше, чем короткую. Решили, что для меня тактически выгоднее будет катать её.

– Каково соревноваться с юными гениями Арсением Федотовым и Львом Лазаревым?

– Неплохо, я думаю, в будущем ещё не раз посоревнуемся.

– Сейчас эти ребята – наши главные юниорские звёзды, но им только предстоит непростой период роста.

– Всем нужно это пережить. Если посмотреть на взрослый уровень, то бывает так, что побеждают совсем не те, кто стрелял по юниорам. Но кому-то удаётся оставаться в топе. Нужно верить в себя.

– Как тебе Анна Щербакова в роли капитана?

– Результат, думаю, говорит сам за себя (улыбается). Все капитаны, которые у меня были, очень хорошие. Которые не были – тоже.

– Понравились ли новые форматы состязаний – эстафеты с прыжками, с фонариками и ёлочкой?

– То, что было во второй день, я не видел, а в первый день мне понравилось. Это небольшое разнообразие, эстафета с прыжками – это хорошая вещь, жаль, что совсем немного проиграли, одну десятую секунды.

«Больше всех на ЧМ впечатлил Адам Сяо Хим Фа и его скачок»

– «В следующем сезоне буду стараться прогрессировать дальше» – что ты вкладывал в эту фразу? В чём именно собираешься прогрессировать?

– Во всех направлениях возможных и доступных. Есть какие-то более приоритетные вещи – чаще в программе прыгать лутц или добавить флип, недокруты и по ходу сезона стараюсь убирать.

– Сумасшедших каскадов вроде четверной лутц – тройной риттбергер больше на соревнованиях не ждать?

– Думаю, где-то на чемпионате России не стоит его ждать, потому что не оправдан такой риск, каскад непростой. А на таких стартах, как Кубок Дружбы, можно ждать.

– Роман Савосин в подкасте «Ход коньком» недавно рассказывал о своём тренировочном процессе и отмечал, что прыгает четверные в малом количестве – всего несколько раз за занятие. Что ближе тебе – многократные повторения или такой подход, как у Романа?

– Смотря в какой момент. Если перед соревнованиями всё хорошо получается, то лишний раз не стоит делать четверные прыжки просто так. Между соревнованиями можно много прыжков делать. Позавчера где-то раз 30 сделал каскад 3-4, мало было удачных попыток, но попыток в целом было очень много. Сейчас я решил усовершенствовать свой четверной тулуп, и отдельно он неплохо получается.

– Каскады 4-4 возможны от тебя в будущем?

– Я пока ещё не пробовал, думаю, если я буду в таком состоянии бодром, если будет много энергии, то можно будет попробовать и узнать.

– Смотрел ли ты чемпионат мира и как тебе выступление Ильи Малинина? Досягаем ли его уровень?

– Пока сложно думать о том, что можно перегнать его уровень. Нужно к этому стремиться, много для этого работать. Но это всё-таки спорт, в нём всякое случается.

– Как ты считаешь, могли бы наши одиночники бороться за попадание на пьедестал при такой конкуренции? Уровень вырос, но многие эксперты всё ещё скептично к этому относятся.

– Я считаю, что бороться точно могли бы. Меня больше всех впечатлил Адам Сяо Хим Фа и его скачок. Учитывая, как он откатал короткую, точно можно бороться.

– Ты пробовал когда-нибудь делать сальто, которое Адам активно продвигал в сезоне?

– Нет, мне кажется, сальто нельзя пробовать, надо его делать сразу (улыбается).