Соколова о тренировках в США: «У каждого спортсмена есть строго отведенное время на работу со специалистом. Ты за это время платишь и его отрабатываешь»

Летом фигуристы ездили на стажировку к Игорю Шпильбанду в США.

– Почему именно Шпильбанд?

– Он человек с колоссальным опытом, вырастил не одно поколение чемпионов. Плюс спарринг. На самом деле мы поехали в первую очередь за новыми ощущениями. Ни я, ни ребята ни разу не были в Америке, никогда не работали с русским специалистом, который много лет успешно работает за границей и имеет уже абсолютно западные тренерские взгляды.

– В чем заключается разница во взглядах, успели почувствовать?

– В подходе к спортсмену как к личности. Если брать отношения «тренер – спортсмен» в России, это почти всегда некий конвейер, который по мере течения времени отбраковывает материал. Тренеру, по большому счету, абсолютно все равно, кто именно на этой ленте останется. Есть у тебя штучные экземпляры – с ними работаешь больше. Если таких нет, значит, ты просто ждешь их появления, просматривая всех прочих.

У Игоря мы столкнулись с тем, что у каждого спортсмена есть строго отведенное время на работу со специалистом. Ты за это время платишь и его отрабатываешь. Время закончилось – свободен, дай тренеру переключить внимание на следующих учеников.

Такая система хороша тем, что каждому спортсмену, который стоит в расписании, тренер дает свой максимум. Понятно, что уровень фигуристов может быть разным, соответственно, и чисто человеческая заинтересованность может быть внутри группы разной, но ни один специалист никогда этого не покажет.

– Когда у меня появилась возможность увидеть, как люди тренируются в США, долго не могла отделаться от ощущения, что наши фигуристы работают гораздо менее эффективно.

– Соглашусь на тысячу процентов. У нас почти все тратят огромное количество тренировочного времени впустую. Высморкаться, попить водички, перевязать шнурочки, опоздать на тренировку, посмеяться, пообщаться с другими спортсменами. Видимо, дело в том, что у нас спорт – это государственное движение. Соответственно, никто никуда не торопится, за всех заплачено, причем не ими.

Когда человек за все платит сам, он отлично знает цену каждой минуте. Специалист может взять фигуриста даже не на час, а всего на 10-15 минут, и можно быть уверенным, что за это время спортсмен постарается вытащить из тренера все, что можно.

– Работа в Америке требовала от ваших ребят какой-то психологической подготовки?

– Когда мы только приехали, Катя и Женя, конечно, очень нервничали. В принципе, мы пересекались со Шпильбандом и раньше, но это было несколько лет назад. Сейчас же сильно беспокоились, как он к нам отнесется, хорошо или плохо оценит подготовленность, психологический настрой. То есть был определенный мандраж: а вдруг мы друг другу не понравимся? Но все как-то очень быстро сложилось. Кроме Игоря, ребята работали с Паскуале Камерленго, с Натальей Анненко.

– Когда возвращались домой, было хотя бы мимолетное сожаление о той сумме, которую пришлось потратить?

– Скорее жалели о том, что полтора месяца, которые мы себе отвели на поездку, пролетели настолько быстро. О деньгах я вообще не жалела.

Благодаря этой стажировке я получила пару, которая мотивационно настроена, которая в значительной степени пересмотрела свое отношение к работе, к подаче себя на льду. Даже Катя сказала: «Когда смотришь на пары, которые с детства платят за тренировки сумасшедшие деньги и работают с таким наслаждением, это безумный драйв, который не может не затронуть», – сказала Соколова.